Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх

мол, наверху могут не так понять. Мол, всё это может быть воспринято, как кумовство. Но я отмёл все претензии, сделав свой коронный жест рукой, и сказав, что с верхами, я сам как-нибудь разберусь. Разумеется, при этом я без слов намекнул, тыча в портрет, что мои родственники, это и его родственники тоже. Все вопросы сразу же прекратились, ибо никто, ни о каком кумовстве даже слыхать не слыхали, и видеть не видели.

Напомнив мне, что на солнце нужно находиться в головном уборе, мамуля ушла завтракать, а я, подняв голову, стал наблюдать, как, вроде бы на безоблачном небе, начинают появляться серые тучи. Солнечный день, в мгновения ока, прямо на глазах, становился серым и унылым. На ровной бесконечной океанской глади стала появляться рябь, а затем и волны. Не прошло и десяти минут, а уже задул сильный ветер, говорящий о том, что идёт шторм.

– Непредсказуемая погода в непредсказуемой жизни, – прижимая рукой панаму к голове, прошептал я, и собрался было пофилософствовать на эту тему, как увидел спешащего ко мне матроса.

Из громкоговорителей корабля, тем временем, раздался властный голос:

– Внимание! Внимание! Говорит капитан! Штормовое предупреждение! Всем срочно разойтись по своим каютам! Пассажирам выход на палубу категорически запрещён! Повторяю! Всем пассажирам срочно разойтись по своим каютам!

Подбежал матрос.

– Товарищ Васин, Вас требуют на капитанский мостик. Срочно!

– Кто требует? – не понял товарищ Васин.

– Капитан.

– Слушай, а это оповещение на весь корабль?

– Да. В каждой каюте есть динамик. Так что это оповещение сейчас услышали все находящиеся на борту, – отрапортовал посыльный и напомнил: – Капитан приказал срочно явиться!

– Тогда что же мы стоим? – выкрикнул я, и мы помчались на верхнюю палубу.

Подбежав к капитанскому мостику, матрос доложил, что пассажир Васин доставлен и удалился. Я же аккуратно вошёл в святая святых сего средства передвижения. Если говорить образами, то все знают, что корпус корабля – тело, мотор – сердце, винт – ноги, а капитанский мостик – мозг всего этого гигантского механизма.

Вот именно в мозг я и вошёл.

– Здравствуйте, товарищ капитан. Что случилось? – сразу с порога осведомился я, осматриваясь по сторонам.

И нужно сказать, обстановка мне сразу не понравилась.

Кроме капитана и матроса, стоящего за штурвалом, в комнате оказался полковник Кра, который, по своей обычной манере, лыбился, сжав губы в тонкую безжизненную полоску. Если учесть, что с ним я расстался буквально пять минут назад и он мне ничего «такого» не говорил, значит что-то серьёзное, из-за чего меня стоило сюда приглашать, произошло совсем недавно – буквально только что.

Но что могло произойти за столь короткий срок? Война? Эпидемия? Мор?

Все эти мысли за секунду пронеслись у меня в голове.

Развеял же их капитан, который в свойственной ему сухой манере сообщил:

– Александр, Вам звонят.

– Э-э, чего? – охренел Александр.

– Вам звонят, – повторил командующий судном.

Я кашлянул и вопросительно посмотрел на Кравцова. Тот улыбнулся и кивнул.

– Капитан, во-первых, мы с Вами договорились, что Вы мне не «Выкаете», а разговариваете на «ты». А во-вторых, Вы говорите о телефонном звонке?

– Да, – подтвердил тот.

Я посмотрел в иллюминатор на бескрайний неспокойный океан и понял, что, возможно, у нас проблемы. Скорее всего человека, везущего нас на остров, посетила «белочка». И это был не переодетый в рыжее лесное создания Савелий. А самая настоящая – шизофреническая.

– Что молчишь, Васин? Опешил от радости? – вступил в разговор полковник.

– Ага, – тягостно подтвердил я.

В голове всплыла сцена из фильма «Глубокое синее море», где семейную пару на протяжении половины фильма жрут акулы.

Ну, а что? Вполне реальное видение. Сумасшедший капитан, ведёт нас хрен знает куда, и мы разбиваемся о рифы или скалы, хрен знает где. Все оказываемся в воде. А там нас ждёт кто? Ага-ага, именно они – акулы! Акулы, которых я боюсь с детства!!

«И надо было мне переместиться в молодость, чтобы всего через полгода эту молодость нахрен загубить?» – тяжело вздохнул я, пытаясь вспомнить, где расположены спасательные шлюпки и не менее спасательные жилеты.

– Ты что, Саша? – не понял моей реакции капитан.

– Он думает это шутка, – зевнул Кравцов. – Или думает мы с вами сошли с ума.

– Почему?

– Это Васин, – махнул рукой кгбэшник, – не обращайте внимания. С ним всегда что-нибудь не так.

Быстро ухудшающаяся погода сделала своё дело, и большая волна, ударив в борт, слегка качнула корабль.

На всякий случай стал держаться за край стола, с опаской поглядывая на быстро сгущающиеся тучи, которые стали заволакивать небо.

– Не волнуйся, Саша, – глядя на мои опасения, сказал капитан.

– Я и не боюсь, – напряжённо улыбнулся я, боясь хоть чем-то затронуть рассудок безрассудного командира корабля. – Просто, ждём звонка у телефонной будки посреди океана. А так всё нормально.

– Да, ждём. Правда телефонной будкой служит капитанский мостик. Сейчас радист связь через спутник и корабли ретрансляторы установит, и ты поговоришь.

– Ах, вот оно в чём дело, – удивился я и подумал: «Ну да, ну да. Брежнев же в каком-то году, именно через спутники с Кубой связывался. И фотографии я такие в сети видел. Значит, она уже есть и работает. Блин, забыл…»

– Погода портится. Поэтому это дело не быстрое. Так что, может быть, придётся подождать, – пояснил капитан.

– Ясно, – кивнул я и быстро стал прикидывать, кто мне может позвонить?

Из родных там осталась только бабушка, которая наотрез отказалась ехать и мама, которая плывёт вместе с нами. Да и вообще, причём тут мои родственники? Кто разрешил бы бабушке пользоваться такой дорогой и явно секретной связью. Если бы с бабушкой что-то случилось, то вряд ли бы комитетчик так улыбался. Да и вряд ли бы сообщили… Зачем? Ни к чему режиссёра выбивать из рабочего ритма. Умер человек и умер. Не гробить же из-за этого международный проект. Все мы смертны. Кто-то умирает, кто-то рождается. Жестоко, конечно, звучит, но это факт – поэтому поводу, точно бы не позвонили. Значит кто? Кому я понадобился? Вопрос…