Разбитые острова - Ньютон Марк

Два удара, произведенные с двух сторон с промежутком в долю секунды, едва не оставили Рандура без меча. Он пошатнулся, сделав шаг назад, и успел краем глаза заметить Эйр, занятую боем, однако наблюдать за ее успехами ему было некогда: поймав равновесие, он опять сосредоточился на обороне, не видя ничего, кроме мелькания клинков, и не слыша ничего, кроме звона стали.

Малум не уставал. Он что, животное, что ли? Его последние атаки были так же агрессивны, как первые. Рандур на миг отвел глаза от сверкающих клинков и взглянул на лицо противника, искаженное яростью. Что-то мелькнуло у него во рту, похоже клыки?

Рандур выдыхался. Он начал понимать, что измотать противника ему не удастся, а значит, пора переходить в наступление. Сделав ложный выпад, он обманул Малума и воспользовался мгновенной передышкой, чтобы отбежать от него; огибая дерущихся, он успел мельком взглянуть на красное солнце в зените и головокружительный пейзаж внизу, прежде чем обернуться и броситься в сумасшедшую атаку на Малума.

Теперь обороняться пришлось уже самому Малуму, что он делал не слишком успешно – предыдущие нападения все же отняли у него немало сил. Рандур испробовал на нем почти все свои приемы и уловки и каждый раз поражался быстроте его реакции. Нет, все-таки было в нем что-то от зверя.

Крыша была уже завалена трупами. Опять показалась Блават, и снова что-то полыхнуло и грохнуло. По крыше начал стлаться дым, что-то явно горело, и тут Рандур увидел какую-то возню позади Малума: Эйр подобралась к нему незамеченной и вытянула его своим мечом по руке так, что Малум вскрикнул, зажал рану ладонью и тут же протянул окровавленные пальцы к Рандуру. А потом с явным удовольствием лизнул кровь.

– Да ты, кажись, и правда псих! – крикнул ему Рандур. – Может, ты и резню эту затеял, чтобы потешить свое эго, маньяк ты эдакий? – И он жестом показал на свалку кругом.

Похоже, его замечание взбесило Малума еще больше, хотя, казалось, он и так был зол дальше некуда. Он снова бросился на Рандура, который успел заметить, что никто на крыше уже не дерется, – никто, кроме него и Малума. Все, кто еще был жив и не ранен, стояли, задрав головы, и по очереди тыкали пальцами куда-то в небо. Рандур безумным усилием отвоевал себе передышку и отбежал от противника подальше, чтобы понять, что происходит.

Смотреть против солнца было трудно, но он все же разглядел какие-то черные точки, которые быстро приближались, превращаясь в округлые силуэты. Вскоре несколько штук отделились от общего строя и направились к ним. Бандиты запаниковали – силуэты подозрительно напоминали огромных насекомых, которые еще недавно гоняли их по двору крепости, – и бросились к спуску с крыши. Тем временем насекомые опустились на крышу, с них сошли какие-то существа – по виду люди, но в странных шлемах – и двинулись к Малуму и Рандуру.

И тут он разглядел бледное лицо Бринда Латреи.

Малум с ухмылкой развернулся так, чтобы встретить командующего лицом к лицу.

– Еще жив, гомик? – прорычал он. – Поздновато ты явился портить мне забаву.

Бринд ответил ему отчаянным смехом:

– Забавляться буду я, когда собственноручно вырою тебе могилу, ты, вонючка.

Если Бринд устал после боя, по нему этого совсем не было видно. Пока остальные гвардейцы разоружали бандитов, многие из которых со страху сами побросали оружие, командующий налетел на Малума с яростью безумца, неестественной в обычно столь сдержанном человеке.

Малум даже упал, споткнувшись, но успел-таки увернуться от удара, нацеленного ему в горло. И тут же вскочил, продолжая отбиваться. Но теперь уже Бринд оказался более мощным противником: его удары заставляли бандита все время обороняться, что тот умел не очень хорошо. Бринд действовал не спеша: он заставлял Малума пятиться к краю крыши, сбивая его с ног и поджидая, пока тот поднимется снова. Малум скалился и рычал, точно бешеная собака, но Бринд не обращал никакого внимания на его браваду. Рандур насчитал по крайней мере три момента, когда Бринд мог прикончить Малума, но командующий лишь наносил противнику очередной мощный удар в живот или в челюсть, заставляя его распластаться по крыше.

Так он довел Малума до края, где тому оставалось только прижаться спиной к зубцам – идти дальше было некуда. Серией коротких ударов Бринд разрезал Малуму руку пониже локтя и заставил выпустить меч.

Бандитский главарь упал на колени от боли. Сжимая другой рукой раненую руку, он прорычал:

– Ты ведь не станешь добивать безоружного, ты, человек, мнящий себя достойным? Ну давай, сделай это. А я посмотрю.

Бринд бесстрастно сделал шаг в сторону. Эйр подошла и встала рядом с Рандуром, оба ждали, что будет.

– Я бы мог оказать тебе милосердие! – крикнул Бринд и обернулся к тем, кто еще был на крыше: к тем, кто стоял, к бандитам, лежавшим ничком, сцепив на затылке руки, к своим ночным гвардейцам. – Я бы мог оказать ему милосердие, верно?! – во весь голос проревел он.

Лишь вой ветра да шум моря вдали были ему ответом.

Малум сплюнул прямо на сапог командующему:

– Давай кончай. Нечего волынку тянуть.

Бринд встал над ним. Занес саблю, держа ее плашмя одной рукой, и стремительным движением сверху вниз отсек бандиту голову. Кто-то из связанных бандитов охнул. Другой выкрикнул что-то нечленораздельное. Судя по их глазам, они искренне жалели своего главаря.

Бринд наблюдал, как оседает обезглавленное тело, как лужа крови набегает у его ног. Он отошел в сторону, туда, где лежала голова, наклонился за ней и поднял за волосы вверх. Его солдаты ответили ему басовитым приветственным криком.

Потом, все так же не выпуская головы Малума, он подошел поздороваться с Рандуром и Эйр. Рандур не мог отвести взгляда от головы бандита.

– Это я его для тебя замучил, – ухмыльнулся он. – То есть я хотел сказать, добро пожаловать в город, командующий. Извините, у нас тут небольшой беспорядок. Лично я во всем виню Эйр. – И он ткнул ее локтем под ребра.

– Рандур! – возмущенно выдохнула та. – Мои извинения, командующий. Мы делали, что могли, но их было слишком много.

– Вы прекрасно справились, – ответил Бринд. Только теперь Рандур увидел, как он устал. – Сколько это все продолжалось?

– Пару дней и две ночи, наверное. Точнее не скажу. У меня все слилось в одну бессонную ночь. – Рандур повернулся к Эйр, та согласно кивнула.

– Отличная работа, – повторил Бринд. – Я серьезно.

Рандуру неловко было вести светскую беседу с человеком, который одной рукой держал отсеченную голову. Кровь капала из нее на крышу, и ему даже пришлось сделать шаг в сторону, чтобы красный ручеек не замарал ему сапоги.

– А это что такое? – спросил он небрежно, кивнув в сторону громадных насекомых на другом краю крыши.

– Скорбные Осы. Новый вид транспорта. Незаменимы в пиковых ситуациях.

– Так это вы прилетали раньше? – спросил Рандур. – Мы уже видели таких недавно.

– Нет. – Замешательство Бринда прошло, когда он понял, что это наверняка была Джеза с друзьями.

Рандур вновь глянул на Ос, которые казались теперь инертными, малоподвижными. Ему даже захотелось прокатиться на одной из них.

– Как прошла битва – все хорошо, да? – спросила Эйр. – Ну, насколько это возможно.

– Вам не хуже моего известна цена победы, вы видели ее в госпиталях. Артемизия потеряла куда больше своих людей, чем я своих, – наши линии обороны были в их тылу, а они отдали свои жизни, сражаясь за наш народ и наш город. Но общие потери куда больше, чем были здесь, в Виллирене. Половины Ночной Гвардии больше нет.

Эйр хотела что-то сказать, но передумала.

– Зачем вам эта голова? – не выдержал наконец Рандур.

– В цитадели наверняка еще немало бандитов. Я соберу их всех, покажу им голову их вожака, а потом велю насадить ее на пику у главного входа, пусть все видят.

– Отличная вывеска, – поддержал Рандур.

– Матерых бандитов, подручных Малума, тоже придется казнить. Пусть их судьба послужит предупреждением и уроком всем, кому еще захочется бунтовать. Если мы намерены сохранить свою культуру и обогатить ее за счет соседства с другими, то все должны иметь уважение к тем, кто находится в цитадели, и к тому, что здесь происходит, в противном случае нам придется подавлять мятежи каждый день.