Eurocon 2008. Убить Чужого - Сергей Лукьяненко

– Вы отвратительные трусы, – презрительно сказал эльф. – Низшая раса… Я презирал вас столетиями… но для своих я все равно чужой.

– Что, эльфийки не дают? – спросил Иван.

Эльф вздрогнул и с любопытством посмотрел на него.

– Ого! Да ты расхрабрился, портняжка! Дают, дают, не соболезнуй. Я герой. Меня не любят, но дают.

– Но вы же сами сказали, что эльфийки не умеют любить, – оправляя на эльфе мундир, сказал Иван. – Так какая вам разница? Слишком долго прожили среди людей… хочется любви?

Пальцы эльфа легли Ивану на горло. Ногти медленно выдвинулись, превращаясь в острые, будто бритва, лезвия.

– Да, – четко сказал эльф. – Ты прав, именно так. Но следующая дерзость станет для тебя последней. Я отрежу тебе голову, понял?

– Да, господин эльф.

– Тогда работай, – холодно сказал эльф, опуская руку. Ногти втянулись в пальцы.

Иван работал. Эльф стоял неподвижно, как статуя. Когда Иван закончил, эльф снова потянулся к банке с медом, отправил в рот еще немного. Сказал:

– Это тоже ваше влияние. Эльфы пьют нектар, иногда, по большим праздникам, разведенный в родниковой воде мед. Чтобы чуть-чуть захмелеть. Но вы все время пьянствуете. Вы травите себя от радости и от горя. Мне тоже пришлось научиться пить. Я стал есть чистый мед, чтобы не выделяться. Это вредно, но я привык.

Иван молчал.

– Хочешь знать, почему мы вернулись с Элинора? – спросил эльф.

Иван предпочел благоразумно промолчать.

– Там не было меда, – серьезно ответил эльф. – Там не прижились земные цветы и не выжили пчелы. Мы долго думали, что это не страшно. Что это лишь сделает наши праздники чуть-чуть печальнее. Но все оказалось страшнее.

Он замолчал, и Иван осмелился на вопрос:

– Мед необходим для психологической разрядки?

Эльф усмехнулся.

– Мне нравится мундир, поэтому тебе прощается многое. Но не все. Шей и не задавай лишних вопросов…

– Мундир станет еще лучше, – сказал Иван. – Вот увидите, он будет лучшим на балу.

– Вот лучшим – не надо, – серьезно сказал эльф. – Достаточно, чтобы он был просто хорошим.

Свой первый мундир для эльфа Иван шил почти месяц. Дочь перестала с ним разговаривать, хотя Ольга пыталась ее переубедить. Для нее, тележурналиста, работы теперь не было. Люди тоже не спешили шить новые костюмы. А вот эльфы – эльфы любили выглядеть нарядно. Тем более, что военные все-таки сопротивлялись до последнего, даже когда автоматы развалились у них в руках, а танки осыпались на землю горами рыжей пыли, и у многих эльфов мундиры изрядно пришли в негодность.

Хотя в общем-то погибло их не так много. Эльфы были удивительно живучи, а в качестве пушечного мяса использовали орков и троллей. Их, похоже, они ничуть не жалели, готовы были гнать на пулеметы и бросать под танки.

Странно было, что орки с троллями не протестовали. Может быть, привыкли за тысячелетия рабства? Иван иногда думал, что когда-нибудь и люди займут свое место в иерархии эльфийского общества – строптивее орков, слабее троллей, зато способные работать с железом. Не может быть, чтобы им совсем не нашлось места в новом мире…

– Папа, ты коллаборационист, – сказала Аня, когда Иван отдал эльфу мундир и получил вознаграждение (платой его было бы называть неправильно, эльфу ничего не стоило забрать мундир просто так и уйти). Но эльф расплатился неожиданно щедро – и оккупационными рублями, и несколькими мешками продуктов, которые, сопя, притащил мелкий, способный пройти в дверь тролль. И даже обрезки эльфийского шелка позволил оставить себе.

Они первый раз за месяц сели за стол, на котором всего было вдоволь. И вот сопливая девчонка, которая по причине оккупации даже в школу отказалась ходить – целыми днями висела на телефоне или валялась на диване, читая книжки, смотрит отцу в лицо и говорит чужие, услышанные от кого-то слова.

– Во Франции во время Второй мировой таких еще называли вшисты, – сказала она, набивая рот картошкой. – Потому что относились к ним как к вшам. А у нас их называли полицаями и вешали.

– Марш из-за стола, – сказал Иван. – Или ты собралась есть еду коллаборациониста? Кстати, во Франции говорили не вшисты, а вишисты. По названию города, где располагалось марионеточное правительство. А вошь по-французски – ле поукс.

Надо же – всплыло со школьных времен! С какого-то адаптированного текста из времен мушкетеров и королей…

Аня вскочила и выплюнула на тарелку пережеванное пюре.

– Расплевалась тут! – не удержался Иван. – Иди еще рот мылом вымой! Вшисты… Двоечница! Неуч! Дармоедка! Из-за таких дур и дураков нас и завоевали!

Аня и впрямь бросилась в ванную комнату. Зашумела вода.

Ольга страдальчески посмотрела на мужа.

– Пусть посидит голодная, – сказал Иван. – Полезно… Соль передай!

Мясо и так было соленым, но он упорно тряс солонкой над тарелкой, пока не понял, что натряс уже целую горку редкостной по нынешним временам приправы.

Тогда он запустил солонкой в стену.

Теща встала, вышла в коридор и принялась невозмутимо убирать осколки и разлетевшуюся соль. Из ванны доносилось бульканье – Аня полоскала рот.

– К ссоре, – сказала Ольга. – Соль просыпать – к ссоре.

Иван молча ел пересоленный бифштекс.

– А ты знаешь, что они даже не млекопитающие? – спросил Леонид.

– Слышал, – коротко ответил Иван, разглядывая почти готовый мундир.

Леонид обижался на него почти два дня. Потом перестал. Ивану вообще казалось, что люди стали в целом добрее друг к другу, словно общая беда сплотила всех. Нет, конечно, он слышал про банды, про убийц, насильников, грабителей. Никуда они не делись. Но вот обычные люди, в жизни бывавшие склочными и нетерпимыми, стали добрее.

Неужели для этого нужны были эльфы?

– А я видел, – сказал Леонид, тяжело наваливаясь на стол. – Мы препарировали нескольких. Они, конечно, изрядно эволюционировали. Скажем, дыхательные мешки у них похожи на легкие. Верхнее сердце многокамерное. Но они насекомые. У них рудименты экзоскелета… а у троллей – так он полностью сохранился. А у эльфиек паутинные железы. Этот твой шелк – это всего лишь паутина, которую эльфийки выдавливают из особых желез над анусом.

– Пауки – не насекомые, – сказал Иван.

– Так и эльфы – не совсем насекомые.

Иван смотрел на мундир, лежащий между ними. Все было уже хорошо. Все было совершенно, идеально – даже по самым строгим стандартам эльфов.

Как можно улучшить совершенство?

– Я ведь не утверждаю, что эльфы и прочие твари развились из пауков или тараканов, – говорил Леонид. – Скорее это еще одна ветвь эволюции, параллельная нашим насекомым, но пошедшая по пути увеличения размеров и ставшая разумной. Где-то там, в мезозое, у них, может, и есть общий предок… а сейчас эльф скорее похож на нас, чем на мокрицу или шелкопряда. Ирония судьбы, да? Будь они противнее внешне, может, мы и дрались бы с ними до конца…