Кинжал и яд - Жюльетта Бенцони

— Герцогиня должна уступить вас мне, — сказала фаворитка, обворожительно улыбаясь. — Вы мне подходите, малютка! Я люблю, когда девушки ведут себя скромно. Меня просто бесят самодовольные придворные красотки…

Эта тирада, произнесенная самым серьезным тоном, едва не заставила подавиться стоявшего возле софы принца де Марсийака, который именно в этот момент поднес к губам бокал с мальвазией. Воистину, апломбу Монтеспан не было границ — а порой она воспаряла до высот гениальности!

Между тем в шумной толпе придворных Анжелика приметила женщину примерно того же возраста, что и хозяйка дома, чья строгая сдержанность и скромный наряд резко контрастировали с многоцветным атласом и блеском драгоценностей. У нее были темные волосы, матовый, но уже слегка желтоватый цвет лица, и очень красивые черные глаза. На все окружающее она взирала с некоторой суровостью и даже неудовольствием.

Поскольку принц де Марсийак оказался ближе всех к девушке, она обратилась с вопросом именно к нему.

— Кто эта скромно одетая дама, которой спешат представиться все гости? — промолвила она, указывая на заинтриговавшую ее особу.

Принц засмеялся, комично сморщив свое длинное лицо.

— Сразу видно, дитя мое, что вы явились к нам из Оверни! Знайте же, что это мадам Скаррон, которая совсем недавно получила титул маркизы де Ментенон. Она из рода д'Обинье и была гувернанткой незаконных детей нашей маркизы от короля. Впрочем, его величество уже признал их. Было замечено, что с некоторых пор король проводит слишком много времени с гувернанткой и постепенно она приобретает все большее влияние при дворе. Если вы хотите сохранить расположение хозяйки дома, держитесь подальше от этой новой звезды. Мадам де Монтеспан ненавидит ее!

— Но ведь она ее принимает? — спросила изумленная Анжелика.

Принц посмотрел на нее с презрительной жалостью.

— Разумеется, принимает! Ну и понятия у вас, милая! Ведь мы находимся при дворе!

Он отошел от провинциальной дурочки, поправляя на ходу элегантный кружевной воротник, а Анжелика мгновенно забыла о нем, потому что в гостиной началась суматоха. Придворные устремились к дверям, сама маркиза соблаговолила подняться с софы, чтобы встретить нового гостя.

— А вот и король! — воскликнул кто-то.

Сердце Анжелики учащенно забилось. Она уставилась на дверь расширенными от испуга и волнения глазами. Впервые ей предстояло увидеть короля!

На пороге появился мужчина примерно сорока лет, не слишком высокий, но стройный и довольно изящный. У него было важное выражение лица, тонкие усики и прекрасные голубые глаза, красоту которых подчеркивал огромный парик из светло-русых завитых волос. В сущности, в его внешности не было ничего экстраординарного — за исключением чего-то невыразимого, что внушало невольное почтение… Быть может, причиной тому было выражение глаз.

Мужчины застыли в поклоне, дамы присели в реверансе. И только зачарованная юная провинциалка сделала это с таким заметным опозданием, что взгляд короля обратился на нее. Это лицо было для Людовика XIV незнакомым, и он с удовольствием оглядел девушку, которая мгновенно покраснела от стыда и очень низко опустила голову. Король улыбнулся, заметив, что у нее от волнения подкашиваются ноги.

Разумеется, эта улыбка не ускользнула от внимательного взора мадам де Монтеспан. Однако, ко всеобщему удивлению, она также одарила улыбкой бедную Анжелику, а на возможную соперницу — маркизу де Ментенон — взглянула с вызовом. Фаворитка надеялась, что, если король заинтересуется маленькой дурочкой и почувствует столь привычное для него влечение, красота этой провинциалки отвратит его от гувернантки, чье растущее влияние становилось угрожающим. Девчонка же настолько глупа, что управлять ею будет легко. К тому же она сочтет себя обязанной и никогда не осмелится выступить против своей покровительницы, как сделала эта лицемерная вдова Скаррона!

Пока прекрасная фаворитка размышляла над своими хитроумными планами, пораженная Анжелика не сводила глаз с Людовика XIV. Король! Сам король ей улыбнулся! Вернувшись в покои герцогини Орлеанской, она думала только об этом, и ее наивное сердечко трепетало. Девушке не приходило в голову, что этот сорокалетний мужчина по возрасту годился ей в отцы. Ведь он был королем! — воплощением бога на земле…

Ей очень понравилась и маркиза: она была так очаровательна, так любезна и мила!

— Мы непременно встретимся еще раз, — сказала мадам де Монтеспан Анжелике на прощание. — Мне было приятно видеть вас у себя.

Это говорила могущественная фаворитка! Даже в самых смелых мечтах девушка не могла грезить о подобной удаче!

И, само собой разумеется, Анжелика не заставила себя дважды просить, когда мадам де Монтеспан вновь пригласила ее на вечер. Она устремилась туда с радостью и в смутной надежде увидеть короля. Но она не только увидела его — Людовик XIV снизошел до того, чтобы ласково заговорить с ней, и она едва не сошла с ума от счастья.

Мадам де Монтеспан была в полном восторге. Ее план удался! В последнее время король заходил к ней не слишком часто, как если бы исполнял неприятный долг, зато теперь он вновь полюбил бывать у нее. Маркиза прекрасно знала, что притягательным магнитом является светловолосая девушка с серыми глазами, но это ее нисколько не раздражало, что приятно удивляло монарха. Анжелика была ей полностью предана — а разве можно считать опасной любовь, все нити которой держишь в руках? Самым важным для маркизы де Монтеспан было то, что король постоянно посещал ее салон: в сущности, она любила его только из тщеславия, и ее вполне устраивали эти внешние знаки внимания. Кроме того, нужно было преградить путь честолюбивым устремлениям других — и прежде всего мадам де Ментенон.

Между тем новоявленная маркиза наблюдала за маневрами короля вокруг юной дурочки из Оверни с возрастающей тревогой.

Когда же она тревожилась, то обычно искала утешения в боге и взывала о помощи к небесам. Поэтому мадам де Ментенон обратилась к своему исповеднику отцу Гоблену и заказала мессу. Почтенный священник и весь его монастырь должны были молиться за короля, которому угрожала великая опасность… в лице Анжелики де Скорай.

Наступило Рождество. Мадам де Монтеспан решила устроить в Кланьи пышное празднество, куда пригласила цвет знати и, разумеется, герцогиню Орлеанскую.

Это стало главным событием зимнего сезона, и гостеприимный дом фаворитки был переполнен блестящими гостями. Анжелика совсем по-детски радовалась музыке и танцам, ибо еще не знала, какую западню ей приготовили…

В какой-то момент юной провинциалке захотелось выйти на воздух, и ее не остановило даже то, что парк утопал в снегу. В гостиных было невыносимо душно от бесчисленных свечей, кроме того, толпа приглашенных источала слишком сильный запах духов, к которому примешивались ароматы праздничного стола. Накинув на обнаженные плечи тяжелый меховой палантин и сунув ноги в деревянные башмаки, Анжелика спустилась в пустынный сад.