Дети Богов и Воинов - Шона Лоулес

солнце. Справа от меня на голых ветвях боярышника до сих пор белели остатки ночного инея, и взглянув на дерево, я вдруг встретилась взглядом с Шенной. Как только я заметила ворона, он вспорхнул высоко в небо и скрылся из виду.

Шли долгие часы, а небо так и не прояснялось. Солнце исчезло за бесконечной плотной пеленой черных туч, пророчивших не то дождь со снегом, не то метель – смотря насколько сильно похолодает. Я и сама не могла решить, что хуже. Дождь со снегом насквозь промочит одежду, а метель, особенно рядом с побережьем, измучит порывами ледяного ветра.

– Добрались, – сказал Мурха отцу, когда наш путь перегородила река. – Вот и Гленмама.

Я огляделась. Густой лес, из которого мы только что вышли, тянулся дальше на юг, но на другой стороне реки деревья уступали место илистой равнине, что вела к долине, выбранной королем Шехналлом. С южной стороны Гленмаму закрывал крутой холм, поросший редким боярышником. Северный кряж выглядел более пологим. Его усеивали булыжники и густые заросли утесника. Зимние морозы уже позаботились об остальной растительности: если не считать нескольких участков возле реки, вся трава в долине увяла.

– Нужно забраться повыше. Вот. – Мурха указал на южную сторону долины, где располагалось плато с небольшой рощицей. – Оттуда видно всю Гленмаму.

– Подъем слишком крутой, да и конница там не поместится, – отозвался Тейг, качая головой.

– Знаю. Я не собираюсь вести туда все войско.

– Предлагаешь разделиться? – Тейг вполголоса выругался. – Отец, ты даешь на это добро?

Король Бриан внимательно посмотрел на сыновей. Затем запустил руку под мантию и вынул тонкую тупую веточку, гладкую и бледную от частых прикосновений. Я не поняла, зачем она ему и что означает. А вот Мурхе с Тейгом, похоже, такого ответа хватило, и в следующий раз Тейг обратился к старшему брату уже без вызова в голосе.

– Сколько?

– Восемьдесят.

Король Бриан сжал плечо младшего сына.

– Будь осторожнее. Отправь разведчиков на восток и на север.

Тейг кивнул и повел свой отряд вперед. С южной стороны долина действительно была крутой, и некоторые воины бежали рядом с лошадьми, облегчая их ношу.

Как только отряд Тейга забрался на плато и скрылся в роще, Мурха подозвал Лонона.

– Возьми Фоулу и еще пять человек, – вполголоса произнес принц другу на ухо. – Переберитесь через реку и спрячьтесь в лесу. Если что-нибудь случится, первым делом сообщи об этом сыну Охи.

– Я что, теперь для тебя обычный гонец? – нахмурился Лонон.

– Если Шехналл нас предаст, от простого гонца будет зависеть судьба Манстера. Он пошлет за этим гонцом лучших всадников. А если это будет мой лучший всадник, его не настигнут.

Лонон неохотно кивнул.

Зачем все эти предосторожности? Причиной им природная недоверчивость короля Бриана и его сына? Или Мурха действительно думал, что Шехналл собирается их предать? Закончив отдавать приказы, принц улыбнулся. Судя по тому, как неспешно воины вели скакунов к реке на водопой, они не особо тревожились. Я гадала, изменилось бы это, подслушай они разговор Мурхи с братом и Лононом.

– Слышала? – Лонон легонько пихнул меня локтем.

– Да.

– Тогда пойдем.

Меня удивили раздражение и разочарование, с которыми он произнес эти слова.

– Разве ты хочешь сражаться? – спросила я, нахмурившись.

Поняв, какой вопрос я хотела задать на самом деле, Лонон покачал головой.

– Нет, конечно. Но нет ничего хуже, чем смотреть, как умирают друзья, и понимать: оставшись с ними, ты мог бы их спасти.

– Но я…

– Не сейчас, Фоула, – резко оборвал меня Лонон. – Мурха дал нам приказ, и мы обязаны его исполнить.

Я сжала бока лошади ногами, но прежде чем она успела шагнуть вперед, из леса за нашими спинами раздался оглушительный рев. Животное встало на дыбы, заслышав страшные звуки: лязг мечей, удары копий по щитам и топот копыт.

Из-за деревьев выскочили воины с обнаженными мечами и секирами. Их сопровождала конница, готовая ударить в тыл нашего войска. На их руках блестели золотые обручи, а на щитах красовались изображения воронов. Дублинцы! То, чего никто не ожидал, все-таки случилось: Ситрик и его войско покинули город, чтобы сразиться с нами в чистом поле.

– Назад! – заревел Мурха. – Держите строй!

– Скорее, Фоула! – Лонон схватил поводья моей лошади. – Надо переправиться через реку, пока нас не заметили.

К реке. Так вот что утром нашептывал мне ветер. Я ударила лошадь каблуками, и мы помчались вперед. Река была так близко, что пахло мхом и влажной почвой.

Вдруг лошадь подо мной споткнулась, подвернув переднюю ногу. Раздался зловещий треск, и мы покатились по траве. Я вскрикнула от боли, содрав кожу на руке, а затем еще и животное приземлилось на мои ноги. С оглушительным треском я ударилась головой об острый булыжник.

– Вперед!

Первым, что я услышала, был прозвучавший вдалеке приказ короля Бриана. Первым, что я почувствовала, был клюв Шенны, ущипнувший мою руку. Ворон склонил голову набок и буравил меня желтыми глазками. А потом принялся клевать меня, пока я не нашла в себе силы отпихнуть его свободной рукой. Я быстро утерла кровь, стекающую по лицу. В полусотне шагов от лесной опушки выстроившееся в шеренгу войско короля Бриана приближалось к стене щитов дублинских викингов. Король Манстера, шагающий в центре переднего ряда, сразил молодого викинга, который не успел добраться до соратников из-за раненой ноги. Никто из дублинцев, занятых укреплением строя, даже не вскрикнул при виде его гибели. Сотни врагов готовились занять место павших в бою.

Я попыталась подняться на ноги, и тело пронзила невыносимая боль. Сломанная лодыжка, разорванное до самой кости предплечье, трещина в черепе… К счастью, никто еще не видел мои раны – по крайней мере, я на это надеялась. Тело павшей лошади наверняка скрыло меня от чужих глаз, а значит, можно использовать дар и исцелиться. Впрочем, в первую очередь меня сейчас волновало спасение, а не утаивание волшебного таланта.

Я кое-как развернулась, проверяя, жива ли моя лошадь. Увы, немигающие безжизненные глаза животного и безо всякого дара подсказали, что падение убило его. Вместо того чтобы направить дар за пределы своего тела, я коснулась им черепа и лодыжки. Скрыться от стольких воинов пешком будет непросто, но другого выбора нет.

Ожесточеннее всего сражение шло у леса, где викинги Дублина изначально набросились на наше войско. Их были сотни, если не целая тысяча – вдвое больше, чем у Манстера. Должно быть, они всю ночь крались по лесу, стремясь подстеречь нас на подступах к городу.