Скиталец Начало пути - Баранов Данилович

   - Маша, ты бы прилегла здесь на диване. Немножко. Тебе надо отдохнуть. Я подежурю. Как он появится, я разбужу тебя.

   - Нет. Я не могу. Он вернется? Он обязательно вернется. Правда?

   - Правда. Ты выпей валерианы.

   - Не нужна мне твоя валерьяна! - Вскрикнула она и потухла. - Неси свою валерьянку.

   Аркадий принес капли, дал ей. Она выпила, поставила стакан на стол.

   - Сколько, сколько можно? Когда он придет? Когда, Аркадий?

   - Скоро, Маша, скоро. Ты приляг.

   Ему удалось уговорить Марию Петровну лечь. Она лежала с закрытыми глазами, вслушивалась в тишину ночи. Аркадий сидел рядом на стуле. Первые лучи солнца на небе. Аркадий решился заглянуть в комнату Даньки. Он боялся увидеть пустую постель или тело, Мертвое тело. То и другое страшило. Он боялся. Заглянул, увидел. Данька здесь лежит. Живой? Мертвый? Мертвое тело. Аркадий подошел, посмотрел. Бледное лицо, мертвенно бледное.

   - Аркадий, - шепчут губы.

   - Даня! - Вырвалось у Аркадия. Этот возглас услышала Мария Петровна. Вскочила и бросилась в комнату сына.

   - Даня! Даня! - Кричала с порога, подбежала к сыну. Присела.

   - Мама, я вернулся. Не плачь.

   - Данечка, - мать прижала голову сына к своей груди. Тот немного дернулся. Она отстранилась. Дрожащей рукой сдвинула одеяло. Окровавленные тряпки обнимают тело ее сына.

   - Даня, ты опять ранен, - говорила она срывающимся гласом.

   - Мама, пустяки. Пуля. Случайно. Маленькое недоразумение. Шальная пуля.

   - Господи, Даня. Куда ты опять подставился? Что случилась?

   - Я не специально, мама. Так получилось. Я говорю, случайная пуля. Испанцы не хотели. Так вышло.

   - Даня, так вышло? Аркадий, может скорую вызвать, врача?

   - Маша, какая скорая? Пулевое ранение. Я сейчас Павлу позвоню. Он хирург, ты знаешь. Он поможет.

   Он набрал номер друга.

   - Павел, это я, Аркадий.

   - Здравствуй, давно не звонил. У тебя все в порядке?

   -Павел, у нас беда.

   - Что стряслось?

   - Даню, Даню ранили.

   - Как? Когда? Характер ранения?

   - Пулевое ранение.

   - Я сейчас возьму скорую и приеду.

   - Погоди. Ты не понимаешь, пулевое ранение. Никто не должен знать. Ты где сейчас, Паша?

   - В больнице, на дежурстве.

   - Мы преем к тебе сейчас. Можно?

   - Какие вопросы? Приезжай. А доедите?

   - Постараемся.- Повернулся к Даньке - Даня, ты сможешь? Поедем?

   - Если надо, поедем, - Данька с трудом сел на кровать.

   - Даня, сейчас что-нибудь накинем. Рубашку, брюки. Давай, осторожно.

   Даня попытался встать, но плюхнулся обратно на постель.

   - У вас палуба качается. Штормит. - Пытался смеяться. - Или ваш матросик нынче рома перебрал?

   - Даня, хватит шутить.

   - Аркадий Аркадьевич, я же пират. Я такой, как есть. Я живой. Поэтому могу шутить.

   Мария Петровна и Аркадий помогли ему подняться на ноги, спуститься по лестнице. Усадили его в машину, которая стояла у подъезда. Старенькая машина Аркадия. Аркадий рванул с места. Что бы быстрее добраться больницы.

   - Дядя Аркадий, не спеши. Остановят. Не спеши паровоз, не стучите колеса, кондуктор нажми на тормоза.

   - Тебе вредно разговаривать, Даня.

   Они доехали до больницы. Приемный покой. Их ждал Павел два санитара. Каталка. Они помогли Дане выбраться из машины, положили на каталку и повезли в смотровую. Там Павел отправил санитаров.

   - Ну, что?- Говорил врач - Что случилось, молодой человек?

   - Ничего, дядя Паша. Пуля.

   - Где тебя ранили?

   - Там, на Тортуге.

   - Какая Тортуга? Ты бредишь? - Павел потрогал лоб, - Жара нет.

   - Испанские военные корабли чуть не захватили нас. Нас, пиратов. Но мы ушли от них. Мы подожгли их корабли.

   Павел посмотрел на Аркадия Аркадьевича

   - Он что, бредит?

   - Нет, Паша. Он говорит правду. Это странная история. Даня, как в фантастическом фильме, путешественник во времени. Он каждую ночь отправляется в другое время. Я после тебе все объясню. Он засыпает здесь и просыпается на корабле пиратов, на "Скитальце" под командованием капитана Свена. Засыпает там, возвращается в наш мир.

   - Ясно, что ничего не ясно,- сказал Павел, - Ладно, посмотрим, что у тебя там. Пуля, говоришь. Надо будет ее извлечь.

   - Зачем? Брайан вытащил ее.

   - Какой Брайан?

   - Наш корабельный плотник. Веселый парень.

   - Вытащил? Плотник? Варварство какое-то. Кто обмотал тебя портянкой? Грязная тряпица вместо бинта.

   - Брайан чистые рубахи изводит на повязки. Их стирали парни в ведре.

   - И пулю вытащил? Он садист?

   - Нет. Он плотник. Хороший плотник.

   - С каких пор плотники проводят операции?

   - У нас проводят. К Брайану все обращаются. На "Скитальце" костореза нет. - Потом пояснил. - Косторезом доктора называют.

   Павел снял повязку.

   - А это что за веревки? Ими валенки подшивать.

   - У Брайана всегда иголка с ниткой с собой. Рубашку подшить, рану заштопать. Это ниточки. У него других нет.

   - Варвары! Садисты! Твоего Брайана или в тюрьму или в сумасшедший дом. Как он извлекал пулю?

   - Просто. Он нож нагрел над свечой. Разрезал. Мне в зубы дали деревяшку, что б не кричал или зубы что б не сломал. Ребята меня за руки и за ноги держали. Потом он поковырял и пулю достал.

   Марию Петровну ударила резкая боль, пронзило все тело. Она проедставила, как какой-то мужик вонзает в тело ее ребенка грязный нож. Ковыряет в нем, что б достать пулю. Ее Даня лежит весь в крови на грязной кровати. Пьяная матросня, именно пьяная, в другом состоянии люди не могут так поступить, держат ее маленького мальчика за руки. Он кусает палку, что б не кричать. Она видит его глаза полные боли. Если бы Аркадий не подхватил ее, она упала бы, потеряв сознание.

   - Так оперировать? Без наркоза?

   - У нас нет наркоза.

   - Он изверг. Не человек. Рана чистая. Давно тебя ранили?

   - Дня три назад. Свен так сказал. Я после без сознания лежал.

   - Хорошо. Вытащим эти веревки и наложим нормальный шов. Сейчас местный наркоз сделаю. Укол поставим.

   - Дядя Паша, укол - это больно. Не надо уколов. И йод не надо.

   - А как прикажете?

   - Дернуть за веревочку и вытащить. Потом иголочкой зашить. Я матрос, пират. У нас и не такое случатся. Матросы не плачут.

   - Даня, я врач, а не палач, не садист. По другому не могу. Я не пират, я - врач. Я не коновал, не плотник, я хирург. Тебе повезло, могло быть внутреннее кровотечение. Вы понимаете. Какое, вы безмозглые пираты!

   - Дядя Паша, деваться был некуда. Жестокая необходимость. Вы их не ругайте. Они хорошие.

   - Так, поставлю укол, - Павел набирал лекарство в шприц

   - Может не надо. Это так больно.

   - Больно? А вот это? - Доктор показал на другой, старый шрам. - Это у тебя откуда?

   - Это меня шпагой. Там Брайан то же зашил.

   - Шпага - не больно, а шприц - больно?

   - Шпага - это почетно, а шприц для девчонок.

   - Сейчас медсестру позову. Девчонку. Пусть полюбуется на храброго воина.

   - Не надо, я потерплю.

   - Я тебе антибиотики поставлю. Каждый день буду приходить, уколы ставить.

   - Из меня дуршлаг хотите сделать?

   - Швы наложу. В палату отправлю. Там, как миленький, будешь уколы получать.

   Игла воткнулась в тело. Данька верещал.

   - Дома спрячусь от вас. Под кровать залезу.

   - Вытащу и прививку сделаю дополнительно, от столбняка, - смеялся Павел.

   Швы он снял. Наложил новые, забинтовал.

   - Одевайся, пират. На сегодня отпущу домой. Режим постельный. Шпагу спрячь, никаких сражений.

   Даньку вновь уложили на каталку. Вывезли на улицу. Помогли сесть в машину.

   Путешествие в больницу отняло много сил. Он добрался с помощью Аркадия и мамы. Его уложил.

   - Даня, - говорила Мария Петровна, - ты отдохни. Тебе поспать надо. Я бульончик приготовлю. Котлетки сделаю.

   - Мама, я спать не хочу.

   - Ты попытайся.

   Даня закрыл глаза, и сон сморил его.

   Мария Петровна на кухне варила бульон, Жарила котлеты. Аркадий Аркадьевич сидел рядом.

   - Видишь, Маша, - все обошлось. Все обошлось.

   Чувство облегчения царило вокруг. Наполняло тревожной радостью.

   - Жив наш Даня.

   - Аркадий, я со своим сыном, кажется, раньше времени поседею. Как его опять угораздило. Что там случилось?

   - Маша, - говорил Аркадий, - ты меня прости. Я сразу тебе не сказал. Дал слово Дане.

   - Какое слово?

   - Помнишь, мы накануне с ним секретничали?

   - Припоминаю.

   - Так вот, он словно чувствовал, что моет не вернуться. Просил позаботиться о тебе. Оставил в рюкзаке какие-то безделушки. Просил позаботиться и если не вернется, не тосковать, не плакать.

   - Господи,- Мария заплакала.- Как же он мог.

   - Он еще сказал, что за ними охотятся военные корабли. Капитан предложил ему остаться на берегу.