Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

— Ну…

— Томми, но ведь все это говорят обо мне уже давно, правильно? И неженкой прозвали еще до Служанки?

— Да, милорд, так и есть.

— А что изменилось сегодня? Я чем-то еще не угодил?

— Милорд… кайры возмущены, что вы заподозрили их. Говорят: неженке следовало начать допрос со своего дружка, Луиса. Еще говорят: вы завели второго приятеля-простолюдина. Сельский щенок спас жизнь лорду Ориджину — позор. И что вы пожалели Кида, тоже многим не по душе. С Джемисом говорили так, будто он разбойник, а мальчишке даже слова упрека не сказали, хотя он заслуживал топора.

Да, примерно так Эрвин и думал. Спокойнее не стало.

— А вы, Томми, тоже считаете, что я был неправ?

— Я — нет, милорд. Кид — славный парнишка, мне было бы жаль, если б вы его… Хотя так оно, конечно, по справедливости…

Эрвин обозлился на себя за последний вопрос. Как будто он нуждается в одобрении слуги!..

— Томми, скажите, кайр Джемис — что он за человек?

— Отличный боец, милорд.

— Это ясно. А еще?

— Ну… задира, драчун. Любит поддеть кого-нибудь, разозлить. Будет цеплять, пока человек не взбесится и не вспылит, а тогда кайр Джемис говорит: изволите сразиться? За ним шесть или семь выигранных поединков. В начале путешествия он что-то не поделил с кайром Освальдом. Кайр Джемис его задевал, как мог — помните, например, гонки по скале?.. Но до драки не дошло, кайр Освальд поостерегся.

— Странно: Джемис оставил Освальда и принялся за механика? Не его полета птица, кажется. Таких, как Луис, кайр вовсе не должен замечать…

— На Луиса ему плевать, милорд. Кайр понял, что вы благоволите к южанину, тогда и начал его цеплять.

— Даже так!..

Разговор прервал подошедший капитан Теобарт:

— Время выступать, милорд.

Построившись и объединившись в связки, люди выступили на болото. Но, спустя какую-нибудь сотню шагов, последовала заминка. Трава-сеточница выглядела странно: при удалении от берега она становилась все более сухой. Пожухлые листья росли все реже, меж них проглядывала черная грязь. Кружево сплетенных черенков становилось серо-желтым, как виноградная лоза. Проводники остановились поразмыслить.

Кид принюхался и сказал:

— Здесь дурной воздух, потому трава и чахнет.

— Не чувствую, — ответил Колемон.

Прошел вперед по сухой сети, приподняв нос, как гончая. Присел, ощупал траву. Прошел еще, повторил те же действия. И еще дальше. Когда вернулся, сообщил:

— Малыш прав: там, впереди, живет дурной воздух. От него и высохла трава.

— Это еще что за штука?

— А кто ж его знает… Он смердит и траву высушивает. Вот все, что про него известно.

— Стало быть, туда идти нельзя?

Колемон пожал плечами:

— Пожалуй, что можно. Он не отравленный, этот воздух, только зловонный. Дышать можно.

— А трава сухая — это ничего?

— Я проверил: лоза крепкая, хоть и высохшая. Листьев мало — это не страшно, нога все равно не на листья опирается, а на черенки.

Воины засомневались. Странный воздух, странная сеть…

Эрвин попытался вспомнить что-нибудь из университетских знаний, подходящее к случаю, но припомнил лишь то, что горячий воздух легче холодного. О зловонных газах память не сохранила никаких сведений.

— Давайте-ка в обход, — сказал Теобарт.

Колемон потеребил бороду:

— В обход можно, сир, только крюк будет — миль восемь, два дня пути. К северу от нас не меньше мили черной воды. Вон она — видите, поблескивает? А к югу сеть хоть и зеленая, но молодая, двухлетка. Кто хочет идти по ней — вольному воля… Но без меня.

— Лучше потерять два дня, чем утопиться, — проворчал кайр Джемис.

— Проводники говорят: можно идти прямо, — сказал Эрвин. — Кому охота торчать в трясине лишних два дня?

— Дурной воздух — не беда, мой лорд! — сказал Кид. — Поверьте, на болоте много таких мест. Я ходил и не раз. Ну, смердит — так что? Немножко потерпеть, а там уже и привыкнешь. Не нужно обход делать!

— Ну, раз мелкий сказал, то точно идем прямо! — фыркнул Джемис.

Кид отвернулся, прошел вперед шагов двести и сел. Минут десять сидел он так, дыша дурным воздухом. Потом вернулся и сказал:

— Не отравный этот воздух, мы же говорили. Видите, мой лорд, ничего страшного!

— Идем прямо, — приказал лорд Ориджин.

Дурной воздух смердел, как отхожее место. Эрвин дышал сквозь платок, но все равно чувствовал тошноту. Воины постоянно отплевывались, то и дело поминали Темного Идо, такую-то матерь, а также задницы всех видов и размеров. Впрочем, трава под ногами была пусть суха, но крепка, а зловоние оказалось безвредно: никто не начал ни задыхаться, ни даже чихать. Спустя недолгое время они миновали самый центр дурного воздуха… а может, просто попривыкли. Так или иначе, с каждым шагом смрад досаждал все меньше, и Эрвин перестал обращать на него внимание.

Возникло настроение поговорить. Побеседовать, что ли, с Теобартом или Освальдом, обсудить премудрости мечевого боя против доспешного врага? Разузнать какой-нибудь прием, который мне никогда не понадобится, изобразить интерес к славному военному прошлому кайров? Перебороть скуку и выслушать историю о том, как кто-то кого-то премило порубил на куски? Эрвин слышал сотни подобных рассказов еще в детские годы: от отца, его гвардейцев и вассалов, наконец, от старшего брата. Эта кровожадная похвальба до того набила оскомину, что Эрвин с Ионой, помнится, взяли за правило бросать в Рихарда комочками хлеба, едва тот произносил слова: "Я выхватил меч и ка-ааак…". Ну, что ж, зато сейчас разговоры на подобную тему помогли бы найти общий язык с кайрами, принесли хоть какую-то долю уважения. Потом следует распрямить плечи, всыпать плетей Луису, довести волосы до состояния сальной пакли — глядишь, и прослывешь настоящим мужчиной. Недурно бы еще, конечно, заколоть кого-нибудь. Жаль вот с пальцами ничего не поделаешь — они у всех агатовцев тонкие, как и запястья. Но ничего, можно в перчатках ходить. В латных, для пущего эффекта!

Эрвин приосанился и стал на дюйм выше. И тут же ощутил раздражение, почти злость. Какого черта я должен вам угождать? Вы — мои вассалы, я — ваш сюзерен! Мне под вас подстраиваться? С какой стати?!

Он прибавил шагу и поравнялся с механиком, что шел в соседней связке.

— Луис, а не расскажете ли… — Эрвин не сразу придумал, о чем спросить. Просто очень уж заманчиво было поступить наперекор солдатне, показать Джемису и прочим, что лорду никто не указ. — Не расскажете ли, как познакомились с вашей леди?

— О, милорд, это была чудесная история! — мигом оживился механик. — Я думал, лишь в сказках такое случается! Дело было так…