Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  С березы Ятос видел почерневшие от непогод деревянные бараки, снующих между ними солдат, дым от очагов, выезжающих из крепости гонцов... Давешнего похотливого скота среди гонцов парень не увидел. "Вдруг он возвращался обратно? - ужаснулся Моррест. - Да нет, он скакал явно сюда". Так, а где у нас наибольшее оживление? Наверняка солдаты, устав от однообразной гарнизонной службы и не занятые делом, пойдут поглазеть на пленницу, поиздеваться, а то и познакомиться поближе, не дожидаясь ночи.

  Вблизи крепость впечатления не производила, обычная укрепленная погранзастава. В случае войны ее задача - чуть придержать врага, а сейчас - "трясти" едущих через границу купцов, по возможности выявляя злоумышленников. Крепостца стояла на невысоком холме, ров заплыл и стал топкой, заросшей осокой канавой по пояс глубиной. За рвом шириной в семь шагов высился вал, основание которого составляли склоны холма. Вал уже был серьезным препятствием - крутой, укрепленный вбитыми кольями, он высился на два копья. По гребню провели еще один частокол из толстых, на совесть ошкуренных лесин. Одно бревно через два были на четыре пяди короче - получились удобные бойницы. По углам и над воротами построены приземистые бревенчатые башенки, с них одно удовольствие простреливать пространство перед рвом, а при нужде держать под обстрелом переправу, идущую вдоль крепости дорогу и даже небольшое пространство на сколенской стороне реки. Ворота единственные - прорыты в вале, створки такие, что без тарана не высадишь. "Если успеют закрыть, придется плохо, - сообразил Ятос. - И с вала прыгнуть - костей не соберешь..." Дорога проходит у подножья холма, и она, и паром легко обстреливаются из крепости, вдобавок у пристани навалили бруствер из мешков с землей - еще один блокпост, вроде пункта таможенного контроля. А речка, хоть и узкая, но быстрая, холодная, по берегам и выше, и ниже по течению - болота. Перебраться, не зная брода, не так-то просто.

  Ятос внимательно разглядывал заставу, запоминая расположение бараков. Две небольшие казармы, домик для офицеров, кухня, она же столовая, конюшня. Крохотная, из тех, что ставятся в один день, часовенка Алка Морского. Похоже, конюшня полупустая, судя по количеству овса, которое несет молоденький солдатик в замызганном ведре. Хорошо: чем меньше народу погонится за ними, тем больше шансов уйти. На башенках скучают парные дозоры, еще четверо дежурят у ворот, и аж десятеро - у вала из мешков. Открыто прохаживались лишь трое копьеносцев, а остальные - лучники - грамотно расположились за мешками. На противоположном берегу виднелись стены Лакхни - приграничной крепости сколенцев, до них было чуть больше мили. Непростая крепостца, хоть и ничего особенного. Будь Ятос или Хегер разведчиками сколенцев, посланными на разведку перед штурмом, они бы наверняка приуныли. Но у пятерых путников задача была проще - проникнуть в крепость, вытащить единственную девчонку (о которой наверняка знают лишь сам вояка и его дружки). И потом выбраться живыми.

  Но и это было непросто. Ятос заметил, что всех, входящих в крепостцу, останавливают у ворот, тщательно осматривают. Наверняка спрашивали и пароль, но расслышать его на таком расстоянии возможности не было, а по губам мальчишка читать не умел.

  Он слез с березы. В принципе, все, что можно, он узнал. Труднее будет проникнуть в крепостцу, а потом убраться восвояси с сестрой. Но, может быть, колдун решит эту проблему?

  - Увидел?

  - Ага. Две казармы, офицерский домик да еще часовенка - больше ее деть некуда.

  - Начальство отпадает, рыцаря по головке не погладят, если узнают командиры. А вот часовенка... Со жрецом и правда могут поделиться, да и прятать там проще, в крайнем случае выдадут за ведьму. Так что часовенку посмотрим.

  - А вот пролезть и выйти будет трудно. Ворота одни, стерегут их на совесть и этот... спрашивают.

  - Пароль, что ли?

  Ятос кивнул.

  - Ну, там проберемся. Главное, шума не поднять, а страже я глаза отведу - если, конечно, они и сами клевать носом будут. Полезем ближе к рассвету - скажем, в Час Шакала.

  - А сейчас что будем делать?

  - Поедим, выспимся. Ночью, сами понимаете, будет не до того.

  Моррест не мог привыкнуть к непроглядности здешних ночей. Ну ладно, какие-нибудь тропики, где ночь наступает стремительно, будто повернули выключатель. Но Алкия находится примерно на широте Сочи, не южнее, и летние вечера тут были долгими и красивыми. Почему же, когда отгорают последние отблески заката и небо наливается тьмой, вокруг не видно ни зги? Может быть, дело в том, что в прежнем его мире небо до утра подсвечивают огни мегаполисов. Здесь до них еще не меньше тысячи лет, если вообще появятся. Могут ведь и не появиться: уж если тут есть настоящая магия "и никакого мошенства"... Этак выяснится, что и земля тут не шарообразная, а плоская, стоящая на четырех слонах, а те, в свою очередь, на исполинской черепахе. Почему, собственно, нет?

  - Идти придется без факелов, - опасливо осмотрелся Моррест. - Не убьемся?

  - Я привык так ходить, - отмахнулся Хегер.

  - Я тоже, - добавил Ятос. - Доведу.

  Ночной лес - совсем не то, что дневной. Тьма такая, что едва видно свои ноги. Любой корешок, торчащий из земли, который днем был безобиден, может заставить упасть носом в лужу. Шелест ветра в листве кажется шипением неведомого чудовища, где-то скрежещет надломленная ель, гортанно ухает сова, а то вдруг протяжно и жутко воют голодные волки. Кажется, что все это - вот тут, рядом, вот-вот высверкнут пылающие голодом хищные глаза, обдаст лицо горячее смрадное дыхание, а могучие челюсти сомкнутся на горле...

  Но и Хегер, и Ятос спокойны. И тот, и другой выросли в затерянных в чащобах деревеньках, а потом исходили вдоль и поперек юг Сэрхирга. Здесь им привычнее, чем в большом, шумном городе. А Олтане страшновато - женщины здесь вообще не выходят из дома после захода солнца. Но и она крепится. Значит, никакой реальной опасности пока нет, свое воображение опаснее.

  Вот и заветный холмик, вчерашний наблюдательный пункт. Ночью крепостца почти теряется во мраке, лишь парочка открытых огоньков позволяют определить, где она находится.

  На этот раз путники не стали задерживаться на холме. Пройдя неширокое поле, они оказались возле рва. Водная преграда оказалась так себе - только что грязь топкая, да еще чавкает. Но там, наверху, никто не поднял тревогу: видно, и не было на этой стене дозорных. Другое дело, если защитники готовы к бою, и такая преграда заставит заплатить дань кровью. С учетом рва укрепления поднимались метров на пять, с разбега не перемахнешь. Придется делать лестницы, а это уже несколько дней. Или прыгать с шестами, как олимпийские чемпионы через перекладину - интересно, тут так умеют? Почему-то казалось, что умеют.