Словарь культуры XX века - Вадим Руднев

С точки зрения Ф. (ср. индивидуальный язык в философии Л. Витгенштейна), переживание значения возможно вне коммуникации - в индивидуальной, "одинокой" душевной жизни, а следовательно, языковое выражение не тождественно значению, знак лишь одна из возможностей - наряду с созерцанием осуществления значения.

Ф. разработала свою оригинальную концепцию времени. Время рассматривается здесь не как объективное, но как временность, темпоральность самого сознания. Гуссерль предложил следующую структуру темпорального восприятия: 1) теперь-точка (первоначальное впечатление); 2) ретенция, то есть первичное удержание этой теперь-точки; 3) протенция, то есть первичное ожидание или предвосхищение, конституирующее "то, что приходит".

Время в Ф. - основа совпадения феномена и его описания, посредник между спонтанностью сознания и рефлексией.

Ф. разработала также свою концепцию истины.

В. И. Молчанов пишет по этому поводу: "Гуссерль называет истиной, во-первых, как саму определенность бытия, то есть единство значений, существующее независимо от того, усматривает ли его кто-либо или нет, так и само бытие - "предмет, свершающий истину". Истина - это тождество предмета самому себе, "бытие в смысле истины": истинный друг, истинное положение дел и т.д. Во-вторых, истина - это структура акта сознания, которая создает возможность усмотрения положения дел именно так, как оно есть, то есть возможность тождества (адеквации) мыслимого и созерцаемого; очевидность как критерий истины является не особым чувством, сопровождающим некоторые суждения, а переживанием этого совпадения. Для Хайдеггера истина - это не результат сравнения представлений и не соответствие представления реальной вещи; истина не является и равенством познания и предмета [...]. Истина как истинное бытие укоренена в способе бытия человека, которое характеризуется как раскрытость [...]. Человеческое бытие может быть в истине и не в истине - истинность как открытость должна быть вырвана, похищена у сущего [...]. Истина по существу тождественна бытию; история бытия - история его забвения; история истины - это история ее гносеологизации".

В последние десятилетия Ф. обнаруживает тенденцию к сближению с другими философскими направлениями, в частности с аналитической философией. Близость между ними обнаруживается там, где идет речь о значении, смысле, интерпретации.

Лит.:

Молчанов В.И. Феноменапогия // Современная западная философия: Словарь, - М., 1991.

ФИЛОСОФИЯ ВЫМЫСЛА

- одно из наиболее молодых направлений аналитической философии. До второй мировой войны вымысел казался аналитикам делом несерьезным, но когда в 1950-е гг. начали изобретать искусственный интеллект, когда активно началось компьютерное моделирование, стали всерьез задумываться, какова логическая природа предложений типа:

(1) Шерлок Холмс жил на Бейкер-стрит.

Традиционно считалось, что подобные фразы лишены значения истинности, то есть не являются ни истинными, ни ложными, а стало быть, вообще лишены значения, потому что никакого Шерлока Холмса никогда не существовало и он никогда не жил по указанному адресу, а в доме, в котором его поселил Конан-Дойль, всегда находился банк.

Но тогда кому-то пришло в голову (кажется, это был Дж. Вудс): если предложение "Шерлок Холмс живет на Бейкер-стрит" бессмысленно, то тогда такими же бессмысленными должны быть и предложения:

(2) Шерлок Холмс жил на Берчи-стрит.

(3) Шерлок Холмс жил на Парк-лейн.

Однако ясно было, что предложение (1); с одной стороны, и предложения (2) и (3) - с другой не одинаково бессодержательны. И в каком-то смысле можно утверждать, что на фоне предложений (2) и (3) предложение (1) становится истинным.

В каком же смысле?

Да в том, что в художественном мире рассказов Конан-Дойля предложение (1) соответствует истинному положению дел. Что же получается? С одной стороны, никакого Холмса не существовало, а с другой - он "в каком-то смысле" жил на Бейкер-стрит (а не на Берчи-стрит и не на Парк-лейн).

Шерлок Холмс жил в возможном мире (см. семантика возможных миров) рассказов Конан-Дойля. Но мы ведь ничего не знаем о природе этого возможного мира. Мы, например, знаем, что Шерлок Холмс курил трубку, играл на скрипке и был неженат, но мы не знаем, ел ли он вареные яйца на обед, любил ли женщин или вообще был гомосексуалистом; мы не знаем, как звали его родителей, ходил ли он в кино и как относился к психоанализу.

Ничего этого мы не знаем и никогда не узнаем, потому что Шерлок Холмс - выдуманная фигура.

Но на это можно возразить, что про Марка Твена мы тоже многого не знаем: любил ли он вареные яйца по утрам? Я, например, совершенно не помню, как звали его родителей, и ума не приложу, как он относился к психоанализу.

Да, но все это можно узнать в биографических материалах. Но эти свидетельства могут быть ложными, и никто вообще может не вспомнить, ел ли Марк Твен вареные яйца по утрам или нет. Поэтому я могу заявить, что Марк Твен такая же вымышленная фигура, как Шерлок Холмс.

И в случае с Шерлоком Холмсом, как и в случае со сновидениями (см.), встает вопрос: что является материальной стороной фразы (1), если точно известно, что Холмс выдуманная фигурами

Когда мы читаем фразу, подобную фразе (1), мы прежде всего должны понять ее смысл (см.), то есть о чем она говорит, независимо от того, истинно это, ложно или вымышленно. И вот когда мы эту фразу поняли, ее смысл (а не истинностное значение), мы тем самым автоматически причислили ее к правильно в смысловом отношении построенным предложениям нашего языка (неважно, английского или русского). Мы как будто говорим нечто вроде:

(4) Истинно, что предложение "Шерлок Холмс жил на Бейкер-стрит" является правильно построенным предложением русского языка.

Получается, что материалом вымысла является наш язык. Лишь определив принадлежность данного предложения к множеству правильно построенных предложений нашего языка, мы можем утверждать их истинность или ложность применительно к "возможному художественному миру Конан-Дойля".

Но, конечно, и здесь проблемы не кончаются, потому что, например, авангардное искусство использует и неправильные, с точки зрения нормального носителя языка, предложения, но искусство не перестает от этого существовать.

Возможно, что (особенно в свете бурного развития компьютерных технологий и виртуальных реальностей (см.) следует вообще отказаться от противопоставления вымысла и реальности и говорить о некоем совокупном экзистенциальном опыте, где в равной мере онтологической определенности и неопределенности существуют (ср. существование) Микки-Маус, Леонид Ильич Брежнев, круглый квадрат и Утренняя и Вечерняя звезда одновременно.

Лит.:

Льюиз Д. Истинность в вымысле // Возможные миры и виртуальные реальности / Сост. Друк В. и Руднев В. - М., 1997. - Вып. 1.

Миллер В. Может ли вымышленный персонаж стать реальным?// Там же.

Руднев В. Морфология реальности: Исследование по "философии текста". - М., 1996.

ФИЛОСОФИЯ ТЕКСТА

- разрабатываемая автором словаря концепция текста, синтезирующая ряд подходов научной и философской методологии ХХ в. (семиотики, лингвистической и философской прагматики, логической семантики, теоретической поэтики, аналитической филологии, различных направлений психоанализа, исследований по мифологии и характерологии).

Сущность Ф. т. можно изложить в семи главных пунктах:

1. Все элементы текста взаимосвязаны. Это тезис классической структурной поэтики.

2. Связь между элементами текста носит трансуровневый характер и проявляется в виде повторяющихся и варьирующихся единиц - мотивов. Это тезис мотивного анализа. Если мы изучаем культуру как текст (в духе идей Ю. М. Лотмана), то на разных ее уровнях могут проявляться одинаковые мотивы (см. верлибризация, логаэдизация, ритм).

3. В тексте нет ничего случайного. Самые свободные ассоциации являются самыми надежными. Это тезис классического психоанализа. См. также статью парасемантика, в которой показано, что связь между словами может иметь место по совершенно случайным ассоциациям, между тем именно на этих ассоциациях строится семантический образ слова.

4. За каждым поверхностным и единичным проявлением текста лежат глубинные и универсальные закономерности, носящие мифологический характер. Это тезис аналитической психологии К. Г. Юнга. В ХХ в. эта особенность наиболее очевидным образом проявляется в таком феномене, как неомифологизм. Так, в стихотворении Пастернака "Гул затих. Я вышел на подмостки" под Я подразумевается и автор стихотворения, и Иисус Христос, и Гамлет, и всякий, кто читает это стихотворение (пример С. Т. Золяна). Глубинный мифологизм проявляется также в обыденной жизни, если понимать ее как текст (см. реальность). Так, например, Юнг показал, что выбор сексуального партнера зависит от генетически заложенного в индивидуальном человеческом сознании коллективного архетипа.