Муж и жена - Уилки Коллинз

Написав несколько строк с извинениями партнеру по пикету и выставив причиной, по которой он не может приехать, неотложные семейные дела, сэр Патрик позвонил в звонок. Явился преданный Дункан и по лицу хозяина тотчас определил — что-то случилось.

— Пошлите с этим человека к приходскому священнику, — распорядился сэр Патрик. — Ехать на ужин я сегодня не могу. Перекушу дома.

— Извините, что вмешиваюсь, сэр Патрик, но — даже страшно спрашивать — вы получили какие-то скверные вести?

— Сквернее некуда, Дункан. Сейчас не могу ничего вам рассказать. Будьте неподалеку, чтобы услышать мой звонок. А пока никого ко мне не пускайте. Я не приму даже самого управляющего.

Тщательно все взвесив, сэр Патрик решил, что единственно верный путь — послать письмо Арнольду и Бланш и предложить им не мешкая вернуться в Англию. Первой и самой настоятельной необходимостью было подробнейшим образом допросить Арнольда о том, что произошло между ним и Анной Сильвестр в гостинице Крейг-Ферни.

В то же время ради благополучия Бланш желательно было не посвящать ее — во всяком случае, пока — в то, что произошло. Разделаться с этой трудностью сэру Патрику помогли присущие ему изобретательность и находчивость.

Телеграмму Арнольду он составил в следующих выражениях:

«Ваше письмо и вложения получены. Возвращайтесь в Хэм-Фарм с первой удобной оказией. Бланш пока не должна знать правду. Скажите ей, что надо вернуться, потому что обнаружился потерянный след Анны Сильвестр и для дальнейших поисков может потребоваться присутствие Бланш».

Отправив Дункана на станцию с этим посланием, сэр Патрик прикинул, много ли у него есть времени.

Скорее всего Арнольд получит телеграмму в Бадене на следующий день, то есть семнадцатого сентября. Можно ожидать, что через три дня он и Бланш доберутся до Хэм-Фарма. Таким образом, в распоряжении сэра Патрика была уйма времени, чтобы оправиться от потрясения, разработать наилучший способ действий в столь тревожных обстоятельствах.

Девятнадцатого сэр Патрик получил телеграмму: прибытие молодоженов ожидается поздно вечером двадцатого.

Поздним вечером на подъездной дорожке раздался перестук колес экипажа; раскрыв дверь своей комнаты, сэр Патрик услышал в холле знакомые голоса.

— Ну! — воскликнула Бланш, завидев его у двери. — Анна нашлась?

— Нет еще, моя дорогая.

— Но есть какие-то новости?

— Да.

— Я приехала вовремя и могу быть полезной?

— Как нельзя вовремя. Я обо всем расскажу тебе завтра. Иди и переоденься с дороги, а как будешь готова, спускайся к ужину.

Бланш чмокнула дядю в щеку и пошла наверх по лестнице. Сэр Патрик, успевший окинуть ее мимолетным взглядом, отметил про себя, что замужество сказывается на ней благотворно. Она как-то успокоилась, остепенилась. В манерах и взгляде появилась грациозная привлекательность, какой сэр Патрик раньше не замечал. Арнольд же рядом с ней явно проигрывал — был какой-то взвинченный, взволнованный; видимо, ему не давала покоя его роль в истории с мисс Сильвестр. Едва молодая жена повернулась к ним спиной, Арнольд возбужденно зашептал, обращаясь к сэру Патрику.

— Я с трудом осмеливаюсь спросить вас о том, что уже иссушило мой ум, — начал он. — Я снесу ваш гнев, сэр Патрик, если вы сердиты на меня. Но… скажите одно. Есть ли выход из положения? Вы об этом думали?

— Лучше нам вести разговор на свежую голову, сегодня я к этому не готов, — ответствовал сэр Патрик. — Да, я все тщательно продумал — этим пока и довольствуйтесь. Остальное услышите завтра.

Пока Арнольд и Бланш возвращались в Англию, другие лица, имевшие отношение к грядущей драме, улаживали собственные дела, хлопотали о планах на будущее. С семнадцатого по двадцатое сентября Джеффри Деламейн отбыл из Суонхейвена и перебрался на новое место тренировок, по соседству с Фулемом[13], где должны были проходить состязания в беге. В тех же числах капитан Ньюэнден, проезжая через Лондон по пути к югу, не преминул встретиться со своими стряпчими. Встреча имела целью изыскать средства для поимки в Шотландии анонимщика, который дерзнул покуситься на спокойствие миссис Гленарм.

Так, по одному и по двое, стекаясь из мест, далеко отстоящих одно от другого на карте, они начинали сближаться на подступах к большому городу, где им вскоре суждено было встретиться, в первый и последний раз на этом свете предстать друг перед другом.

Глава тридцать седьмая

ВЫХОД НАЙДЕН

Только что кончили завтракать. Бланш, видя за окном располагающее к безделью утро, предложила Арнольду прогуляться вокруг дома.

Сад искрился солнечным светом, а новобрачная искрилась весельем. Перехватив восхищенный взгляд дяди, она отплатила ему маленьким комплиментом.

— Вы не представляете, — воскликнула она, — как я рада снова оказаться в Хэм-Фарме!

— Могу ли я считать, — отозвался сэр Патрик, — что прощен за то, что прервал ваш медовый месяц?

— Вы более чем прощены за то, что прервали его, — заверила Бланш. — Я не перестаю вас благодарить. Как замужняя женщина, — продолжала она с видом матроны, за плечами которой лет двадцать семейной жизни, — я много об этом думала; и пришла к выводу, что медовый месяц в виде путешествия на континент — не что иное, как наша национальная ошибка, и традицию эту надо менять. Когда вы влюблены друг в друга (а брак без любви я вообще браком не считаю), зачем вам приходить в волнение от незнакомых мест? По-моему, для молодой жены ее муж — вот самое поразительное открытие, разве его присутствия недостаточно, чтобы прийти в волнение, разве недостаточно связанной с ним новизны? А мужчине в положении Арнольда — из всего, что есть в подлунном мире, что более всего возбуждает его интерес? Альпы? Разумеется, нет! Его жена. Самое подходящее время для свадебного путешествия — десять, двенадцать лет спустя, когда супруги начинают (нет, не надоедать друг другу; это исключено) слишком привыкать друг к другу. Вот тогда и надо отправляться в путешествие по Швейцарии — тут Альпы будут в самый раз. Цепочка из медовых месяцев, когда брак вступил в пору своей осени, — так я предлагаю поменять существующий порядок вещей! Идем в сад, Арнольд; попробуем сосчитать, много ли пройдет времени, прежде чем мы устанем друг от друга и захотим, чтобы красоты природы составили нам компанию.

Арнольд бросил на сэра Патрика умоляющий взгляд. Они пока не обменялись и словом по столь серьезному поводу, как письмо Анны Сильвестр. И сэр Патрик почел своим долгом извиниться перед Бланш, не возбуждая ее подозрений.

— Надеюсь, ты меня простишь, — сказал он, — если я посягну на твою монополию на Арнольда и ненадолго его у тебя похищу. Мне нужно кое-что ему сказать о его собственности в Шотландии. Позволь ему задержаться со мной, постараюсь отпустить его как можно быстрее.

Бланш обворожительно улыбнулась.

— Держите его, сколько потребуется, дядя. Лови свою шляпу, — добавила она и игриво бросила ее мужу. — Я захватила свою и о тебе подумала. Найдешь меня на лужайке.

Кивнув на прощанье, она ушла.

— Начинайте с худшего, сэр Патрик, — заговорил Арнольд. — Так ли все серьезно? Вы считаете, я в чем-то виноват?

— Сначала отвечу на второй вопрос, — взял слово сэр Патрик. — Считаю ли я, что вы виноваты? Да — и вот почему. Когда вы согласились взять на себя роль посыльного для Джеффри Деламейна и поехать в гостиницу к мисс Сильвестр, это был крайне необдуманный, непростительный поступок. А однажды поставив себя в ложное положение, вы потом уже не могли из него выпутаться. Понятно, что вам не был известен принятый в Шотландии закон. Понятно, что, будучи человеком порядочным, вы не могли разглашать вверенную вам тайну, тем более что речь шла о репутации женщины. В этом деле вы совершили лишь одну ошибку — первую и последнюю, — но ошибку роковую; вы возложили на себя обязанности, выполнять которые надлежало другому человеку, и только ему.

— Но этот человек спас мне жизнь, — с мольбой в голосе воскликнул Арнольд, — и я полагал, что плачу ближайшему другу добром за добро.

— Теперь ваш первый вопрос, — продолжал сэр Патрик. Считаю ли я, что ваше положение серьезно? Безусловно! Пока мы не будем абсолютно уверены, что Бланш — ваша законная жена, оно более чем серьезно; оно нетерпимо. Имейте в виду, у меня есть на этот счет свое мнение, хотя мерзавец Деламейн (ваше благородное молчание сыграло ему на руку) пытался надуть меня и заставить это мнение изменить. Я сказал ему то, что говорю вам теперь: ваши слова и деяния в Крейг-Ферни по шотландскому закону еще не означают, что вы вступили в брак. Но, — развивал свою мысль сэр Патрик, предупреждающе подняв указательный палец, — как явствует из письма мисс Сильвестр, и об этом же говорит мой собственный опыт, в делах подобного рода на мнение отдельной личности полагаться нельзя. Из двух адвокатов, к которым мисс Сильвестр обращалась в Глазго, один пришел к выводу, который прямо противоположен моему, он считает, что вы и мисс Сильвестр действительно являетесь мужем и женой. Я полагаю, что он заблуждается; но в нашем положении мы просто обязаны посмотреть на дело так, как представляет его именно этот адвокат. Выражаясь проще, надо прежде всего оценить возможные последствия в самом худшем случае.