Разрушенный - Лорен Ашер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примерно так же сложно, как и провода в моем мозгу, говорящие мне, что я должен преследовать Елену, несмотря на все, что было до этого момента.
— Дай мне секунду, — бормочет Софи в трубку. Я внимательно слушаю ее шаги, когда она снова открывает дверь. — Лиам, убедись, что в моем кофе есть мартини.
— Так рано? — микрофон телефона улавливает его голос.
— Джакс, как ты думаешь, мне нужен алкоголь для этого разговора?
В ответ на мое подтверждающее бормотание она выпроваживает Лиама за дверь их номера.
— Итак, расскажи мне, что происходит.
Поклявшись Софи хранить тайну, я рассказываю обо всем, что произошло до этого момента. К концу разговора она рыдает в трубку, ее печаль совпадает с тем, что чувствую я.
— Почему я? Почему я первая, кому ты рассказала?
— Потому что я отчаянно нуждаюсь в женском совете о том, как правильно извиниться за что-то неосторожное.
— Но это не тот совет, который я хочу тебе дать. — Она фыркнула.
— Как бы я ни ценила твой совет, я не могу дать Елене больше, чем это. Поэтому, пожалуйста, помоги мне придумать, что сказать, — шепчу я, смирившись с ситуацией.
— Ладно, сначала ты должна извиниться за свою пьяную исповедь. — Продолжает Софи, давая мне список инструкций.
После того, как я напечатал то, что Софи считает самым идеальным сообщением, я нажал кнопку «Отправить», не сомневаясь в себе.
Джакс: Сказать «прости» никогда не будет достаточно хорошо, но я все равно хочу это сказать. Прости, что позвонил тебе, потому что я слишком слаб, чтобы оставаться вдали от тебя дольше двух недель. Прости, что заслужил твое доверие и разрушил его своими решениями. Прости, что разбил твое сердце, когда ты доверилась мне, чтобы я защитил тебя и его. Прости, что я был эгоистом, надеясь, что мы влюбимся друг в друга, а когда все стало трудно, я порвал с этим. И больше всего я прошу прощения за то, что не был тем мужчиной, которого ты заслуживаешь, но все равно хотел бы им быть.
Софи кладет трубку, заверив меня, что не расскажет Лиаму о моем секрете.
Проходят минуты без ответа. Я пытаюсь занять себя тренировками и просмотром видеозаписей перед гонкой, но моя неуверенность и беспокойство растут по мере того, как проходит время.
Мой телефон пищит, и я бросаюсь за ним, опрокидывая при этом ноутбук.
— Черт.
На моем телефоне загорается сообщение от человека, от которого я не ожидал его получить.
Элиас: Если тебе дороги твои пальцы, не пиши больше Елене. Chinga tu madre, pendejo. (прим. пер. Трахни свою мать, придурок.)
Осознание, которое я не хотел принимать, обрушивается на меня, разрушая последнюю надежду на то, что Елена когда-нибудь простит меня.
— Привет, засранец. Удачи тебе сегодня. Я все еще зол на тебя, но надеюсь, что ты займешь первое место. — Калеб закатывает глаза на камеру FaceTime.
Команда пит-лейн игнорирует меня, пока я прислоняюсь к своему болиду, постукивая по своему тренажеру.
— Спасибо за приятные слова. Я тоже тебя люблю, приятель.
— Если твоя любовь хоть немного похожа на ту, что ты испытывал к Елене, мне придется пройти мимо. — Калеб превращает свои слова в пули, пробивая мою тщательно выстроенную броню.
— Что ты знаешь о любви?
— Достаточно, чтобы понять, что ты облажался.
— Ты собираешься говорить мне то же самое перед каждым отборочным туром?
— Если это то, что нужно, чтобы ты вытащил голову из задницы, то я только «за».
Мои глаза переходят с экрана на Элиаса, который хмуро смотрит на меня с другой стороны гаража.
— Хорошо, что у меня осталась только пара отборочных туров. Я не могу представить свою жизнь без твоего веселого настроя.
— Вот что ты получишь за то, что разбил сердце Елены. Что я тебе сказал?
— Я ответила на твой звонок не для того, чтобы ты читал мне нотации, — огрызаюсь я, изнемогая от усталости. Чувство вины и так мешает мне функционировать каждый день, так что последнее, что мне нужно, это чтобы шестнадцатилетний ребенок учил меня тому, что он знает о любви.
— Нет, ты ответил, чтобы облегчить свою вину. Я не такой, как платная помощь, которая тебя окружает. Я собираюсь обличить тебя в твоем дерьме.
— Во что бы то ни стало, обличи меня.
— Тебе нужно бегать за своей девчонкой. Прошло уже три недели. Чего ты ждешь?
Чудо звучит немного религиозно, на мой вкус, поэтому я держу себя в руках.
— Иногда у людей ничего не получается.
— Ну, эти люди — идиоты вроде тебя, которые разрушили свои отношения из-за ошибки.
— Я сделал все возможное, чтобы исправить свои ошибки и позаботиться о ней.
— Подожди, что? — Калеб подозрительно посмотрел на меня.
Черт.
— Я постарался исправить свои ошибки с Маккой.
— Как ты убедился, что о ней позаботятся?
— О чем ты говоришь? — гладко, Джакс.
— Ладно, приятель, химиотерапия, может, и отстой, но она не убивает клетки моего мозга. Ты сказал, что сделал все возможное, чтобы убедиться, что о ней позаботятся.
Член экипажа машет мне рукой.
— Мне пора идти. Они зовут меня готовиться.
— Не заставляй меня действовать по принципу 007 и докапываться до того, что ты скрываешь.
Мой смех выходит принужденным.
— Ладно, Джеймс Бонд. Я не знаю, какие лекарства они тебе дают, но твои галлюцинации просто одуряющие.
Калеб сужает на меня глаза.
— Удачи тебе сегодня, пока. — Он вешает трубку, не дав мне попрощаться.
Черт. Ради его и моего блага, надеюсь, он не будет копаться в этом.
Я не могу допустить, чтобы до Елены дошли новости о том, что я стоял за ее недавними возможностями.
Элиас пугает меня до смерти, когда я выхожу с пит-лейн.
— Черт. Ты что, любишь прятаться в поворотах?
Его хмурый взгляд подергивается.
— Ты меня поймал. Я ждал подходящего момента, чтобы наброситься на тебя.
— Если ты хочешь еще поиздеваться надо мной из-за Елены, оставь это. У меня был дерьмовый день. — После разговора с Калебом все полетело к чертям. Я как-то справился с паникой, прежде чем она стала чем-то опасным, но это ухудшило мою работоспособность.
— Вообще-то, я хотела поблагодарить тебя.
Я сделала паузу.
— Что ты имеешь в виду?
Элиас прислонился к стене.
— Елена рассказала мне, как Коннор предложил ей смехотворную сумму денег за весь ущерб, который ты нанес.
Я пожимаю плечами.
— Это здорово. По крайней мере, она получила вознаграждение за мою задницу. — Мое тело приходит
