Миры Айзека Азимова. Книга 10 - Айзек Азимов

— То есть?

— Вряд ли я сумею объяснить, — улыбнулся Пелорат. — Архитектура их меняется со временем и варьирует на разных планетах. Впрочем, я полагаю, что они обычно громоздкие, бесполезные и дорогие. Вроде того, где нас принимали на Компореллоне.

Тревайз не смог сдержать улыбки.

— Глядя сверху, сказать трудно. И на взлете и при посадке их вовсе не разглядишь. А почему ты предпочитаешь административный центр?

— Именно там мы скорее обнаружим центральный музей, библиотеку, архивы, университет и так далее.

— Хорошо. Значит, именно туда мы и направимся: в меньший город. Глядишь, и найдем что-нибудь. У нас уже было два промаха, но может, нам повезет на этот раз.

— Бог троицу любит.

— Откуда ты выкопал эту мысль? — поднял брови Тревайз.

— Это древняя поговорка. Я нашел ее в древних легендах. Как я думаю, это означает, что успех приходит с третьей попытки.

— Звучит правдоподобно. Прекрасно — тогда «Бог троицу любит», Джен.

Глава 15

Мох

66

Тревайз выглядел довольно нелепо в своем скафандре. Снаружи остались только кобуры, да и то не те, что он обычно пристегивал к ремню, а более увесистые, составляющие часть его костюма. В правую руку он с осторожностью поместил бластер, а в левую — нейрохлыст. Оружие снова было заряжено и на этот раз, с ухмылкой подумал Голан, никто у него ничего не отнимет.

Блисс улыбнулась:

— Неужели ты потащишь оружие даже на планету, где нет воздуха и… Ладно, не обращай внимания! Я не собираюсь с тобой спорить.

— Ну и хорошо, — сказал Тревайз и повернулся к Пелорату, чтобы помочь ему подогнать гермошлем, прежде чем надеть свой.

Пелорат, никогда прежде не надевавший скафандра, с опаской поинтересовался:

— А что, я действительно смогу дышать в этой штуковине, Голан?

— Обещаю, сможешь.

Блисс, обняв за плечи Фаллом, наблюдала за тем, как мужчины делали последние приготовления. Юная солярианка явно встревоженно смотрела на две фигуры в скафандрах. Она дрожала, руки Блисс обнимали ее нежно и успокаивающе.

Дверь люка открылась, и Тревайз с Пелоратом вошли внутрь. Их неуклюже раздувшиеся руки помахали на прощание. Люк закрылся. Крышка внешнего люка отъехала в сторону, и Тревайз, а за ним Пелорат неловко ступили на поверхность мертвого мира планеты.

Светало. Небо, естественно, было безоблачным, фиолетового оттенка, но солнце еще не взошло. Вдоль светлеющего горизонта, откуда оно должно было появиться, стелилась легкая дымка.

— Холодно, — сказал Пелорат.

— Ты чувствуешь холод? — удивился Тревайз.

Скафандры отличались хорошей изоляцией, и проблема состояла, в основном, в удалении время от времени излишнего тепла, выделяющегося телом.

— Да нет, но посмотри…

Голос Пелората ясно звучал в наушниках Тревайза. Тот посмотрел туда, куда Джен указывал пальцем: в розовом свете зари сверкал иней. Им был покрыт шероховатый камень фронтона здания, к которому они приближались.

— Из-за разреженной атмосферы здесь ночью должно быть гораздо холоднее, чем ты можешь представить, — пояснил Тревайз, — а днем гораздо жарче. Сейчас — самая холодная часть суток, и пройдет еще несколько часов, прежде чем станет слишком жарко, чтобы мы могли оставаться на солнце.

И, словно Тревайз произнес магическое заклинание, шар солнца в тот же миг появился над горизонтом.

— Не смотри на него, — посоветовал Тревайз Пелорату, — хотя в твоем шлеме — отражающее и не пропускающее ультрафиолет стекло, все же это может оказаться опасным.

Он повернулся к восходящему солнцу спиной, и его длинная тень упала на стену. Под лучами светила иней исчезал прямо на глазах. Уже через несколько мгновений стена потемнела из-за остатков влаги, но затем и влага исчезла.

— Вблизи здания выглядят не так хорошо, как с орбиты. Они растрескались и осыпаются. Это результат колебаний температуры, я думаю, а также того, что остатки воды замерзают каждую ночь и тают днем вот уже двадцать тысяч лет.

— Тут на стене вырезаны какие-то буквы. Над входом, видишь? — отозвался Пелорат. — Но камень так растрескался, что их трудно разобрать.

— Попробуй, Джен.

— Какое-то финансовое учреждение. По крайней мере, я вижу слово, похожее на «Банк».

— Что это такое?

— Дом, в котором хранили, выдавали, вкладывали, давали взаймы и пускали в оборот деньги, если это действительно то, о чем я думаю.

— Целое здание, для такой ерунды? Без компьютеров?

— Может быть, тут были компьютеры, но они не производили все операции.

Тревайз пожал плечами. Такие факты древней истории его не вдохновляли.

Они пошли дальше, все быстрее и быстрее, делая краткие остановки у каждого дома. Тишина, мертвая тишина просто угнетала. Медленное, растянувшееся на тысячелетия разрушение, в которое они вторглись, делало это место похожим на скелет. Ничего не осталось от города, кроме останков.

Друзья находились в умеренной температурной зоне, но Тревайзу все время казалось, что спиной он чувствует жар солнца.

Пелорат, шедший метров на сто правее, вдруг громко крикнул:

— Посмотри сюда!

У Тревайза зазвенело в ушах.

— Не ори, Джен. Я так же ясно услышу и твой шепот, несмотря на то что ты далеко от меня. Что это?

— Это здание — «Зал Планет», — приглушил голос Пелорат. — По крайней мере, я думаю, так читается эта надпись.

Тревайз подошел к другу. Перед ними возвышалось трехэтажное сооружение. Край крыши был завален крупными обломками камня. Вероятно, какие-то скульптуры, стоявшие наверху, разбились на куски.

— Ты уверен?

— Если мы войдем внутрь, то сможем убедиться.

В пять широких шагов друзья пересекли пустую площадь. В разреженной атмосфере их металлические подошвы производили скорее колебания на уровне шепота, чем полновесные звуки.

— Теперь мне ясно, что ты имел в виду под «громоздкими, бесполезными и дорогостоящими» зданиями, — пробормотал Тревайз.

Они вошли в обширный и высокий зал, освещенный солнцем сквозь узкие окна. Внутренняя обстановка четко была видна там, куда падали солнечные лучи, а ее остальная часть скрывалась в тени. Разреженная атмосфера слабо рассеивала свет.

В центре стояла фигура человека, много больше натуральных размеров, выполненная из чего-то вроде синтетического камня. Одна рука статуи отвалилась, другая треснула у плеча, и Тревайз почувствовал, что, если он резко топнет, эта рука тоже отломится. Он сделал шаг назад, борясь с искушением проявить столь неподобающее варварство.