Дневники Клеопатры. Книга 2. Царица поверженная - Маргарет Джордж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ох уж этот Антоний с его вечным добросердечием и благородством! Но в данном случае он был прав. К чему бессмысленная жестокость?
— Хорошо, — согласилась я. — Но сразу после родов ты должен развестись.
— А какую брачную церемонию ты предпочтешь?
— Только не римскую, — ответила я.
По римскому обряду он женился уже неоднократно, и ни один из браков не удался. К тому же в Риме наш союз не считается законным.
— Тут неподалеку есть святилище Аполлона, говорят, очень древнее. Можем отправиться туда. Ты ведь любишь древности.
— Нет, только не Аполлон! Как мог ты забыть? Аполлон — покровитель Октавиана!
— Ах, да. А как насчет…
— Я знаю. Храм Исиды. Он наверняка здесь есть. Нам это подойдет, поскольку Исида — моя богиня, а твой бог — Дионис. Мы совершим там подношения, принесем обеты перед жрецом, а потом устроим торжество во дворце. Пригласим всех твоих римских командиров. Всех!
Я хотела, чтобы были сотни свидетелей.
— Конечно, — заявил Антоний, воздев руки. — Похоже, ты, еще не поняла. Я хочу, чтобы нашу свадьбу видел весь мир. Направляясь сюда, я отряхнул пыль Рима со своих сапог. Я оставил прошлое позади и не постыжусь предстать рядом с тобой перед всем светом.
Я поняла, что этот удивительный человек говорил искренне. Он снова поступал по-своему, не думая о последствиях. Но на сей раз это меня устраивало.
— Да, — кивнула я. Слова его ласкали мне душу, пусть же теперь подкрепит их делом. — Давай проведем церемонию завтра. А сейчас я покину тебя. Времени осталось немного, а нам нужно подготовиться.
Антоний и глазом не моргнул.
— Вот увидишь, все будет подготовлено в лучшем виде.
Вернувшись к себе, я некоторое время блуждала по комнатам в новом для меня дворце, как привидение, ибо пребывала в полном ошеломлении. Все мои «требования» были сто раз отрепетированы, но я не ожидала, что их примут так скоро. Завтра! Завтра я выйду замуж за человека, которого не видела четыре года! Это безумие в духе Диониса. Чтобы в такое поверить, нужно напиться до потери рассудка!
Ирас удивилась моему раннему возвращению, а когда увидела ожерелье, глаза ее расширились.
— Нравится? — спросила я, слегка коснувшись ожерелья рукой. Я чувствовала себя опьяненной; слишком мало происходящее походило на реальность. — Это свадебный подарок. Представь себе, я выхожу замуж. Завтра.
Она только охнула, не в силах найти нужные слова.
— Вам с Хармионой придется постараться, чтобы я выглядела достойной такого события. Надеюсь, церемониальный наряд, что я привезла с собой, подойдет.
Особый наряд был заказан мною специально перед этой поездкой, но даже про себя я не решалась называть его свадебным платьем.
— Достань его и проветри. А заодно позови Хармиону.
Ирас побежала исполнять приказание. Я мечтательно оглядела комнату.
Я выйду замуж — официально, публично. Всего через несколько часов.
— Госпожа, что я слышу? — вскричала, вбегая, Хармиона. — Ты выходишь замуж?
— Да. Завтра.
Мне не было нужды уточнять за кого.
— А что, разве не пора? — рассмеялась я. — В конце концов, нашим детям три года!
— Но…
— Хармиона, Ирас, ваша задача в том, чтобы завтра я была красивой! Ничего больше.
— Это мы можем, — отозвалась Хармиона. — Но я должна спросить… нет, ты должна спросить себя и ответить до завтра… Я знаю, что ты хочешь выйти замуж за Антония. Но хочешь ли ты заодно обручиться с Римом? И не уступишь ли при этом Риму Египет?
— Это уместный вопрос, — сказала я. — Я не только иду навстречу своему желанию, но и надеюсь сохранить Египет.
Проходили часы, а я лежала в темноте, в чужом городе, под чужим небом. Все было не так, как я себе представляла. Мною овладело чувство нереальности происходящего. Ну что ж, завтрашний день расставит все по местам.
Вопрос Хармионы… как ответить на него? В силу моего положения я не могла считать себя обычной невестой. Правда, я знала, что выхожу замуж за человека, а не за Рим. Он, как и Цезарь, был необычным сыном Рима — он понимал, что в мире есть и другие народы, и намеревался сосуществовать с ними — или, по крайней мере, не отказывать им в достоинстве и свободе под сенью римского орла.
Свадебную церемонию назначили на вторую половину дня. Воду для моей ванны доставили в бочках из знаменитых источников Антиохии, и я решила не добавлять туда масла или благовония, ибо Александр, отведавший этих вод по пути в Египет, сказал, что они похожи на материнское молоко. Ну а что можно добавить к молоку? Хармиона и Ирас тщательно вымыли мое тело, потом волосы, расчесали их, высушили перед жаровней и расчесали снова — так, что они заблестели. Не забыли отрезать ножницами локон, который перед церемонией предстояло поднести Исиде.
Мое платье в греческом стиле из бледно-голубого шелка висело на ветерке перед открытым окном, рядом с ним — вуаль из той же ткани. Перед свершением обряда я, по греческому обычаю скрою под ней лицо.
Служанки занялись моими руками: втирали в них миндальное масло, полировали ногти молотым жемчугом.
Осознавая всю важность сегодняшнего события и то, какое огромное значение оно имеет для будущего — не только моего, — я ощущала странное спокойствие. В конце концов, все уже решено, и мне оставалось лишь двигаться вперед, полагаясь на судьбу.
Она не казалась мне недоброй.
К храму Исиды нам предстояло ехать на колеснице Антония вместе с главным его командиром Канидием Крассом. Все остальные — Ирас, Хармиона, высшие римские командиры — двинутся следом. Свидетелей храмовой церемонии набралось около дюжины.
Антоний явился ко мне в комнату рано. Вид его был торжественным и серьезным. Он решительно взял меня за руку и повел вниз, к ожидавшей колеснице. Сквозь полупрозрачную вуаль я увидела там мужчину с длинным худощавым лицом. Он кивнул мне и плавно сдвинулся в сторону, чтобы освободить нам место. Процессия тронулась в молчании, нарушавшемся лишь цоканьем лошадиных копыт. Я всматривалась вперед: здания красивые, улицы выметенные и чистые. Толп не было, поскольку народу о предстоящем событии не объявляли.
Когда на очередном повороте я краем глаза успела приметить статую Тюхе, антиохийской богини судьбы, она загадочно взирала на нас, сжимая в руках сноп пшеницы. Колесница со стуком прокатила мимо.
У храма Исиды нас ожидал бритоголовый жрец, облаченный в ритуальное одеяние из белого полотна, с ведерком священной воды. За его спиной высилась прекрасная статуя Исиды, высеченная из самого белого мрамора, который я когда-либо видела. К ее ногам легло подношение — темная, сверкающая прядь моих волос.