Закат Америки. Уже скоро - Чарльз Капхен

Самому Китаю также необходимо стремиться к сотрудничеству с Японией для преодоления «холодного мира». Если Япония признает свое прошлое, Пекину следует проявить соответствующий энтузиазм. Особенно важно в данной ситуации воспользоваться публичным раскаянием соседа для формирования общественного мнения и приложить усилия по изменению отношения китайцев к Японии. Согласно социологическому опросу 1997 года, более 40% китайцев относятся к Японии плохо, 44% – удовлетворительно и лишь 14% – хорошо. Более 80% респондентов признали, что их представление о Японии в первую очередь связано с японским вторжением в Китай и поведением японских войск на китайской территории в годы Второй мировой войны. Ослабление общественного недовольства принципиально необходимо для государственного примирения(34).

Негативное отношение к Китаю среди японского населения, хотя и менее выраженное, чем антияпонские настроения китайцев, лишает Токио свободы маневра. С 1989 года, когда во время разгона антиправительственной демонстрации на пекинской площади Тяньаньмэнь погибли более 150 студентов, японское общественное мнение весьма остро реагирует на события внутриполитической жизни Китая. Поэтому готовность Пекина к дальнейшей либерализации политической системы государства и соблюдению прав человека будет способствовать исправлению образа Китая в глазах японцев. Как минимум, подобная позиция Пекина вызовет одобрение японских либералов, для которых ситуация с соблюдением прав человека в Китае остается важнейшим препятствием на пути к межгосударственному примирению.

Китаю также следует углублять контакты на высшем уровне с японскими политиками, представителями военного ведомства. Дипломатические отношения между двумя странами были установлены в 1972 году, но впервые глава Китая посетил Японию в 1998 году. Визит президента Цзян Цзэминя в итоге принес больше вреда, чем пользы, поскольку японское правительство отказалось принести извинения за прошлое в совместном коммюнике. Цзян Цзэминь неоднократно упоминал об этом в своих выступлениях. Тем не менее встречи на высшем уровне продолжались, но не оказали существенного влияния на улучшение отношений.

Контакты между японскими и китайскими военными, хотя и осуществляются все чаще, остаются сравнительно слабыми, что тоже способствует отчуждению Пекина от Токио. После долгих лет самоизоляции Народно-освободительная армия Китая лишь недавно согласилась на регулярный обмен информацией и партнерские программы. Если Китай действительно стремится преодолеть последствия десятилетий взаимных подозрений, ему необходимо продемонстрировать готовность к участию в двусторонних действиях, в том числе в совместных военных учениях. Обе страны должны использовать возможности регулярного участия в региональных форумах, организуемых Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), для развития двусторонних отношений.

На пути сближения этих стран стоят многочисленные препятствия. Китайско-японское отчуждение – столь же неотъемлемая часть жизни Китая и Японии, сколь соперничество между Западом и Востоком было частью жизни Америки и России во времена «холодной войны». К тому же политические системы Японии и Китая никак нельзя назвать гибкими. Традиционная патронажная система Японии требует радикальных реформ. Именно она – одна из главных причин застоя в японской экономике последнего десятилетия. Китайское правительство также не расположено к переменам, несмотря на угрозу со стороны глобализации, предполагающей либерализацию всех аспектов жизни общества, и несмотря на падение коммунистических режимов в большинстве регионов мира. Китаю не хватает уверенности в себе, чтобы пойти на сотрудничество с Японией. Вдобавок Пекин достаточно благодушен к националистическим призывам, что не может не вызывать опасений. Эти препятствия не являются непреодолимыми, но они ясно показывают, насколько важно содействие США для «принуждения» Японии и Китая к преодолению важнейшего политического разрыва в Восточной Азии.

Японо-китайское примирение, региональная интеграция и окончательное завершение геополитического противостояния в Восточной Азии – перспективы отдаленные. Тем не менее они представляют собой единственную альтернативу региональному порядку, основанному на зависимости от американского присутствия в регионе. Вряд ли Америка покинет Восточную Азию в ближайшее время; ставки не менее велики, чем угроза американским интересам. Поэтому изменение доктрины международного присутствия Америки окажет на Азию меньшее влияние, чем на Европу.

Однако не стоит тешить себя иллюзиями относительно того, что status quo в Восточной Азии сохранится неопределенно долго. В случае примирения Северной и Южной Кореи это событие окажет прямое и существенное воздействие на американскую политику в регионе. Хотя Северная Корея в целом одобрила присутствие американских войск на корейской территории даже после объединения, стирание геополитической разграничительной линии на полуострове устранит важнейшее обоснование присутствия американского военного контингента в Восточной Азии. Если американцы сочтут свою миссию выполненной, нынешняя стратегия лишится поддержки как в самих США, так и среди региональных союзников Америки—например, Японии. Начало серьезного диалога между США и крупнейшими державами Восточной Азии относительно установления в регионе стабильного мира будет способствовать достижению этой цели.

Если Восточная Азия вступит на путь примирения и интеграции, мировая система претерпит изменения, в результате которых на геополитической карте мира появятся три блока – Северная Америка, Европа и Восточная Азия. На первый взгляд, такая ситуация чревата столкновениями между региональными Левиафанами и не может привести к упрочению стабильности. Но в действительности интеграция на региональной основе есть наилучший сценарий мирного возвращения многополюсного мира. Ведь войны начинаются и завершаются локально, а не глобально. Если соседи живут в мире друг с другом, они смогут установить стабильные и дружеские отношения и с географически удаленными странами. Только после того как Германия и Япония в 1930-е годы завоевали своих соседей, могущество и амбиции этих держав выросли настолько, что они начали угрожать всему миру. Реалистический план построения мира в глобальном масштабе должен начинаться, в терминологии профессора Гарвардского университета Джозефа Ная, с обеспечения «частичного мира»(35).

Процессы регионального примирения и региональной интеграции, именно по причине того, что они происходят в рамках доктрины взаимного стратегического сдерживания, ведут к появлению региональных блоков с ограниченными геополитическими устремлениями. Двойственность отношения Америки к мировому лидерству коренится в политической культуре и конституционных ограничениях – результатах десятилетий компромиссов и споров, которыми сопровождалось формирование федерации. Геополитические амбиции Европейского Союза сдерживаются внутренними противоречиями между наднациональными институтами и национальными государствами. Внешние амбиции регионального блока Восточной Азии будут схожим образом ограничены «сдерживающей» коалицией Китая и Японии и взаимными обязательствами, необходимыми для интеграции отдельных государств региона. В Азии, как и в Европе, языковые и культурные разделительные линии будут замедлять процесс централизации и не позволят региональному блоку превратиться в унитарное государство-монстра с замашками хищника. При условии успешного осуществления планов региональной интеграции в перспективе нас ожидает не появление враждующих колоссов, но возникновение региональных организаций, сосредоточенных более на решении внутренних проблем, нежели на распространении своего влияния на весь мировой порядок.

РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СТРАНЫ

Построение «частичного мира» представляется разумным и еще по одной причине. Региональные зоны стабильности могут обеспечить не только гармоничное сосуществование наиболее развитых государств, но и модернизацию в политической и экономической жизни развивающихся стран. Ближайшая задача заключается в том, чтобы убедить Север сотрудничать с Югом, а не отмахиваться от роста нищеты и распространения болезней. Решение возможно в двух плоскостях: во-первых, заинтересованность убедительнее альтруизма, во-вторых, заинтересованность, даже в цифровую эру, возрастает с уменьшением расстояния между донором и реципиентом.

Соединенные Штаты более заинтересованы в установлении мира и процветания в Латинской Америке, чем Европа или Азия. Нищета и нестабильность ведут к наплыву наркотиков и беженцев, и США приходится платить высокую цену. И наоборот, если развивающиеся рынки Латинской Америки начнут процветать, США выиграют от расширения торговли и уменьшения притока иммигрантов. Соображениями практической выгоды можно объяснить и то, почему страны Центральной и Южной Америки активно ищут пути расширения торговли с Северной Америкой. Они сознают, что наилучший путь к процветанию – присоединение к проекту региональной интеграции. Расширяющаяся зона мира и свободной торговли в Северной и Южной Америке дает надежду на постепенное уменьшение пропасти между имущими и неимущими.