Наследие. Нимфа (СИ) - Голубятникова Светлана

Вздохнув и зажмурившись, полоснула лезвием по ладони. Кожу мгновенно защипало и потом пришла боль. По ладони потекла теплая кровь. Морщась и шипя под нос, накапала драгоценной жидкости от души в каждую чашу. Стоило крови соприкоснуться со стеблями сухой травы, как она принялась дымиться.

Стараясь не удивляться, сжав в кулак поврежденную ладонь, обернулась к деду Элиссандеру и сглотнула, заметив дикий взгляд.

— Ч-что дальше? — еле выдавила из себя, стараясь не думать о плохом. Они же дед с бабулей, что они могут сделать своей родной внучке? Ничего. Поэтому, Далия дышим глубоко и делаем что велят.

— Приложи руку к камням, — каркнул дед Саша, в этот момент он походил на ворона заметившего блестяшку, или на что там вороны падки.

Приблизившись к таблицам, коснулась первого камня рукой. Шероховатого и приятного на ощупь. Одна из тату вспыхнула и словно змея переползла на твердую поверхность. Разорванные руны на таблице соединились, засияли и тихонько мелодично загудели. Проделав все то же самое с оставшимися рунами, отошла на шаг осматривая свои действия и слушая тихую мелодию камней. Она мягкими волнами ласкала слух и… вызывала беспокойство.

Сбоку зашипело гремучей змеей. Вздрогнув, обернулась, истаявший силуэт Элелии приник близко к куполу. Сейчас черты ее лица заострились, превращая прекрасное лицо в маску хищника, а на руках будто отросли когти. Дернула головой, отвернулась. Все ли я делаю правильно?

— Теперь, размести опал между чашами, — голос моего предка прозвучал ближе.

Немного дрожа, сделала как он сказал.

— Дальше что?

— Ждем.

И все застыли в ожидании, даже время кажется остановило свой бег в ожидании грядущего.

Некоторое время дым поднимался в ночное небо, камни «пели», а медальон сиротинушкой лежал между ними. Но вот, дым сгустился, опустился вниз будто живой, скрутился коконом вокруг опала, руны на камнях вспыхнули, отсоединились от каменных поверхностей и зависли чего-то ожидая. Подарок Элелии переходящий из поколения в поколение, воспарил и словно губка впитал в себя травяной дым с рунами. Засиял ярко, что пришлось зажмуриться. Когда свет рассеялся, дед срывающимся от волнения голосом приказал:

— Быстрее, окропи его кровью.

— Снова?

— Ну, живее, без вопросов, пока магия действует! — едва не прохрипел дед Саша, хватаясь за грудь.

Сцепив зубы, надавила успевшую немного затянутся рану. Вновь закапала кровь, а я застонала от боли. Чувствую себя жертвенным поросенком.

— Прикоснись им к куполу.

Несмело приложила опал к хрустальному куполу с удивлением наблюдая как он будто впаялся в него. Поверхность опала вновь вспыхнула, слова, впитываемые им, взвились, зависли на секунду и легли вокруг камня, засияв. По поверхности свода поползли огромные трещины словно по льду при оттепели. На какой-то миг все замерло и… купол рассыпался; осколки засверкали в отсветах светящихся растений и звезд разными цветами.

— Свобода!! — возликовала Элелия, и от ее тона по моей коже прошли мурашки.

Позади меня громко с облегчением выдохнул дед Саша.

Дух бабки ринулся ко мне и остановился напротив, обдавая меня могильным холодом и даже платье Ткачихи мало помогало от его проникновения.

— Благодаря тебе я могу жить, моя дорогая Далия. Ты достойная из всех моих потомков. И я тебя награжу. Ты станешь свободной, тебе не нужно будет ни о чем тревожиться.

Сердце вновь кольнуло плохим предчувствием. В следующую минуту, Элелия взяв мое лицо в свои холодные ладони, прикоснулась к моему лбу губами в благословенном поцелуе. Жгучий холод расползся по венам, в груди что-то оборвалось, стало невыносимо трудно дышать, где-то что-то натянулось и оборвалось. Звон был такой силы, что потемнело в глазах и последнее, что я подумала прежде, чем все заволокла тьма.

Что же я наделала?

Отступление

Аодх ир Аэтран

Наблюдая за танцующей парой, Аодх не сводил с них глаз. Какого баргеста вытворяет Гволкхмэй? Неважно согласилась Далия сама или нет, он просто плевал на древние законы. Аодх мог приказать Далии не следовать его правилам, указать Гволкхмэю его место, но не желал разводить скандал на глазах у приглашенных гостей. Он был бы в своем праве, но не хотелось портить королевскую репутацию брата, и чтобы потом обвиняли его жену. А ведь это непременно бы случилось. Пусть и на его стороне привилегия, а все же дворцовые нюансы существовали, отказ привел бы к не желательным последствиям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его охватывала не просто злость — ярость, всеобжигающая до черной пелены перед глазами. Магия бежала по венам лавой грозясь не просто поджечь скатерть на сервировочном столе с закусками, а спалить весь дворец. Приходилось прилагать немало усилий по сдерживанию внутреннего огня реагирующего на настроение хозяина.

А затем он понял, что что-то не так. Мимика, жесты Далии не совпадали с теми которые он успел изучить. И еще эта улыбка… Не могла она так улыбаться Гволкхмэю. Будто…

Сощурившись, принц напряг зрение. В иллюзорных чарах он был не так силен, но кое-что понимал. Пару окутывали светящиеся зеленовато-синие жгуты, помимо этого поверх еще была накинута мелкая магическая сетка, скрывающая настоящие личины танцующих перед ним сидов. Он не мог знать кто это, но то, что не Далия с его братом — бесспорно.

Сдернув перчатку с руки, дотронулся до метки желая узнать, где жена. Но отклика не нашел. Лоза оставалась холодной и безучастной.

Рыкнув, Аодх двинулся через море разодетых сидов и фейри отмахиваясь попутно от липнущих дам, вознамерившихся потанцевать с ним. Ему было не до них. Единственная кто занимал все мысли, и кто заставлял его сердце биться чаще — Далия. Его проблемная супруга. Даже если бы все сложилось по-иному, другой бы он не пожелал.

Напрягая зрение до боли в глазах, Аодх пытался рассмотреть иллюзорные нити, но все его попытки были тщетны. Он свирепел все сильнее и заметив окрасившиеся темные волосы огненными прядями, перед ним расступались, боясь оказаться на пути разгневанного чем-то принца Алого Двора.

Остановившись на краю бальной залы, Аодх прикрыл глаза. Надо было признать — он не мог их отыскать.

Как бы ему сейчас пригодились Темные феи. Хоть одна.

— Эшдвирг! — прорычал Аодх вкладывая в призыв жесткость. Считаясь прислужником его супруги, лепрекон мог не послушаться его, поэтому принцу пришлось вложить в этот клич подчиняющую магию.

Долгую минуту спустя, лепрекон соизволил явиться на зов. Встрепанный и недовольный, Эшдвирг сверкал глазами из-под кустистых бровей на сида явно желая разрезать на мелкие кусочки.

— Ты связан с леиной Далией. Можешь отыскать ее? — без предисловий поинтересовался Аодх. Хоть по крупицам связывающей их магией, Эшдвирг обязан отыскать хозяйку.

— Неужели вашему всемогуществу такое плевое дело не под силу? — язвительно откликнулся Эшдвирг кривя губы в сардонической ухмылке, отчего стал похожим на жабу.

— Если мне не поможешь, то смерть твоя не будет легкой. Уж поверь, лепрекон, — губы Аодха растянулись в нехорошей улыбке, а в золото глаз добавилась сталь.

— Как будто сомневаюсь, — буркнул лепрекон.

С крайне недовольным видом, маленький человечек достал из кармана штанов клеверный листик. Сжал его в кулаке, дунул, пробормотал какие-то слова и раскрыл пальцы. С мозолистой ладони сорвалось множество мелких клеверных листьев, они закружились, завертелись словно под порывами сильного ветра и устремились по переходам дворца будто зеленые бабочки, распугивая леин, едва не задирая тем юбки.

Листья, напитанные магией, привели их в короткий, не совсем приветливый коридор с единственным широким гобеленом от пола до потолка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот, дальше след обрывается, — недовольно заявил Эшдвирг. — Теперь дело за вами, принц. Чары тут очень сильны, мне не подвластные.

С последним словом лепрекон испарился, предпочитая не мешаться под ногами принца. Поджарит еще и не заметит, хотя жуть как было интересно посмотреть на предстоящее представление. Да и крохотное беспокойство за хозяйку шевелилось в груди, но Эшдвирг отмахнулся от него словно от светящейся мушки заставляя верить себя, что во всем виновата клятва на крови.