Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

СЧАЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ! Озабоченный супруг решил все выполнить на том месте, гда снова меня Обрел.

* * *

И мне вдруг стало всё равно, где мы. Главное — мы снова вместе! Смотрю в закипающие уже не слепой яростью, а всё сметающим желанием, глаза МОЕГО мужчины и понимаю, что тоже его хочу! Тут и сейчас. И можно даже без продолжительной прелюдии!

О как меня разобрало!

А руки Яссина, тем временем, начинают чувственное путешествие по моему телу. Учитывая то обстоятельство, что на мне только пеньюарчик, завязанный пояском (ночнушку я разодрала на повязки для рук), то зрелище перед Наказующим, предстает довольно… гмм… смелое. С моей точки зрения.

* * *

Блин! Я же ясно выразилась! Хочу здесь и сейчас, и можно без прелюдий!

Ой! Это я сказала?

Супруг хоть и удивился, но возражать не стал. Плавно перетекая в «человеческий» облик. И перехватывая инициативу.

Вот как у них получается…? Несколько прикосновений, крышесносный поцелуй… и я вся их…?! Впрочем — и они мои тоже.

Бессовестный муж ТАК завел меня поцелуем… Лаская мой нерешительный язычок атласной лентой своего языка… прихотливой игрой, в которой ему не было равных… Что я сама завозилась у него в руках, требуя повышенного внимания и к остальным эротическим зонам. Внизу живота в предвкушении наслаждения стягивался требовательный узел. Низ живота потяжелел…

— Ты вся мокрая, — удивлённо-довольно прошептал наг, экстренно избавляясь одной рукой от мешающих частей одежды и одним тягучим движением входя в моё замученное «долгим» ожидание лоно. Ловя мой стон жадными, прохладными губами.

Я обвила могучую шею руками, подаваясь на встречу нетерпеливо-осторожным толчкам.

Но вдруг Наказующий замер, отстраняясь. Я попыталась двинуться сама, но он не позволил, удерживая меня и лишь едва касаясь губ нежным языком.

— Попроси…

Я ничего не понимая, таращилась на взбудораженного нага.

— Пожалуйста… — такие интонации можно было ожидать у Мориса в первые дни нашего совместного проживания.

Потом меня торкнуло…

Мой страшный наг хочет услышать, что… в общем то, что он самый-самый! Так и есть!

— Пожалуйста… — пытаюсь я сформулировать, а мой расплывшийся в ожидании чувственного наслаждения мозг совсем мне не помогает.

В глазах Яссина откровенно-молящее выражение…

— Помнишь тот… первый раз…?… а сейчас отпусти себя… только не останавливайся! Пожалуйста!

— Ты… уверена..? — такое впечатление, что у моего Наказующего выросли крылья.

— Да! — уже впиваясь ногтями ему в шею, стараюсь притянуть супруга ещё ближе к себе, вырывая у него шипящее рычание. — Сделай так, чтобы я сейчас забыла обо всем! Яс! — я тоже почти рычу.

Наг сжимает меня, наполняя таким долгожданным собой.

— Так…? — бордовые глаза подёргиваются дымкой неконтролируемой страсти.

— Да!..Ещё!..Яс! — уже просто молю я его, подаваясь алчным телом вперед.

Муж накрывает мои губы своими, выпивая стоны наслаждения, рвущиеся от яростно-нежных движений. Я растворяюсь в ощущениях, уже не замечая, как Яссин полностью отпускает себя на волю…

Нас уносит безудержный цунами страсти, завершаясь опустошающим и наполняющим оргазмом.

Прихожу в себя постепенно… Открываю глаза, встречаясь с умиротворенным взглядом МУЖА. Полным доверия, любви и беззаветной верности.

— Ты моя! Навсегда! — бесшумно утверждает он.

— Да! — послушно соглашаюсь я, любуясь устрашающе-прекрасными глазами Наказующего. Моего Наказующего, — А ты мой!

— Думал, ты никогда этого не скажешь… — по-мальчишески беззащитно признается самый страшный наг Содружества.

— Ты плохо просил… не очень старался… — уже откровенно провоцирую я его.

— Прости, — покаянно шепчет Яссин, — Сейчас дойдем до кают-кампании и я постараюсь во всю силу.

— Напугал! — фыркаю я, почти переходя грань.

— Даже не пытался… — парирует усмехающийся супруг.

— А я могу попытаться? — интересуется командор, материализовавшийся рядом с нами.

— Можешь… — одновременно отвечаем мы с Яссином.

На всякий случай уточняю:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хочешь напугать, или постараться… пусть и не во всю силу..?

— Во всю и не получится, котенок. Ни ты, ни наши дети не вынесут слияния со мной в полном обороте сейчас. Я потерплю. Пока не родятся малыши. — командор вымучено улыбнулся.

— Но сразу после родов я должна забеременеть от Шата! Иначе его убьют. И императорский клан сместят. — я уже откровенно паниковала.

— Ну, что ты… Я очень терпеливый. Мы проведем Обряд после рождения Наследника Шата. — осторожно прикоснулся к моим губам Алар.

— Не тревожься, сладкая моя, мы все поможем Алу продержаться до Обряда. — неожиданно поддержал командора Наказующий. — Идем в дежурную каюту. Там теперь наша спальня.

— Хорошо, хоть такая есть… — отозвался Алар, — Милая, не расскажешь, как вы остались живы?

— Ооо… С нами СТОЛЬКО произошло! — до меня только дошло, что эти мужья НИЧЕГО не знают о наших приключениях.

Пока меня несли во временное семейное гнёздышко, решила об этих самых приключениях рассказать, уже не обращая внимание на окружающее пространство.

И о спонтанном решении пойти в оранжерею. И о встрече с Мудрым. Постаравшись смягчить эпизоды с мегенгами и гэлориями. Но, видимо, моего дара убеждения не очень хватило. Потому, что мужчины, переглянувшись между собой, процедили нечто вроде — «они вели себя как авантюристы малолетние».

Надеюсь, Морису с Шатом не очень влетит от Наказующего…

Мдя… Наивнаяяяяя!

Мы расположились в дежурке, на удобном диване. Супруги дотошно выясняли все обстоятельства наших приключений в оранжерее. И чем больше узнавали, тем мрачнее становились.

— Мегенги не могли вылезти сами! — безапелляционно заявил Наказующий, — Там тройная степень защиты. А гэлории — так вообще никогда до сего момента не вырывались на свободу! Даже в самых разбитых кораблях.

— Ты хочешь сказать, что нас и в оранжерее пытались добить? Но кто и как туда проник? И как, и куда исчез? И почему этого НЕКТО не съели ни мегенги, ни гэлории? — тут же озадачилась я.

— Пока не знаю. Но скоро буду знать. — наг уткнулся мне в шею, и незаметно задремал, не выпуская из кольца своих рук.

— Он три дня не спал, — тихо пояснил командор. — Как одержимый искал вас на уничтоженном уровне. Лично казнил виновных. Просто обратился и порвал. Едва не уничтожил вторую планету Кариан. Туда ведут следы предыдущего покушения и отца его наложницы. Кстати… её он тоже казнил. Тоже лично. Котенок, милая, какое счастье, что ты нашлась. Не представляю, что было бы с нами… Смерть, Смерть, Смерть… Яссин бы успел уничтожить миллиарды, прежде чем его смогли бы остановить. Береги себя, детеныш! Если с тобой случится плохое… мы станем неуправляемыми машинами Смерти.

Аккуратно приподняв мое лицо за подбородок, командор нежно прижимается губами к моим губам.

Командор. Мой верный, нежный, любящий рыцарь! Терпеливый и все понимающий. Забывающий о себе…

— Я люблю тебя… — вырывается у меня по-русски.

— Знаю, — «адские» глаза сияют как софиты. — Я тоже люблю тебя. — Командор отвечает мне на моем родном языке.

Мы, обнявшись, уютно молчим. А я думаю — как мне невероятно повезло! Командор являет собой средоточие качеств идеального мужчины.

Он поглаживает меня по границе маски и я потихоньку уплываю в сон, урча от удовольствия.

Просыпаюсь в темноте, уткнувшись в плечо сладко спящего командора.

— Разбудил? — я скорее догадываюсь, чем слышу вопрос Наказующего.

— Выспалась… — шепчу в ответ, откидываясь на грудь Яссина.

— Когда же эта дрянь с тебя спадет..? — водит он пальцами по гладкой поверхности маски, — Я соскучился по твоему лицу… У тебя настолько живая мимика…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Яссин, мы скоро прилетим? — меняю я тему.

— Через несколько дней… Уже надоел? — сквозь равнодушные интонации проскальзывает тревога.

— Напротив. На планете мы будем не так уязвимы.