Кровь и железо - Джо Аберкромби

— Ну, Луфар, вы мне угодили! — прокричал он и принялся рубить воздух пальцами, изображая фехтовальные клинки. — Пожалуй, я удвою сумму, которую на вас поставил!

Джезаль почтительно поклонился:

— Ваше высочество, вы слишком добры.

— Вы мой человек! Настоящий солдат! Фехтовальщик должен сражаться за свою страну, не так ли, Варуз? Почему же этот Горст не солдат?

— Если не ошибаюсь, он все-таки солдат, ваше высочество, — мягко возразил лорд-маршал. — Он родственник лорда Брока и служит в его персональной охране.

— А-а. — Принц, казалось, на мгновение смутился, но быстро воспрянул духом. — Ну все равно вы мой человек! — крикнул он Джезалю, снова делая выпады пальцами. Перо на его шляпе раскачивалось взад и вперед. — Вы как раз тот человек, что мне нужен!

Принц подпрыгивающей походкой двинулся к выходу из дворика. Его декоративная кольчуга блестела.

— Очень эффектно, — раздался голос.

Джезаль резко развернулся и сделал неловкий шаг назад. На него насмешливо смотрел Глокта, незаметно подобравшийся сзади. Будучи калекой, он обладал сверхъестественным талантом в этой области.

— Какое счастье для всех нас, что вы все же не бросили это дело! — продолжал он.

— У меня никогда не было такого намерения, — холодно отрезал Джезаль.

Глокта пососал свои десны.

— Ну как скажете, капитан, как скажете.

— Так и скажу!

Джезаль резко отвернулся от него, не желая больше никогда говорить с этим омерзительным человеком, — и обнаружил, что смотрит прямо в лицо Арди. Она стояла совсем рядом, в каком-то футе от него.

— Ах! — выдохнул он, снова отступая назад.

— Джезаль, — произнесла она. — Что-то я давно вас не видела.

— Э-э…

Он замялся и нервно огляделся по сторонам. Глокта уже ковылял прочь, Вест давно ушел. Варуз увлеченно разговаривал с лордом Ишером и его спутниками, еще остававшимися во дворе. На Джезаля и Арди никто не смотрел. Он должен поговорить с ней. Он должен прямо сказать, что не может больше с ней видеться. Он должен признаться.

— Э-э… — снова пробормотал он.

— Больше вам нечего мне сказать?

— Э-э…

Он круто развернулся на каблуках и ушел, сгорая со стыда.

После этих неожиданных переживаний скука сторожевой службы у южных ворот казалась почти благословением. Джезаль уже предвкушал, как будет лениво разглядывать вереницу людей, входящих и выходящих из Агрионта, и слушать пустую болтовню лейтенанта Каспы. Однако его мечтания развеялись, едва он дошел до места.

Каспа вместе с нарядом солдат в латах сгрудились у наружных ворот, где старый мост через ров проходил между двумя массивными сторожевыми башнями, покрытыми белой штукатуркой. Джезаль дошел до конца длинного туннеля и увидел, что кроме солдат и Каспы там был кто-то еще. Щупленький, дерганый человечек в очках. Джезаль кое-как опознал его: некий Морроу, один из свиты лорд-камергера. У него не было никаких причин находиться здесь.

— Капитан Луфар, вот счастливое совпадение!

Джезаль вздрогнул. Это был тот безумец Сульфур — сидел на земле, скрестив ноги и прислонившись спиной к глухой стене сторожевой башни.

— Какого черта он здесь делает? — рявкнул Джезаль.

Каспа открыл рот, чтобы ответить, но Сульфур опередил его:

— Не обращайте на меня внимания, капитан. Я просто жду своего господина.

— Господина? — Страшно подумать, каким нужно быть идиотом, чтобы взять на службу этого идиота.

— Вот именно! Он должен явиться очень скоро. — Сульфур сощурился и поглядел на солнце. — Говоря по правде, он уже слегка запаздывает.

— Неужели?

— Да. — Сумасшедший снова расплылся в дружелюбной улыбке. — Но он прибудет, Джезаль, можешь не сомневаться.

Джезаль решил, что такая фамильярность переходит все границы. Он едва знал Сульфура, и этот человек ему не нравился. Джезаль открыл рот, чтобы высказать это вслух, но безумец внезапно вскочил на ноги, отряхнулся и схватил свою прислоненную к стене палку.

— Вот они! — воскликнул он, кивая на ту сторону рва.

Джезаль проследил за взглядом безумца.

Через мост целеустремленно шагал величавый лысый старик. За его плечами развевалась по ветру великолепная мантия — переливчатая, красная с серебром. За ним по пятам следовал болезненного вида юноша. Слегка склонив голову, словно испытывая благоговейный трепет перед стариком, юноша нес перед собой на вытянутых руках длинный посох. Третьим шел свирепый великан в тяжелом меховом плаще, на добрую половину головы выше обоих спутников.

— Какого черта… — начал Джезаль и осекся.

Кажется, он где-то видел этого старика. Лорд из открытого совета? Или иностранный посол? Несомненно, выглядел старик весьма внушительно. Пока депутация приближалась, Джезаль рылся в памяти, пытаясь понять, кто же это.

Дойдя до сторожевой башни, старик остановился и обвел Джезаля, Морроу, Каспу и стражников повелительным взглядом сверкающих зеленых глаз.

— Йору, — проговорил он.

Сульфур сделал шаг вперед и низко поклонился.

— Мастер Байяз, — пробормотал он, и в голосе его звучало глубочайшее почтение.

Ну конечно! Вот почему Джезалю почудилось, что он знает старика: тот имел определенное сходство со статуей Байяза из аллеи Королей. Той самой статуей, мимо которой Джезаль столько раз пробегал. Может быть, гость оказался немного полнее, но выражение его лица — суровое, мудрое, спокойное и властное — было тем же самым. Джезаль нахмурился. Значит, старика называют Байязом? Капитану это не понравилось. Ему не понравился и вид тощего юнца с посохом. А еще меньше — третий чужеземец.

Вест часто говорил Джезалю, что северяне, которых можно встретить в Адуе (как правило, грязные оборванцы, шныряющие возле доков или валяющиеся пьяными в канавах), ни в коей мере не являются образцом своего народа. Северяне с далекого Севера, где они живут на свободе, сражаются, враждуют, пируют и делают все прочее, им присущее, принадлежат к совершенно иному типу. Джезаль представлял их высокими, свирепыми и красивыми людьми, имеющими в своем облике нечто романтическое. Сильные, но изящные. Дикие, но благородные. Жестокие, но искусные. Люди, чьи глаза всегда устремлены вдаль.

Этот третий выглядел совсем по-другому.

Никогда в жизни Джезаль не встречал человека столь зверского вида. Даже Фенрис Наводящий Ужас по сравнению с ним казался относительно цивилизованным. Лицо северянина, словно исхлестанную кнутом спину, крест-накрест покрывали рваные шрамы; сломанный нос смотрел немного в сторону; одно ухо было искалечено; один глаз, под которым проходил полумесяц шрама, располагался чуть выше второго. Словом, физиономия великана была помятой, изломанной, кособокой, как у профессионального кулачного бойца, выдержавшего слишком много схваток. Выражение лица тоже рождало подозрения, что северянин повредил голову в бою. Он глазел на сторожевую башню, разинув рот и наморщив лоб, и озирался вокруг с каким-то звериным любопытством.