Из Тьмы. Арка 4 - Добродел

бой, дав жестокий отпор, всё же отступало. Трусливо поджав хвост, убиралось в горы, туда, где начинаются границы проклятого Дикоземья.

И это являлось несомненной победой! Подобные твари, раз получив жестокий отлуп, не возвращаются десятилетиями и веками!

Голоса складывались в неразборчивый гул, из которого вычленялись только обрывки:

— Ура!.. Победа!.. Слава! …леди Абэ! …лорду! — имена различных лордов и родов опять же сливались в единый гул — …Империи! …наместнику! — Слышался мат в адрес твари, богохульства, лязг металла, сумасшедший смех и прочие звуки выражения эмоций.

Лишь главная виновница этой грандиозной победы над проклятым Бедствием не проявляла признаков буйной радости, в компании своих ближников стоя впереди остальных. Никто из выражающих неистовый восторг людей не пытался к ним подойти, словно невидимая преграда отделяла компанию трёх молодых парней, одной ещё более юной девушки и одного опытного мужчины от всех остальных. При взгляде на эту группу, воителю показалось, что его обдало ветром разочарования и досады.

— Мы ведь победили, Мастер? — спросил Гекко, подбежав к лидеру своей охотничьей команды, который радовался вместе с остальными убийцами чудовищ, вошедшими в один из ударных отрядов.

— Хах, сам не видишь, сопляк? Победили, ха-ха! Великая битва! Будет, что рассказать внукам! — добродушно прогудел господин Вайтли. — И я не Мастер, — добавил он, отвесив Гекко символический подзатыльник.

— Но почему Куроме-сама выглядит такой недовольной? Она пострадала? — в голосе молодого охотника звучало неподдельное беспокойство.

Лидер нахмурился.

— Враг оказался слишком силён, — вздохнул он, отводя своего воспитанника и подчинённого в сторону от общей массы ликующих воителей. — Победа далась нам с трудом, в том числе и госпоже Абэ. Проклятое исчадие Дикоземья сумело сбежать, нанесло нам заметные потери, искалечило или уничтожило монстров Куроме-сама… Мы допускали подобный результат, — новый вздох, — по сравнению с многими битвами, описанными в хрониках, он неплох. Но если бы удача была к нам благосклоннее, то столь могучее существо под контролем госпожи могло серьёзно помочь нам всем, остудив проклятых Мизуна и Ван. А сейчас…

Опытный Охотник покачал головой.

— …Может, такой исход даже лучше других... возможных в этих обстоятельствах, — продолжил он, помрачнев. — Ядро и иные органы такой твари слишком ценны, чтобы никто не попытался пересмотреть соглашение. Слишком здесь много пиковых Воинов и квази-Мастеров, застрявших в «узком месте», чтобы никто не попытался заявить свои права на источник ценнейших эликсиров. Об этом не любят говорить, но раздел добычи с таких монстров порой оборачивался большей кровью, чем сама битва. А враг не дремлет и может попытаться ударить во время свары. Да, малец… — немолодой воитель на некоторое время замолчал, глядя в том направлении, где скрылась поверженная многоножка. — Госпожа Куроме очень сильна, они с Мастером Юрэем могли бы прикончить тварь. Но она и мудра. Наверное, поэтому и не стала пытаться. Особенно потеряв грозную силу своих зверей, сдерживающую алчные взгляды таких, как я, застрявших стариков, — воитель невесело усмехнулся.

Некоторое время они молча глядели на истерзанное тело едва шевелящейся гидры, разорванного в мясо громоящера и перекушенного пополам монстра, напоминающего огромный зубастый колобок.

— Маст… господин, вы считаете, что на нас может напасть генерал Камуи? — напряжённо спросил молодой человек, не став комментировать слова о возможном клятвопреступлении собравшихся воителей и дворян. Это подло и мерзко — идти на поводу жадности, губя общее дело, но говорить о подобном вслух слишком опасно для слабого и незнатного Охотника. Гекко — не господин Вайтли, который если и не дотягивал до уровня Мастера, то самую каплю.

— Не знаю: я не лорд, а простой Охотник, — раздумчиво произнёс тот, пожевав губами. — Не верится, что его род решится на открытый бунт. Но крови они точно попьют, клятые торгаши! А уж стравливать своих недругов и загребать жар чужими руками — у них любимая наука!

Гекко сжал кулаки.

— Трусы! Сначала прятались в своих крепостях, а теперь будут мешать и наживаться на потерях нашей героини?! Если сила Куроме-сама пострадала, то я готов её защищ… — договорить свою пафосную клятву ему не дал очередной подзатыльник, на этот раз довольно тяжёлый.

— И думать забудь о ней, молокосос!

— О чём вы? Я ничего такого… — смутился Гекко.

— Не вздумай к ней подходить со своим ничего! Из тебя, бестолочи, может выйти хороший Охотник, и я не хочу тебя терять. Понял?!

— Хм, — раздался за их спинами тонкий голосок.

Даже если бы старый и молодой убийцы монстров его не узнали, то подобраться незамеченной к квази-Мастеру и его подопечному могла лишь одна особа.

— Куроме-сама! — чуть не подпрыгнув воскликнул Гекко.

— Госпожа Абэ, — с достоинством поклонился старший Охотник.

— Господа Охотники, — вежливый кивок в ответ. — Я не настолько злая, чтобы представлять опасность для слишком пылких и героических союзников, — с усталой иронией в адрес незадачливого парня произнесла ранее обсуждаемая особа, — по крайней мере, пока они держатся в рамках. Но подходить с выражением любовных чувств действительно не стоит. Бесполезно. Мужчины в этом плане меня не привлекают.

— Совсем? — удивился парень. — Но ведь Кей-сан сказал…

— Совсем, — отрезала юная брюнетка. — Кей тебя обманул, чтобы посмеяться. И я с ним ещё поговорю о неуместных шутках, — сейчас госпожа Куроме выглядела какой-то осунувшейся, будто исхудавшей и оттого, с заострившимися чертами лица, смотрелась на пару лет старше, почти ровесницей Гекко. Захотелось как-то её поддержать и подставить крепкое плечо в качестве опоры: пусть не на правах мужчины, но как верного и надёжного соратника.

Впрочем, излучаемая вовне подавляющая мощь и приправленная капелькой гнева уверенность не давали окружающим, в том числе и самому обладателю «крепкого мужского плеча», усомниться в силе их лидера и оберегали от желания подойти с каким-либо сомнительным предложением.

Пусть вокруг отсутствовали многочисленные слушатели, но прекрасно чувствующая чужое внимание девушка пребывала в полной уверенности, что за разговором следят, и о сказанном