Центурион Траяна - Александр Старшинов

– Надеюсь, Лаберий Максим догадается, что я подал ему знак, – усмехнулся Адриан.

Часть II

Орел пятого легиона «Жаворонки»

Глава I

Дорога на Апул

Впереди лежала равнина, не плоская как стол (создавая эти места, боги вообще забыли, что такое плоскость), но уже и не отвесные скалы, а пологие холмы и порой горушки, покрытые лесами. Леса, прорезанные тропами и дорогами. Правда, попасть в засаду на такой дороге не составляло труда – посему вновь и вновь отправляли конницу в разведку, и, наверное, не в первый раз пожалел Лаберий Максим о том, что отправил на восток Лузия Квиета. Но идти по этим дорогам было не в пример легче, нежели карабкаться к перевалу Боуты. Путь лежал на северо-запад – к Апулу через плато. Дорога впереди, разумеется, не римская – колдобистая грунтовка, после зимы не просохшая. Порой леса подступали к ней почти вплотную, но зачастую вид открывался, как на любой иной равнине, – распаханные поля и рядом с ними деревни, что наивно прятались за частоколами домики с соломенными крышами; сады, огороды, отары овец на ярко зеленой траве. Большинство крестьян оставалось на месте. Женщины с маленькими детьми укрывались в домах. Мужчины стояли у ворот селений, но ворота не запирали.

Первый дневной переход дался не так просто, как показалось сначала, – как ни легко достался римлянам перевал после устроенного Адрианом спектакля, все равно часть ополчения не ударилась в панику, особенно засевшие в сторожевых башнях и крепости проверенные воины Децебала. Сам перевал был в нескольких местах перегорожен завалами из деревьев. Сверху со склонов атаковать римлян дакам было несложно. Но Лаберий Максим догадался пустить вперед пращников – убивать даков прежде, чем те успевали спуститься вниз. Сверху в пращников летели стрелы, но перестрелка закончилась, когда вверх на склоны пошли ауксилларии. Легионеры тем временем сбрасывали бревна в реку и шли вперед, даки вставали на их пути, их оттесняли в поток, как прежде сметали с дороги деревья. Ожидали, что за первым заслоном окажется вторая линия дакийской обороны, а потом третья. Но их не было. Ополченцы попались на уловку Адриана.

У римлян убитых оказалось немного, но раненых – несколько сотен.

– Завтра день отдыха. По деревням не разбегаться, – отдал приказ Лаберий Максим, когда после дневного перехода армия встала лагерем. – Чинить вооружение, печь хлеб на сухари, префект фабрума займется машинами и повозками. Врачи заново перевяжут всем раны.

Отряды фуражиров разослали в сопровождении конницы по деревням – со строгим приказом брать только часть зерна и жителей не трогать. Сейчас главная задача была – как можно быстрее дойти до Апула.

Но Адриану даже этот единственный день отдыха показался недопустимой роскошью.

Декстр приказал разведчикам из «славного контуберния» выдать коней, и теперь они ехали в авангарде. Всадники, отправленные накануне в разведку, вернулись утром с донесением, что впереди все спокойно. День уже клонился к вечеру. А день выдался довольно жаркий, все устали, Фламма, едучи в седле, то и дело клевал носом и один раз чуть не свалился с коня.

– Стойте! – вдруг поднял руку Декстр.

Холмы, покрытые деревьями, подступали с двух сторон к дороге.

В сумраке не сразу удалось разглядеть, что впереди. Низкие лучи солнца пронизали зелень, листва трепетала. Удалось лишь разглядеть, что на деревьях развешаны какие-то кули. Но вот что именно развешено…

Кука, сидевший на рослом рыжем скакуне, двинулся вперед, подав знак всем остановиться. Но «славный контуберний» увязался за ним.

– Кровь, – вдруг сказал Тиресий. – Я чую запах крови…

Кука вдруг так дернул повод, что жеребец всхрапнул и сделал свечку. Не сговариваясь, Приск и Малыш ринулись к товарищу.

На дереве висело тело – нагое, все покрытое страшными ранами, местами на мышцах не было кожи, голова отсутствовала. Рядом среди ветвей болтался еще один мертвец, лишенный головы, кистей рук, гениталий и ступней. Подле них развешены были какие-то вещи – кажется, лорика и шлем. Металл был искорежен ударами то ли топора, то ли огромного меча и покрыт запекшейся кровью.

– Похоже, это жертвоприношение… – Фламма выдал такую дробь зубами, что у Приска невольно по спине побежали мурашки.

– Так они чтят своего бога войны Мариса, – проговорил Декстр, щурясь и заслоняя рукой от западного солнца. – Приносят ему в дар пленных. Наших…

– «Как Градива отца, полей покровителя гетских», – процитировал Фламма Вергилия,[161] и неожиданно перестал дрожать. – Уместно, что бога войны Марса Градива желают умилостивить человеческой кровью.

– Проверить, нет ли засады! – махнул рукой Декстр. – Тела снять. Предать огню…

– А головы? – зачем-то спросил Фламма.

– Ты видишь головы? – спросил Декстр.

Малыш был мрачен, как ночь, – сразу вспомнил свое пленение. Не сумей он тогда бежать – быть бы ему изувеченным и принесенным в жертву.

Но именно он полез на дерево – снимать трупы.

Наверное, Лаберий Максим ожидал, что по дороге к Апулу даки попытаются их остановить. Но нет, армия не встречала почти никаких препятствий. Они двигались почти все время на север, лишь иногда отклоняясь к западу. Достигнув реки Марис, остановились. Согласно карте, к столице даков надо было идти теперь на запад вдоль речной долины и уже потом свернуть снова на юг. Это была более или менее понятная дорога к Сармизегетузе. Во всяком случае, понятная на карте.

Но впереди – на другом берегу Мариса – стоял Апул, крепость и город, оставлять который в тылу было по крайней мере глупо. Опять же речной порт находился под присмотром крепости. Отсюда на север уходила дорога к соляным копям и золотым рудникам. Несомненно, даки придавали Апулу особое значение и сдавать его просто так не собирались. В гавани на реке кораблей не было – даки отлично знали, что римляне приближаются, поэтому корабли ушли, а пару лодок замешкавшиеся торговцы сожгли, теперь их полузатопленные остовы темнели у берега. Адриан торопился к Сармизегетузе, но Лаберий Максим собирался штурмовать Апул, тем более что там – так утверждали Приск и Кука – находился орел Пятого легиона «Жаворонки» и с ним добытые после поражения Корнелия Фуска трофеи.

Адриан попытался возражать – тратить время на осаду ему не хотелось. Но командовал армией не он.

– Я должен вернуть потерянного орла, – заявил Лаберий Максим, – смыть позор с несчастных «жаворонков», вернуть душам погибших легионеров покой. Марс Мститель уже много лет ждет возвращения орла. Ты готов идти против Марса Мстителя, Адриан?