Прощай, Лоэнгрин! (СИ) - "Voloma"

— Ткнув наугад, ты все же не далек от истины, мой друг, — начал Габриэль. — Эта женщина вошла в доверие Отернея, узнала кое-что о его пристрастиях, скажем, о паранойи относительно его здоровья, каким-то образом перевезла образец крови ВИЧ инфицированного человека, и как только симптомы начали проявляться, вывезла Оттернея в Индию, лишив возможности получить надлежащую медицинскую помощь.

— То есть ты знаешь, где он сейчас? — спросил Вольф.

— Да, — Габриэль повернулся в кресле, в его руках промелькнул пульт и огромный монитор на стене включился.

От представшей на телевизоре картины многие из присутствующих отвернулись, послышался кашель и подавляемые рвотные позывы.

— Бог мой! Это Вигго? — послушался шепот.

Аврора бесстрастно взирала на результат своих недавних трудов, не ощущая ни капли жалости, к человеку со вздутым животом, который полуголым лежал на ржавой больничной койке. Видео было снято на дешевый телефон, но даже этого хватило, чтобы рассмотреть гнойные, сочащиеся язвы, которые покрывали тело и голову несчастного. Руки Вигго были привязаны бинтами к кровати, чтобы он не сорвал капельницу. Камера взяла крупным планом надпись на прозрачном пакете, подвешенном на штативе — морфий.

Своего рода видеоотчет о целевой использовании партии медикаментов, которые пожертвовал Габриэль.

— Это лепрозорий, расположенный глубоко в джунглях неподалеку от Варанаси. Надеюсь всем понятно по какой причине я не стал утруждать себя тем, чтобы вызволить Оттернея от туда? Кроме того, это потеряло всякий смысл. Мне звонили из Кали-Джагах два дня назад. Вигго скончался.

Монитор погас и Габриэль снова повернулся к присутствующим, мимолетно скользнув взглядом по фигуре Авроры. Он мог поклясться, что заметил торжество в ее глазах, что поражало до глубины души. Но если отбросить сантименты и мораль, то работа была проделана безупречно.

— Какой ужас! Вигго не заслужил таких мук, — голос Вольфа Аундера дрожал от возмущения. — Но кто ее нанял?

— Отерней, — с неизменной твердостью в голосе ответил Габриэль. — Только не говорите, что не знали о его проблемах с неким Алексом Фарротом. Эта женщина была нанята, чтобы избавиться от главного свидетеля, который мог дать показания в суде. И данная часть сделки была выполнена столь же безукоризненно, как и та, о которой заказчик не подозревал.

— Из-за денег? Вигго не заплатил?

— Аврора, Вигго с тобой расплатился? — спросил Габриэль.

— Разумеется, — чарующий женский голос отозвался с едва уловимыми горькими нотками. -

— Тогда зачем ты сделала с ним это? — начиная терять терпение закричал темнокожий мужчина, нетерпеливо сжимая кулаки.

— Прошу тебя, Терон, — Габриэль поморщился от крика, что мгновенно приструнило оппонента.

— Ради удовольствия, что же тут не понятного? — Аврора ответила даже не пряча удивления, словно это было чем-то очевидным.

— Я не верю, — слово снова взял Вольф. — Габриэль, будь добр, представить доказательства. Легче всего отвезти ее сейчас в подвал и отдать парням приказ.

Сомерсбри нехотя нажал кнопку на интеркоме.

— Реймерс пригласи его.

Через мгновенье дверь распахнулась и в кабинет вошел Мауро Понтинг. Его глаза бешено блестели и все внимание обрушилось сразу же на Аврору.

— Привет, Наин! Думала, что выйдешь сухой из воды? Ну, ничего… Я сотру с твоей мордашки эту очаровательную улыбочку.

Габриэль нахмурился, когда вслед за Понтингом проскользнул Реймерс. Он спешно подошел к хозяину, наклонился и что-то прошептал. Краем глаза наблюдая за Сомерсбри, Аврора почувствовала, как у нее холодеет затылок, а ноги становятся ватными, потому что сейчас на лице Габриэля отражались самые настоящие изумление и мука. Нехорошее предчувствие огромной дозой вспрыснулось в кровь.

— Извините, господа, нам нужно еще кое на что взглянуть.

Монитор снова ожил. Нажав пару кнопок Габриэль выбрал новостной канал с субтитрами на английском и пролистал записи на три дня назад.

Запыхавшийся репортер взахлеб рассказывал о случившемся пожаре и все бы ничего, но Аврора без труда узнала знакомую пристань и беленые лежаки… Ее дом, сгоревший дотла. Но это было не самым худшим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оператора теленовостей не пускали за желтую ленту, которую растянули полицейские, однако в кадр попали люди, одетые в пластиковые комбинезоны, которые ползали с пинцетами и пробирками по земле, вокруг двух трупов.

— На данный момент полиция не комментирует произошедшее, но мы видим, что тела не пострадали от огня. Их выловили рабыки в море неподалеку от острова. На руках видны следы от веревок. Установлено, что это была пожилая пара, которая жила на острове вместе с владелицей дома и ее племянницей.

— Мауро я отдавал тебе приказ на подобные действия? — в голосе Габриэля звучала неприкрытая угроза.

— Нет, но…

Медленно поднявшись с кресла Сомерсбри стал медленно подходить к наемнику, глаза которого панически забегали по сторонам.

— Реймерс, собери всех людей, которые участвовали в этом, дальше ты знаешь что делать.

— Слушаюсь, сэр.

Голоса затихали и снова разрезали воздух, но я не могла пошевелиться, будучи не в силах отвести взгляда от экрана монитора. Это злая шутка! Мозг отказывался принимать увиденное за правду и говорливый репортер сейчас улыбнется, а актеры, которые так достоверно изображают трупы, подпрыгнут и замрут в нелепых позах, как и положено в конец розыгрыша.

Но нет… Я узнала бы передник Каси в любом виде, ее безмятежные черты лица уже начала уродовать одутловатость, которую вызывает трупное разложение. Воображение живо подсунуло картинку, как старикам грубо связывают руки, вывозят на лодке в бухту и просто толкают в воду.

Смотри, Аврора, смотри!

Это твоих рук дело, ты привела чудовищ на остров, утешай себя теперь мерами безопасности.

Я была не в силах и дальше держать маску невозмутимости, и в то время как из глаз брызнули слезы, Габриэль еще на шаг подошел ближе к Понтингу, от чего тот опасливо попятился назад. План действий сложился молниеносно и вопрос об удлиненной цепи тут же отпал.

Рванув вперед, я проскользила по полу, выставляя Понтингу подножку так, чтобы он упал на спину. Его голова оказалась в пределах досигаемости, что и требовалось. Я без промедления рухнула на колени рядом с ним и впилась зубами в шею, как раз в аккурат где проходила сонная артерия.

В рот хлынул поток соленой, теплой крови, вызвав приступ тошноты. Охранники подлетели через секунду, пытаясь оторвать меня от тела мужчины, который не мог кричать. Понтинг молотил меня руками, вырывал волосы, отталкивал и захлебывался.

Сжимая челюсти все сильнее, я ощущала, как туго сопротивляются жилы и мышцы, как они лопаются, под давлением смыкающихся зубов, пока не послышался сухой скрежет.

— Позовите врача!

— Пристрелите кто-нибудь эту бешеную суку!

— Она перегрызла ему горло…

Напыщенность присутствующих словно ветром сдуло, они были близки к истерике и только Габриэль стоял неподвижно, с черными от ненависти глазами наблюдая за кровавой расправой. Он видел, как боль утраты разрывала тело Авроры на куски. Боль, к которой ее не могла подготовить ни одна экзекуция, и по сравнению с которой, сдирание кожи, было простой косметической процедурой. Девушку удалось оттащить от тела Мауро, только впесме с выгрызанным куском плоти, который она выплюнула в лицо наемника, после чего затихла в руках охранников, пристально наблюдая, как врач беспомощно ползает в луже крови.

— Кто-нибудь вызовите скорую помощь! — вмешался Вольф, но доктор удрученно показал головой.

— Боюсь это не поможет. Если бы это был одиночный разрыв сонной артерии, я хоть сейчас, перекрыл его зажимом, но перекрывать нечего. Здесь отсутствует семисантиметровый кусок артерии, ее просто выгрызли. Соединять нечего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В этот момент Аврора жутко рассмеялась. Ее рот, подбородок, грудь и платье были сплошь залиты кровью, а из глаз потоком лились слезы. Она закричала так, что Габриэль впервые пожалел, что не лишен слуха. У него и самого чесались руки разможжить голову Мауро о стену, но нельзя было лишать Аврору шанса отомстить за смерть стариков. Крик перешел в нечеловеческий рев. Со стороны это выглядело, будто женщина лишилась рассудка.