Беглый огонь - Александр Зорич

Лодка полностью скрылась из глаз.

«Прощайте, друзья».

Неожиданно накатила волна горячей сентиментальности.

Я вдруг понял, что друзья мои ушли насовсем. Что я остался один на этом изгрызенном аномалиями холме. Что лишь одна смерть ищет теперь моего общества. И что жизнь – дерьмо, а умирать все равно не хочется…

«Последний бой – он трудный самый», – всплыла в голове неопознанная цитата.

Положение мое было абсолютно безвыходным.

Боеприпасы – почти на нуле.

Помощи ждать – неоткуда.

Бежать? Куда? Как? Бежать быстро означает, что рано или поздно по недосмотру попадешь в мясорубку. А если не в мясорубку, то в жарку. Если же «бежать медленно», то это уже не бег, а ходьба. И тогда очень быстро станешь добычей вражеских пуль. В какую бы сторону ты ни двигался.

Вот если бы под землю провалиться!

Кстати о земле…

Мой рассеянный взгляд упал на гигантскую воронку, над которой теперь, помимо листьев, кружились полтора десятка перехваченных пуль и облачко словно бы сигаретного дыма.

Это облачко напомнило мне радон, который выделяется на Касьяновых топях. Он тоже такими вот призрачными вуалями повисает – их в сумерках видно, фосфоресцируют они между кочек. Вспомнилась мне и Мисс-86, которая, прежде чем исчезнуть, сделала круг почета вокруг эпицентра одной из гравитационных аномалий, а потом вдруг показалась из совсем другой воронки…

Погодите, господа. Это что же получается, воронки на Огородах связаны между собой? Если она в одну нырнула, а из другой вынырнула, значит, связаны?! Или я ничего не понимаю в законах физики! А точнее даже – логики!

И тут меня осенило.

Осенило так, что даже пальцы на ногах занемели. Я даже вспотел, такой у меня был приход.

Я вдруг вспомнил легенду о «звезде Полыни», которую совсем недавно считал чистым бредом. О сталкере, который со «звездою» в руках угодил в воронку, но потом спустя пару дней заявился в «Шти» целым и невредимым, хотя и изрядно потрепанным. И плел какую-то околесицу о том, что выскочил из-под земли на Агропроме, словно пробка из бутылки…

Решение созрело во мне быстрее, чем мой мозг успел прокрутить все аргументы против. Неудивительно, ведь «свободовцы» не оставляли мне времени на дискуссии с внутренним голосом! Бандерлоги были уже достаточно близко, чтобы подвергнуть меня обстрелу через холм из подствольников по-минометному.

Гранаты падали не так точно, чтобы оторвать мне голову. И все-таки их было вполне достаточно, чтобы вероятность быть нашпигованным осколками быстро стремилась к ста процентам.

Я надел на себя рюкзак.

Взял в левую руку «звезду Полынь», крепко прижав ее к груди, как щит. Ох, тяжелая!

В правую руку я взял «хай пауэр» (в нем последнем еще оставался полный магазин).

И с криком «Мама!» бросился в воронку, выдерживая направление на темное пятно, обозначающее ее эпицентр…

Запомнилось мне немногое, но запомнившегося достанет на пять диагнозов из архива старого доброго дурдома.

С каждым шагом к эпицентру воронки всё вокруг меня меняло цвет, приобретало вначале синий, а затем фиолетовый оттенок. Я очень быстро бежал. Мне казалось, бег мой затянулся уже на несколько минут, я выбивался из сил, а черное пятно, к которому я стремился, было по-прежнему столь же далеко, как и в начале.

В меня наверняка стреляли боевики «Свободы», вышедшие на гребень холма. По крайней мере с какого-то момента я обнаружил, что слева и справа от меня движутся металлические прутья длиной сантиметров по тридцать. Полагаю, это были пули.

Возможно, вместе с аномальным изменением метрики пространства пули действительно вытянулись в направлении эпицентра гравитационного катаклизма. Или, что скорее, это был всего лишь один из эффектов моего исказившегося субъективного восприятия. Например, из-за изменения течения времени я мог начать воспринимать как слитное целое множество последовательных положений пуль в пространстве.

Потом я вдруг обнаружил, что нахожусь уже по ту сторону темного пятна на земле. Весь микрокосмос аномальной зоны словно бы вывернулся наизнанку вокруг полюса катаклизма!

А по ту сторону полюса я увидел… себя!

Сталкер Комбат бежал мне навстречу, прижимая к груди «звезду Полынь» и энергично отмахивая правой рукой, в которой чернел вороненый ствол «хай пауэра».

Комбат – то есть я, хотя я-то был по ту сторону эпицентра, поэтому буду говорить «он», – озарился вдруг металлическим белым блеском.

Спустя секунду я понял, что невидимый, потусторонний ветер невероятной силы – излучение? мощный поток частиц?! – бьет в грудь Комбату, прямо в «звезду Полынь», которую он прижимал к себе. И, ударяясь о «звезду Полынь», этот невероятный ветер рвет ее на частички, на крошечные кусочки, разбирает материю артефакта на ниточки и струйки. Они змеились под напором квантового ветра по туловищу, по рукам и ногам Комбата, растекались по его лицу, покрывая его тончайшим металлическим покровом.

И когда вдруг ударил из эпицентра воронки страшный черный свет, антисвет взрывного гравитационного коллапса, он ничего не смог поделать с Комбатом. Человек с «хай пауэром» в руке был защищен тончайшим, но сверхпрочным коконом, в который превратился вдруг слепок надмирных энергий, известный нам, невежественным смертным, как «звезда Полынь».

Глава 25. Здравствуйте, крупные суммы!

New car, caviar, four star daydream,

Think I’ll buy me a football team.

Шел дождь и рота красноармейцев …

Я решил, что если моей повести суждено иметь эпилог, то пусть он начнется именно этой дурацкой фразой .{это не эпилог}

Ваш Комбат брел через Касьяновы топи, опираясь на посох, наскоро изваянный при помощи смекалки и траншейного ножа. В его ботинках хлюпала противная болотная жижа. Фосфоресцирующий радоновый туман стелился над землей. В горле у Комбата першило – будто накануне он выпил, не закусывая, литр водки.

Из-за этого чертова радона Комбату еще предстояло обколоться антидотами до потери пульса.

И все же я был счастлив. Ведь я вышел из воронки. Живым!

Подвиньтесь, великие сталкеры – Шухов, Семецкий, Хемуль! Теперь легенды сложат и обо мне! О том счастливце, которого засосала воронка, но благодаря чудесному и редчайшему артефакту тот остался жив!

Не зря фотограф Ньютон нас снимал.

Он, приближенный Хозяев Зоны, знал: будет что-то чудесное! И не зря велел он Тополю отдать мне «звезду Полынь»! Если бы не «звезда», гнить мне сейчас на том холме над Бечевкой с двумя десятками пулевых ранений…

О том, что было внутри воронки после того, как я пронаблюдал «эффект близнецов» и она меня все же втянула, я помню мало.