Сестра мертвых - Барб Хенди

Его спутник был уже одет – темно-синяя туника поверх белой рубашки. Его рослая, ладно скроенная фигура заполняла почти весь дверной проем. Он мельком глянул на взъерошенного, заспанного Вельстила и отступил на шаг.

– Извини. Я думал, ты уже проснулся.

– Входи, – сказал Вельстил. – Я хочу определить местонахождение дампира. Вполне возможно, что она, при своем упрямстве, так до сих пор и не признала поражения, однако в любом случае я предпочитаю всегда знать, где она находится. Ты ведь не против провести в этом городе еще пару ночей?

– Кеонск, конечно, не Бела, но все же приятное разнообразие после наших скитаний по лесам.

Вельстил достал бронзовое блюдо и кинжал, уселся за стол. Поскольку он не так давно пополнил свои силы, свежие шрамы на обрубке левого мизинца совершенно зажили, и теперь на их месте была гладкая кожа. Вельстил вновь надрезал мизинец и, напевно произнося заклинание, уронил на дно блюда каплю своей крови.

Капля задрожала, поползла вперед и замерла на самом краю дна, все так же непреклонно указывая на восток.

– О нет! – пробормотал Вельстил, глядя во все глаза на влажный след. – Да почему же, зачем же она опять едет на восток?!

То, что Магьер вновь ускользнула от него, беспокоило его куда меньше, чем направление, которое она избрала. Вельстил не знал, что именно к востоку от Кеонска могло быть связано с ее прошлым. Только его прошлое вырастало корнями из того проклятого места.

Магьер никоим образом не могла обнаружить то, что указало бы ей путь туда, к нему, – даже если высохший безумец столько лет спустя все еще обитает там.

Чейн подошел ближе:

– Что случилось?

– Магьер едет в Апудалсат, деревню на Болотных Холмах, – проговорил Вельстил, лишь краем сознания уловив вопрос своего спутника.

Магьер держит путь в провинцию Склавенов. Давно, в юные годы Вельстила, это был первый княжеский дом, которому служил его отец сразу после прибытия в эту страну, на этот континент. Именно в замок неподалеку от Апудалсата, на границе необъятного края Болотных Холмов Бриен Массинг как-то ночью вернулся в сопровождении высохшего, как мумия, суманца в черных переливающихся одеждах и маске без глаз.

Магьер держит путь прямиком к Убаду.

– О чем ты говоришь? – спросил Чейн.

– Помолчи и дай мне подумать! – одернул его Вельстил и опять бессмысленно уставился на влажный след капли.

Как, откуда могла Магьер узнать про Убада?

Чейн устроился в своем кресле, подался вперед, согнувшись, глядя туда же, что и Вельстил.

– Мне опять надо задержать ее? Тебе нужно добраться туда первым?

Вельстил задумался. Нет, на сей раз обгонять Магьер ему никак нельзя. Излишняя суета только насторожит Убада, а он, Вельстил, отнюдь не намерен обнаруживать себя.

– Нет, – ответил он, – это не поможет. Магьер ничто не остановит, но нам нужно нагнать ее и следовать за ней по пятам. Она направляется к опасности, с которой сама не сумеет справиться.

Вельстил поглядел на Чейна.

– И мы, – прибавил Вельстил, – должны будем, не выдавая своего присутствия, защитить ее, как ты защитил свою юную Хранительницу.

При этом нарочитом упоминании Винн на лице Чейна, как показалось Вельстилу, мелькнула боль. Впрочем, если и так, Чейн почти сразу овладел собой.

– Да, конечно, – сказал он и направился к двери. – Пойду заседлаю коней.

Вельстил знал, как его спутник дорожит Винн. Одного только намека, что девушке грозит опасность, довольно было, чтобы обеспечить покорность Чейна. Для самого Вельстила, однако, ценность представляла только Магьер, а она явно вознамерилась пойти в своих поисках до фатального конца. Тем не менее Вельстил, в отличие от Убада, хорошо знал Магьер. Ею не так-то легко манипулировать. Все, что мог теперь сделать Вельстил, – оказаться, не выдав себя, на месте действия и, насколько получится, прикрывать Магьер от Убада.

Приготовления к дороге займут у Чейна не одну минуту, и Вельстил, подумав об этом, тяжело рухнул на кровать. Мысли его вернулись к далекой ночи – одной из многих ночей, прожитых в замке у деревни Чеместук. Вельстил глядел на шар, в котором все так же неутомимо кружили три огненные искорки. Этот шар был с ним с самого начала его нового существования. Вельстилу припомнился давний страх… страх перед собственным отцом.

Поздней ночью, через несколько дней после того, как на глазах у Вельстила его отец и Убад перерезали горло гному и спустили его кровь в бронзовый чан, Вельстил сидел в своем кабинете на втором этаже замка и пытался работать.

Убад был ему отвратителен, но вот уже много лет, изо дня в день, Вельстил в отношениях с прислужником своего отца изображал покорного ученика перед строгим учителем, а сам между тем совершенствовался в изготовлении магических артефактов. Заклинания, хоть и практичны в использовании, по природе своей ограничены. Исполнение ритуала дает большое могущество, но оно не так долговечно, как рукотворные предметы. На рабочем столе Вельстила стояло сейчас самое последнее из его творений – покрытый изморозью стеклянный шар на железной подставке. Внутри шара безостановочно кружили три искорки, такие яркие, что их свет озарял, пусть и скудно, всю комнату. Светильник этот не нуждался ни в масле, ни в фитиле – в нем были заключены зачарованные стихийные существа. Не духи, но создания рангом помельче, также принадлежащие стихиям огня и воздуха, совершенно покорные воле владельца шара. Если вообразить стихийного духа солнцем, то эти малютки по сравнению с ним были бы далекими звездами, что мерцают в ночном небе.

И тем не менее Вельстил был доволен своей работой.

У изголовья его кровати под балдахином стояло, прислоненное, одно из первых его творений – сабля, клинок которой был пропитан веществом, убийственным для нежити. Помня, насколько слепо отец доверяет своему прислужнику-некроманту, Вельстил ощущал потребность в защите. Он давно уже научился полагаться только на самого себя.

Сосредоточиться на чтении записей было нелегко – перед мысленным взором Вельстила то и дело всплывали окровавленные останки узников Убада. Магелию заперли в подземелье, в одной из камер поменьше, – там ей наверняка были слышны стоны и крики жертв. Вельстил позаботился о том, чтобы слуги принесли ей пищу и воду, но сам к ней не заглянул.

Он избегал подземелья, потому что отец нанял каменщика и троих рабочих из соседнего города, чтобы они возвели в конце подземного коридора стену, которая скроет от мира седьмую камеру. Когда работа будет закончена, эти люди не вернутся домой.

В дверь постучали, но Вельстил сейчас никого не хотел видеть.