Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.) - Геннадий Невельской

Вследствие вышеупомянутых соображений адмирал Путятин и решился отвести фрегат «Паллада» на зимовку в Императорскую Гавань, предполагая самой ранней весной 1855 года привести его обратно к мысу Лазарева, так чтобы, пользуясь первой сизигийной большой водой, ввести его в реку Амур южным прибрежным фарватером. Получив сведения о таком решении адмирала относительно фрегата и имея в виду отправить в Аян командира фрегата Унковского с некоторыми офицерами, я предложил капитан-лейтенанту Фуругельму, заведывавшему тогда торговыми делами Российско-Американской компании в устье Амура, задержать на петровском рейде компанейский корабль, на котором Унковский и офицеры могли бы отправиться в Аян. Вместе с этим я предоставил Фуругельму все имевшиеся у меня перевозочные средства, дабы как можно скорее могли быть доставлены из Петровского в Николаевское различные продовольственные запасы, привезённые на компанейском корабле из Аяна {Из Аяна в это время старились отправить всё на Амур, как в место, единственно безопасное от нападения неприятеля.}. Между тем из Николаевска на гребных судах фрегата «Диана» к мысу Лазарева перевозили ржаную муку и различные продовольственные запасы, какие только мы могли уделить для фрегата, а на мысе Лазарева в устроенной для этой цели пекарне заготовляли для фрегата сухари. С возвращением фрегата «Паллада» к мысу Лазарева оттуда в Николаевское начали отправлять его команду со всем её имуществом. Начальство над ней поручалось капитан-лейтенанту Бутакову, с которым были оставлены лейтенанты Бирюлёв, Шварц и мичман Иванов, поручик Попов, прапорщик Кузнецов и артиллерийский поручик Антипенко. Все эти операции при отсутствии паровых средств были сопряжены с большими затруднениями и совершались под непосредственным наблюдением и ведением командира фрегата «Диана», капитана 2-го ранга С. С. Лесовского 177. Благодаря энергии и деятельности Степана Степановича фрегат «Диана» к 22 сентября был готов к плаванию, а помогавшая в снаряжении «Дианы» команда фрегата «Паллада» в числе 380 человек (кроме 10 оставленных при артиллерии на мысе Лазарева) прибыла в Николаевское. «Диана», имея на буксире под фальшивым вооружением остов фрегата «Паллада», 24 сентября направилась из лимана к югу.

О перевозке артиллерии и имущества, снятого с фрегата «Паллада» и оставленного на мысе Лазарева, из-за позднего времени года и отсутствия надлежащих средств и думать было нечего; все средства и внимание наше надобно было обратить на самое важное и необходимое: а) на доставку из Петровского в Николаевское различных запасов, товаров и материалов, которые привезены были к нам для спасения из Аяна; б) на скорое и насколько возможно удобное устройство зданий для размещения огромного количества людей, собравшихся в Николаевском на зимовку; в) на обеспечение этих людей продовольствием, отчего, главным образом, зависело сохранение их здоровья, и наконец г) необходимо было как можно скорее переправить Унковского с офицерами в Петровское, дабы не задерживать компанейский корабль, который должен был, доставив их в Аян, возвратиться к назначенному сроку в колонии.

Между тем генерал-губернатор, прибыв из Петровского в Аян, на шхуне «Восток», 13 августа отправил оттуда в Большерецк на корабле Российско-Американской компании «Ситха» некоторых чиновников и часть почты. Корабль этот вместо Большерецка пошел в Петропавловск и при входе в Авачинскую губу был взят неприятелем. Потому-то Николай Николаевич и послал из Аяна 17 августа шхуну «Восток», вместо Петровского, в Петропавловск. 26 августа «Восток», при входе в Авачинскую губу, случайно встретился с ботом № 1 под начальством боцмана Новограбленного, который и дал знать на шхуну, что у Петропавловска стоит неприятельская эскадра. Шхуна сейчас же пошла обратно к югу. Проходя Курильскую гряду, у неё обнаружили течь и повреждение в машине; для исправления этих повреждений шхуна зашла в бухту на острове Парамусир, где и встретилась с транспортам «Байкал», направлявшимся из Аяна в Большерецк. Она передала ему все бумаги, посланные на ней генерал-губернатором, с приказанием немедленно отправить их из Большерецка берегом в Петропавловск и с тем, чтобы с этим же посланным дали знать из Петропавловска в Большерецк о результатах нападения на этот порт неприятеля.

Исправив повреждения, шхуна «Восток» 26 сентября пришла с Курильских островов в Большерецк. 6 октября командир шхуны капитан-лейтенант В. А. Римский-Корсаков получил из Петропавловска известие, что при содействии прибывшего туда фрегата «Аврора» неприятель был блистательно отражен и с большими потерями в личном составе удалился из Авачинской губы 178. С этим известием шхуна «Восток» из Большерецка пошла в Николаевское, но по случаю свежих противных ветров и позднего времени года войти в лиман не смогла и принуждена была укрыться в Петровском заливе, где и осталась на зимовку.

В. А. Римский-Корсаков, сообщая мне о своем плавании и о победе в Петропавловске, в заключение оказал, что по сведениям, полученным в Большерецке из Петропавловска, этот порт в случае продолжения военных действий в предстоящую навигацию, совершенно не обеспечен продовольствием; имеющихся запасов хватит не более чем на 10 месяцев.

Получив это донесение, я 22 октября, при собрании всех команд, рассказал командирам о блистательной победе, одержанной их доблестными товарищами в Петропавловске. Затем мы заложили на мысе Куегда батарею и первое на Амуре судно — шхуну-баржу «Лиман» (прозванную "Бабушкой") для перевоза артиллерии с мыса Лазарева.

Глава двадцать девятая. Второй сплав по Амуру. Закрытие Амурской экспедиции

Соображения мои о положении Петропавловска. — Представление генерал-губернатору от 27 октября 1854 года о необходимости перевести этот порт в Приамурский край. — Надежды и предположения, что мне во-время дадут знать о снятии Петропавловска. — Мое производство в контр-адмиралы. — Уведомление от Синицына из Императорской Гавани. — Цель англо-французов в Восточном океане. — Командировка прапорщика Кузнецова в Императорскую Гавань. — Инструкции. — Моё письмо Н. Н. Муравьёву от 12 апреля 1855 года. — Положение Амурской экспедиции в зиму с 1854 на 1855 год. — Прибытие семейств из Петропавловска. — Моя поездка в Де-Кастри. — Сведения о снятии Петропавловского порта. — Нападение неприятеля на наши суда. — Мои распоряжения. — Прибытие в залив Де-Кастри. — Военный совет. — Моё предположение. — Решение совета. — Отправка эскадры в лиман. — Возвращение в Николаевское. — Донесение Бутакова о прибытии наших судов к мысу Лазарева. — Причины снятия Петропавловского порта. — Следование из него нашей эскадры. — Посылка Мартынова. — Прибытие С. С. Лесовского к мысу Лазарева. — Взятие в плен Мусина-Пушкина. — Шхуна «Хеда». — Прибытие на ней Е. В. Путятина и К. Н. Посьета в Николаевское. — Сплав генерал-губернатора по Амуру и прибытие его в Мариинский пост. — Закрытие Амурской экспедиции. — Моё новое назначение. — Отчёт Амурской экспедиции. — Необходимость постов по реке Амуру. — Наша граница с Китаем. — Почему не принято моё мнение. — Ввод в реку Амур фрегата «Аврора» и других судов. — Личный состав Амурской экспедиции.

Как ни блестящи были подвиги защитников Петропавловска, но за недостатком продовольствия их положение в случае продолжения войны на Камчатке представлялось безвыходным. Это обстоятельство ясно указывало на необходимость оставить Петропавловск и сосредоточить все в Николаевском или вообще на Амуре, о чём я неоднократно писал и говорил ранее, но на что, к несчастью, тогда не обращали должного внимания. Спасение храбрых и доблестных защитников Петропавловска, судов и всего имущества порта, в случае продолжения военных действий и в 1855 году, представлялось возможным лишь при том условии, если они сами ранней весной уйдут из Петропавловска и, обманув каким-либо образом бдительность неприятеля, успеют войти в лиман Амура.

Имея в виду это обстоятельство, я писал генерал-губернатору с первой же почтой, отправленной из Николаевского 26 октября: "Осмеливаюсь доложить Вашему превосходительству, что в случае продолжения войны сосредоточение в Николаевском всего, что находится ныне в Петропавловске и Японии, по моему мнению, должно составлять нашу главную заботу. Если мы во-время это сделаем, то какие бы превосходные неприятельские силы здесь ни появились, они никакого вреда сделать не могут, потому что банки лимана, полная неизвестность здешнего моря, расстояние в не одну тысячу миль, отделяющее их от сколько-нибудь цивилизованных портов; леса, горы и бездорожное, пустынное побережье Приамурского края составляют крепости, непреоборимые для самого сильного врага, пришедшего с моря. При сосредоточении в Николаевском судов, людей и всего имущества Петропавловского порта единственный неприятель, с которым неминуемо придется бороться, это мороз и пустыня, но, чтобы, победить их, необходимо, чтобы все наши силы были обращены на своевременное устройство просторных помещений и на полное обеспечение (из Забайкалья по Амуру) сосредоточенных здесь людей хорошим и в избытке продовольствием, медикаментами и необходимой здесь тёплой одеждой. Каждый же прибывший сюда человек, полностью не обеспеченный пищевым довольствием, одеждой и строительными материалами (кроме леса, разумеется) и инструментами, будет нас здесь не усиливать, а только ослаблять и обременять, распространяя болезни и смертность; поэтому не следует присылать сюда людей без полного обеспечения всем вышеупомянутым.