Москва патриаршая - прот. Лев Лебедев

Весьма четко естественная крестообразность оформлена святынями в Древнем Новгороде XII века и Владимире XII-XIII веков. В Новгороде линия собор Святой Софии (в Детинце) - Иордань - собор Иоанна Предтечи на торгу пересекается с линией собор Воскресенского монастыря - Иордань - собор Рождества Богородицы Антониева монастыря. Во Владимире знак креста образован линией Успенский собор Княгинина монастыря - Успенский (главный) собор Детинца - Иордань и пересекающей ее почти перпендикулярно линией Вознесенский монастырь - Успенский собор Детинца - Рождественский монастырь. Подобные крестообразные градо- и храмостроительные композиции замечены также в ряде других древних русских городов.

В таком случае мы, со своей стороны, не можем не обратить внимания на то, что круговая (или стремящаяся к кругу) общая композиция города и крест (квадрат), образуемый его храмами (монастырями) в точности соответствует устройству алтаря православного храма. Священным центром алтаря является престол (в древности называвшийся жертвенником или трапезой), прямо к востоку от него в полукружии апсиды расположено горнее место (в древности - престол или горний престол), прямо к западу - полукружие амвона на солее, к северу от престола еще по «Апостольским правилам» положено было сооружать отдельное помещение для «Предложения» (приготовления хлеба и вина для последующего таинства евхаристии), с южной стороны - подобное же помещение для ризницы или «диаконника». Оба боковые помещения соединялись входами (дверьми) с алтарем. Позднее в русских православных храмах еще в древности «Предложение» и «Диаконник» превратились в боковые приделы - алтари с престолами. Алтари, в том числе - главный, в основе своей квадратны, но в то же время полукружия апсиды на востоке и амвона на западе обозначают и намечают мысленный круг. Таким образом, если представить себе типичный древнерусский трехпредельный храм, то это - квадрат, соединенный с кругом, четко расчлененный крестным знамением двумя основными осями (линиями): горнее место - престол - амвон и северный придел - престол - южный придел606.

Фигура креста сразу связывается с основным богословским христианским представлением о крестных страданиях воплотившегося Сына Божия Господа Иисуса Христа, взявшего на Себя грехи мира нашего ради спасения, и о Его победном Воскресении из гроба. Одно из основных символических значений престола православного храма - это Гроб Господень. О нем в православном песнопении, которое, в частности, читается при перенесении Святых Даров с жертвенника на престол на великом ходе за литургией, сказано: «Яко Живоносец, яко Рая краснейший, воистину и чертога всякого царского показался светлейший, Христе, Гроб Твой, источник нашего воскресения».

Если отдельному православному храму (с его алтарем и святым престолом) людьми воздавалось благоговейное поклонение при приближении к нему, то и древнерусский город с его многими храмами и монастырями должен был восприниматься как святыня, как место особого, таинственного присутствия и пребывания Небесного Царя Славы - Господа Иисуса Христа, Его Пречистой Матери, ангельских воинств и торжествующей Церкви святых, иными словами - как образ града небесного.

Но в таком случае и пространства Русской земли между ее городами и селами (с храмами в них) не могли остаться в стороне от попыток придать им сакральный (священный) характер. И действительно, как показывают современные исследования, в древней русской топонимике сплошь и рядом, подчас в самых неожиданных местах, встречаются Иорданы, Фаворы, Сионы, Гефсимании, Вифании, Иерусалимские долины и т. п. Подтверждением этой очень древней русской традиции могут служить окрестности Троице-Сергиевой лавры, некоторых других монастырей, а также духовно-молитвенная практика некоторых русских подвижников-монахов. Пример тому - преподобный Серафим Саровский, нарицавший названиями Святой земли определенные места в лесу, где он подвизался.

Итак, оказывается, что с древнейших времен, с принятия крещения, Русская земля сознательно устроялась (стремилась устрояться) одновременно - во образ исторической Святой земли Палестины и во образ «обетованной земли» грядущего Небесного Царства.

Мы сказали об исторически случайном совпадении общей схемы древнерусского города с планом алтаря. Теперь скажем о сознательном создании в городе архитектурных подобий алтарю. Геометрический центр города часто отмечался неким открытым (лобным) местом, которое нередко и оформлялось определенным образом. Это место, с которого начиналось освящение города, где служились праздничные молебны, где в таких случаях ставился аналой для чтения Евангелия. С лобного места обращались к народу с проповедями, с княжескими посланиями и указами. В таком случае оно явно соответствовало амвону православного храма.

Так, в Киеве лобное место находилось на площади близ Святой Софии. В таком случае для народного собрания под открытым небом на площади София должна была являться объектом молитвы, то есть как бы алтарем Божиим. В XI веке у Софийского храма на площадь к лобному месту выходило пять алтарных апсид - символика Христа и Четвероевангелия, а кровлю храма увенчивали тринадцать куполов, во образ Христа и 12 апостолов.

В этой связи уместно вспомнить, что Десятинную церковь Успения Богоматери увенчивали в то время 25 глав. Ближайшим образом это могло означать число кондаков и икосов единственного тогда Акафиста - «Похвалы Богородицы», но это же соответствовало и престолу Вседержителя и 24 сопрестолиям «старцев» близ него из Откровения Иоанна Богослова (4, 2-4)... Позднее, в XVI веке, против Лобного места в Москве на Красной площади будет создан Покровский (Василия Блаженного) собор, имевший тоже 25 куполов. О «новоиерусалимской» символике Москвы мы будем говорить особо. А пока заметим только, что она возникла как продолжение и развитие древнейшей традиции Русской Православной Церкви. Одним из ярких примеров этой традиции является Псков.

Духовно-историческая судьба Пскова поставила его в особое положение. По повелению самой равноапостольной княгини Ольги в связи с бывшим ей Божиим знамением в городе был построен собор во имя Живоначальной Троицы. Так с древнейших времен Псков стал восприниматься как «дом Пресвятой Троицы». А Троицкий собор, несколько раз перестраивавшийся, становился престолом Святой Троицы и, таким образом, невольно «притягивал» на себя символику таинственного престола из Откровения Иоанна Богослова. В результате вместе с шестью боковыми приделами самого Троицкого собора в Кроме и Довмонтовом городе возникли еще 18 церквей, что в сумме дает число 24. Кстати, у Троицкого собора в Пскове тоже находилось лобное место - «вечевая степень». Такую «степень» видим и у Софийского собора в древнем Новгороде. То же самое видим в большинстве древних монастырей, где перед главным соборным храмом обители создавалась площадка для молебнов под открытым небом (как это и поныне в Троице-Сергиевой лавре, например).

Хотя древний Псков в некотором отношении исключение, он, с другой стороны, все же и продолжение или обнаружение тех тенденций, которые заложены в храмостроительных ансамблях древнерусских городов. Если вспомнить простейшую храмовую композицию города - знамение креста, то при дальнейшем развитии города и в его храмостроительстве могли добавляться такие образы как «Христос и Четвероевангелие», «Христос и 12 апостолов», «Престол Вседержителя и семь светильников перед ним», тот же престол и сопрестолия 24 старцев (Откр. 4, 2-5). В данном случае осуществлялась только символика числа: 5, 13, 7, 24. Что же касается посвящения храмов и их приделов, то дерзнем восполнить наблюдения наших историков архитектуры следующим. Как мы уже отчасти говорили выше, наименования (посвящения) храмов города не были случайны. Они самым естественным образом подчинялись двум основным идеям: праздникам Господним, Богородичным и наиболее чтимых в данной местности святых, а также последовательности ликов святых (ангелы, пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, бессребреники...). Нетрудно видеть, что в основе всего этого лежит та же идея, или логика, что содержится и в церковных росписях, особенно в иконостасе с его рядами-ярусами: местным, праздничным, апостольским, пророческим, праотеческим - и с композицией предстояния Богоматери и Иоанна Крестителя Христу Вседержителю (Деисус) в центре. Но ведь это же все образы небожителей, совокупный образ торжествующей Небесной Церкви святых! А Деисус встречается не только и иконостасе, но непременно и в иконах или фресках Страшного Суда на западной стене храма! А это - образ кончины данного земного бытия и начала бытия вечного Небесного Царствия!

Следовательно, и любой более или менее развитый древнерусский город с его храмами во имя Христа, Божией Матери и многих святых не может не содержать в себе архитектурного образа Церкви Небесной, града небесного. Так и воспринимался древний русский град, особенно издали, с «поклонной» горы, когда путнику открывалась его прекрасная панорама, где доминировали купола и колокольни храмов, монастырей, крепостной стены с надвратными церквами и башнями...