Волшебники Маджипура - Роберт Силверберг

- Что-то здесь совсем не так, - пробормотал Престимион.

Действительно, усомниться в том, что творилось нечто непонятное, было просто невозможно. Гиялорис теперь сидел на скакуне очень странно, свесившись набок, и чуть ли не выпадал из седла. И копье он держал не за рукоять, а прямо за древко, чего никогда прежде с ним не бывало. Он почти полностью утратил контроль над своим горячим скакуном, который теперь бежал легким галопом и время от времени вскидывал задом, как будто раздумывал, не пора ли сбросить наездника наземь.

- Такое впечатление, будто он внезапно опьянел, - сказал Септах Мелайн.

- Только не Гиялорис, - возразил Престимион. - Он никогда не вышел бы на турнир, выпив лишний глоток вина.

- Нет, вино тут ни при чем, - вмешался Свор. - Посмотрите, из-под шлема видно, что маг шевелит губами. Он что-то говорит Гиялорису. А скорее всего, бормочет заклинания. В противном случае, зачем было устраивать поединок с участием мага, а не послать против Гиялориса кого-нибудь наподобие Фархольта?

А Гиялорис теперь ехал обратно, на свой край поля, болтаясь в седле, как пьяный. Он никогда еще не был таким - сейчас он напоминал клоуна, потешающего невзыскательную публику. С противоположной трибуны донеслись хриплые издевательские возгласы. Гебел Тибек, выехав на середину поля, трижды выкрикнул имя Гиялориса и трижды взмахнул копьем в воздухе в его сторону: сигнал противнику, что тому следует повернуться и атаковать. Было видно, что Гиялорис боролся со своим скакуном, стараясь развернуть животное. Наконец ему это удалось.

Они съезжались уже в четвертый раз. Гиялорис резко потряс головой, как будто желая очистить разум от внезапно окутавшего его тумана. Ему с трудом удалось парировать удар Гебела Тибека, который был направлен ему прямо в сердце, и при этом даже не попытался сам нанести удар.

Противники были вооружены копьями с острыми концами. Удар, угодивший в опасное место или не должным образом отбитый, мог стать смертельным. А Гиялорис, казалось, лишился всякой способности обороняться. Его состояние ухудшалось на глазах: он уже явно не владел своим телом. Глядя на него, становилось ясно, что он вот-вот свалится на землю даже без удара противника.

Престимион поднялся с места.

- Это необходимо прекратить, - крикнул он, помахав рукой Навигорну, который был сегодня распорядителем Игр. - Гиялорис не в состоянии продолжать состязание!

Но Навигорн с повышенным вниманием рассматривал что-то на арене.

Герцог Свор схватил Престимиона за запястье.

- Вы только посмотрите!

Септах Мелайн тремя огромными прыжками слетел с трибуны и уже бежал по полю. При этом он вопил нечто нечленораздельное и качался, как пьяный. Со стороны он походил на человека, который только что выпил шесть бутылок вина в течение пяти минут и торопится схватить седьмую, пока его не опередили. Он держал шпагу наголо и, как безумный, размахивал ею по сторонам. В толпе поднялся крик.

При виде сверкающей стали скакун Гиялориса, успевший как следует разогнаться, резко остановился и вскинулся на дыбы, чуть не сбросив наездника. А тот выронил копье и отчаянно вцепился в густую гриву напуганного животного, которое, все больше нервничая, заметалось по полю. Более спокойный скакун Гебела Тибека стоял на месте. Маг сердито закричал на Септаха Мелайна, требуя немедленно убраться с поля, на что тот ответил грубой пьяной руганью и принялся беспорядочно размахивать шпагой в воздухе. Гебел Тибек ответил на это мощным ударом копья, не скрывая, что намеревается не предупредить нахала, а прикончить его на месте. И если бы Септах Мелайн не отпрыгнул в сторону (неуклюже, однако очень проворно), копье поразило бы его прямо в грудь.

- Что? - хриплым басом, совсем не похожим на свой обычный голос, вскричал Септах Мелайн. Он продолжал скакать из стороны в сторону, как будто лишился разума. - Что это за демон здесь в седле?! Да! Да, это демон! - Он подхватил с земли упавшее копье Гиялориса, широко размахнулся им, как будто хотел метнуть, а свободной рукой поймал копье Гебела Тибека и резким рывком сдернул того наземь. - Демон! - вновь заорал Септах Мелайн. - Изгнать демона! - Волшебник, неуверенно поднимаясь на ноги, попятился прочь от незваного противника и принялся делать руками магические пассы. Но Септах Мелайн расхохотался как безумный, быстрыми прыжками ринулся вперед и, не замедляя шага, вонзил свою шпагу в грудь Гебела Тибека так, что острие на шесть дюймов вышло из спины.

На трибунах раздались крики изумления и ужаса. На поле высыпали гвардейцы. Септах Мелайн, раскачиваясь на подгибающихся ногах, как старый пьяница, в изумлении переводил взгляд с руки на шпагу и со шпаги на меч, как будто они ударили Гебела Тибека по собственной воле. Потом он повернулся, спотыкаясь, шаткой трусцой побежал по полю и, остановившись перед высоким троном Корсибара, выкрикнул срывающимся голосом, глядя перепуганными глазами на короналя:

- Мой лорд! Мой лорд! Это вышло случайно! Простите меня, мой лорд! Я подумал, что это не человек, а какой-то демон, что он навел порчу на моего друга...

В этот момент Престимион оказался рядом с ним и, обхватив его за плечи, поволок прочь.

- Подлый колдун! - прошептал Септах Мелайн в ухо принцу совершенно трезвым голосом. - Еще секунда-другая, и он сделал бы с Гиялорисом то же самое, что я сделал с ним!

- Пойдем! Быстрее! - приказал Престимион.

Он тоже поднял взгляд на Корсибара. Тот сидел с застывшим и мрачным, почерневшим от гнева лицом. Престимион поспешил придать своему лицу выражение мучительной скорби.

- Мой лорд... - он заставил себя проговорить эти слова без запинки. Как это ужасно... он выпил слишком много вина, он совсем лишился рассудка. Он понятия не имел о том, что он делает. Он лишь видел, что его другу угрожает большая опасность, или, по крайней мере, так ему померещилось.

- Простите меня! - снова простонал Септах Мелайн таким жалобным дрожащим голосом, какого никто от него не мог ожидать услышать. - Умоляю вас, мой лорд, простите меня! Простите!

5

Позднее, когда все они вернулись в апартаменты Престимиона, Гиялорис яростно воскликнул:

- Клянусь Божеством, мне следовало в первой же стычке не благородно соприкоснуться с ним копьями, а не раздумывая убить его. Но меня не научили творить такие подлости под видом спорта, да и кто мог знать, что он затеял такую игру. Хотя, клянусь Божеством, я понял это достаточно скоро! Все опять получилось почти так же, как борцовская схватка в Лабиринте, только, клянусь Божеством, на сей раз оружие было куда более опасным, чем руки Фархольта. Когда я встретился с ним при второй стычке, он уже шептал свои заклинания. А потом, клянусь Божеством, я решил, что мне конец, мое сознание помутилось, вся сила куда-то делась. Мне оставалось только погибнуть на глазах у зрителей, а они все думали бы, что я утратил все свое умение с тех пор, как в последний раз выезжал на турнир. Я убил бы его, если бы смог. Но он совсем затуманил мой разум.