100 великих тайн Востока - Николай Непомнящий

Египетский фараон Псамметих в VII в. до н. э. велел, как рассказал греческий историк Геродот, выбрать двух младенцев и не подпускать к ним людей. Вскармливать их должны были козы. Когда придет свое время, они заговорят и, не зная современного, «испорченного» языка людей, различного у каждого племени, начнут лепетать на исконном наречии – его дали боги, но люди забыли его. Фараон-любомудр поставил жестокий опыт и потерпел неудачу.

Добавим попутно, что две тысячи лет спустя похожий эксперимент провел другой «испытатель естества» – германский король Фридрих II. «Он пожелал узнать на основании опыта, какой из языков или наречий был свойствен детям, если те росли, не разговаривая ни с кем из людей, – сообщает средневековая хроника, – ибо он хотел знать, заговорят ли они на древнееврейском, первом из существовавших языков, на греческом, латыни или на арабском, или же на языке своих родителей, тех от кого они были рождены. Но все его усилия были напрасны, ибо ни один младенец не выжил».

Как рассказывает другая средневековая хроника, в 1341 г. в Гессене «среди волков подобран был дикий отрок». Охотники привели его в замок ландграфа, где он, недолго побыв, помер, «поелику пищу тамошнюю принимать не мог».

В ХVIII в. все больше ученых интересуется «дикими людьми», видя в них «людей в их первозданном обличье», не испорченных цивилизацией. Эти рассуждения носят умозрительный характер, пока в 1724 г. не появляется достойный внимания объект. На пустынном лугу близ города Гамельна найден бездомный мальчик. На вид ему лет тринадцать; он не умеет говорить, питается овощами, ягодами и желудями, а одет лишь в старую, изодранную рубашку. Его доставили в Ганновер, к королю Георгу I, правившему тогда не только этим городом, но и Великобританией. Монарх увез его в Лондон, где лучшие умы королевства осмотрели Дикого Питера, взыскуя распознать в этом грязном заморыше подлинное естество человека.

Питеру назначили пенсию и определили жить в крестьянскую семью. Дикарь так и не научился говорить. Впрочем, он выказывал проблески разума и мог выполнять простейшие поручения. Дикий Питер прожил долгую жизнь. Он любил греться у огня; внимал, как завороженный, звукам музыки, но особенно радовался всякой возможности поесть.

Вплоть до недавнего времени многие ученые считали, что одичать могут лишь слабоумные дети.

В 1933 г. в Сальвадоре лесорубы нашли маленького мальчишку, жившего в чаще. Подобно многим товарищам по несчастью он не умел говорить. Он отчаянно защищался, но все же был схвачен людьми. Малыша назвали Тарзанито. Несколько лет заботливого ухода решили его судьбу. Он нагнал своих сверстников и уже мало чем от них отличался. Разве этот дикарь был слабоумным?

Слабоумие – не причина, а следствие? Еще в ХIХ в. немецкий врач Август Раубер предположил, что детей, растущих в полной изоляции ждет «dementia ex separatione», «слабоумие от одиночества».

Чем раньше ребенок отобьется от человеческой стаи – от общества, тем труднее ему будет вернуться туда. Навыки социального общения надо усваивать в самом раннем возрасте.

Кстати, вот еще одна история, случившаяся на севере Индии в 1920 г. Британский чиновник Стюарт Бейкер увидел в одной из деревушек странного малыша. Он бегал на четвереньках, не мог сказать ни слова, но все старательно обнюхивал – напоминал не человека, а лесного зверька. Так оно и оказалось. Когда малышу было два года, его похитила самка леопарда, потерявшая незадолго до того детеныша. Эта скорбящая «Багира» выкормила ребенка, но она же и помешала ему приобрести чисто «человеческие» навыки – то есть навыки, накопленные обществом, но не присущие тому зверю, что живет внутри нас. Через три года похитительницу нашли. Ее убили, а ребенка вернули в семью. Для него не сыскалось ни педагога, ни врача, ни ученого. Вот и бегал этот звереныш по двору, не подражая никому из сверстников, а вторя той, которая воспитывала его от двух до пяти лет – маме-леопардихе.

Многие способности, которые мы считали заведомо присущими нашему виду, на самом деле являются приобретенными, а не врожденными. Человек дикий и человек социальный по-разному воспринимают окружающий мир. Это доказывают истории некоторых найденышей.

ВОСПРИЯТИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ. В 1799 г. в департаменте Олерон (Южная Франция) подобрали юного бродяжку. На вид ему было лет одиннадцать. Вот уже несколько лет он жил, скрываясь от людей. Мальчик не носил никакой одежды, и, однако, не одну зиму он пережил – не замерз. Видели даже, как он с радостью катался в снегу – как иная дворовая собака. Точно так же этот дикарь – этот «естественный человек»! – реагировал на жару. Он не особенно чувствовал ее. Голой рукой он таскал картофелины из котелка, кипевшего на печи, а, случалось, и доставал что-нибудь из огня.

В 1800 г. мальчика взял к себе парижский врач Жан Итар. Он назвал его Виктором и стал научными методами приучать его «правильно» воспринимать температуру. Так, он купал своего воспитанника в очень горячей воде, потом закутывал, словно для похода в Сибирь, и клал спать. Постепенно организм Виктора привык к такому микроклимату и стал с трудом переносить холод. Теперь мальчишка уже не мог выскочить на улицу голым в январские морозы, а вынужден был надевать брюки, обувь, сюртучок.

Случай с ним не единичен. Многие дикари, те же Камала и Амала, не понимали поначалу, что такое холодно и жарко.

ЗРЕНИЕ. Когда Камалу и Амалу поместили в сиротский приют, за ними стали примечать немало странного. Например, после захода солнца, даже в самые темные ночи, малышки разгуливали по территории приюта с уверенностью кошек, – где надо перепрыгивали через камни, замечали любые препятствия на пути. Так же уверенно держался ночью и Виктор. Еще один известный подкидыш, Каспар Хаузер, найденный в Нюрнберге в 1828 г., мог в темноте заметить муху, попавшую в паутину, с расстояния в 60 шагов, а с расстояния в 180 шагов прочитывал, когда его научили, номер дома.

Очевидно, острота их зрения объяснялась условиями прежней жизни. Каспар Хаузер просидел двенадцать лет в подвале, куда проникал лишь слабый, сумеречный свет. Амала и Камала жили в темном волчьем логове, вот и стали видеть ночами по-звериному остро.

СЛУХ. У того же Каспара Хаузера за годы его заточения слух обострился настолько, что, попав на свободу, он удивлял всех звериной тонкостью слуха. Он мог стоять возле дома и – слово в слово – слышать и понимать все, что говорят батраки, работающие в поле за соседним домом. Виктор замечал любой шорох в соседней комнате – так зверь прислушивается к тому, что происходит вне поля его зрения. Но Виктор бровью не шевельнул, когда у него под носом стрельнули из пистолета – не понял, не взволновался.

ОБОНЯНИЕ. В ХVII в. англичанин Кенельм Дигби оставил описание «лесного мальчика» – «льежского Ханса». В годы Тридцатилетней войны (1618–1648) его семья бежала в лес, но малыш потерялся и заблудился. Несколько лет он прожил один, не видя людей. Когда Дигби осмотрел найденыша, то удивился, что его обоняние стало таким же острым, как у зверя, но, пообвыкшись, Ханс быстро утратил эту способность.

Давно замечено, что дети острее взрослых воспринимают запахи, но этот талант со временем тускнеет. Малолетние дикари – льежский Ханс, и Каспар Хаузер, и Виктор, и многие другие – принюхивались ко всему вокруг и правде своего обоняния доверяли неукоснительно, как мы порой – обману чужих слов.

РЕЧЬ. Известно, что многие найденыши не умели говорить, хотя их органы речи были вполне развиты. Запоздалые попытки научить их речи обычно кончались неудачей. Лишь немногие обретали способность говорить. Самые знаменитые дикари – Камала, Виктор, Дикий Питер – навсегда остались немыми. Анализируя подобные истории, американский лингвист Эрик Ленненберг в 1960-е гг. годы выдвинул следующую гипотезу: если человек не овладел речью в детские годы, он не сумеет заговорить никогда.

Следующий рассказ – история тринадцатилетней девочки из США – лишнее тому подтверждение. Ее нашли в начале 1970-х гг. в одной из квартир в Лос-Анджелесе. Ее отец был болен манией преследования и спасал дочурку от врагов самым логичным образом: он скрыл ее от людей. Она просидела двенадцать лет взаперти, в небольшой комнатушке. Все эти годы с ней никто не заговаривал. Она не знала, что такое человеческая речь. Для нее это был случайный шум. Мы же, например, не пытаемся подражать голосу птиц или лаю собак – нам не понять смысл их звуков и не поговорить с животными. И все же не случайно в публикациях, посвященных судьбе этой девочки, ей дали прозвище Гений (настоящее ее имя было сохранено в тайне). Со временем ей удалось втолковать, для чего люди говорят и как они это делают. Она научилась что-то сообщать о себе с помощью звуков и как-то общаться вербальным способом. Однако ее язык был крайне примитивен.

Можно лишь предположить, что девочка была очень способным ребенком, если, повзрослев, сумела хоть частично овладеть речью. Эта способность требует коренной перестройки всего детского сознания. Прежде ум был рыхлым, бесформенным; теперь в него внедряется новая основа: слова, фразы, определения, категории, что позволит классифицировать («разложить по полочкам») все видимое и происходящее вокруг.