Как устроена экономика - Ха-Джун Чанг

Несмотря на то что из-за этого роль правительства в экономике выглядит более значимой, чем есть на самом деле в показателях ВВП, большинство специалистов все еще используют данные по расходам (а не по добавленной стоимости) как показатель того, насколько важную роль оно играет в экономике страны. Такой метод можно оправдать на том основании, что если что-то было передано, это не означает, что оно не имеет никакого эффекта. Хорошо известно, что, позитивно или негативно, программы социального обеспечения влияют на отношение и поведение граждан с точки зрения экономии, выхода на пенсию и работы. Они могут даже поощрять людей пойти на больший риск в выборе профессии, предпринимательской деятельности и готовности к смене работы, предоставляя им «подстраховки», – например, известный лозунг Шведской социал-демократической партии гласит: «Защищенные люди осмеливаются».

Влияние правительства нельзя точно измерить

Ни в одной сфере жизни человека числа не в силах полностью описать реальность. Некоторые ее аспекты трудно оценить количественно. Более того, все числа построены на основе частных теорий, по определению фокусирующихся на одних аспектах реальности, при этом игнорирующих другие, в том числе исчисляемые (вспомните исключение домашней работы из ВВП).

Для оценки работы правительства это весьма серьезная проблема, потому что оно есть действующее лицо, которое однозначно наделено властью в установлении правил, ограничивающих и принуждающих граждан. Независимо от размера бюджета или количества государственных предприятий оно может оказывать сильное влияние на остальную экономику, если устанавливает множество правил и имеет силу обеспечить их исполнение.

Это не эзотерический теоретический каламбур. До 1980-х годов многие люди верили, что «экономическое чудо» стран Восточной Азии, таких как Япония, Тайвань или Корея, служило образцом политики свободного рынка на том основании, что правительства этих стран слабо влияли на экономику (судя по их бюджету). Однако это не означает, что они придерживались тактики невмешательства. В период «чуда» они сильно влияли на эволюцию экономики стран посредством экономического планирования, регулирования и других направляющих мер. Глядя только на бюджетные показатели, люди серьезно ошибались насчет истинной природы и значения правительства в этих странах.

Заключение: экономическая теория не существует вне политики

В преддверии президентских выборов в США в 2000 году Financial Times проводила опрос общественного мнения: людей спрашивали не только о том, кого из кандидатов они поддерживают, но и почему они не поддерживают другого. Наиболее часто отсутствие поддержки объясняли тем, что этот «другой» (это говорилось как о Буше, так и о Горе) был «слишком политизированным».

Неужели те американцы и правда хотели избрать на крупнейший политический пост в мире человека, который плохо разбирался в политике? Конечно, нет. Они говорили так, потому что сегодня «политика» стала грязным словом, а определение «политизированный» превратилось в мощное средство дискредитации политика.

И так думают не только граждане США. В некоторых молодых демократических странах политика вызывает такие страсти, что выборы приводят к беспорядкам и смертям. Хотя о многих других – мы постоянно слышим о самой низкой в истории явке на выборы. Повсюду в политических партиях наблюдается текучка составов. От Имрана Хана, игрока в крикет в Пакистане, до Беппо Грилло, комика в Италии, многие политики приходят на видное место именно потому, что они – как бы это сказать? – не политики.

Растущее недоверие к политике – отчасти дело рук самих политиков. По всему миру они сделали все возможное, чтобы дискредитировать себя, – взять хоть итальянца Сильвио Берлускони, просто мастера в этом искусстве. Тем не менее и он пользовался поддержкой экономистов свободного рынка. Последние, в частности сторонники теории неэффективности государственного вмешательства, сами уговорили остальную часть мира, в том числе многих политиков и чиновников, что мы не можем доверить тем, кто управляет правительством, действовать в общественных интересах. Таким образом, они уверили нас, что чем меньше делает правительство, тем лучше. Даже в тех областях, где правительство считается «неизбежным злом», его следует ограничивать жесткими правилами, которые политики не смогут не принимать всерьез. Такое недоверие к политике, в свою очередь, способствовало популяризации экономики свободного рынка, которая предлагает минимизировать влияние политики на экономику. Однако данная точка зрения основана на очень сомнительных теоретических доводах, как я уже объяснял в этой главе. И кроме того, не подтверждается доказательствами. На страницах моей книги вы не раз встречали аргументы в пользу того, что практически всем историям экономического успеха способствовала, если не организовывала их, активная позиция государства.

Примеры успешного государственного вмешательства, конечно, не доказывают, что влиятельное правительство всегда лучше для страны. Реальные государственные деятели необязательно должны быть левиафанами либертарианского дискурса или современным воплощением короля-философа Платона. Много правительств нанесли ущерб экономике своих стран, иногда даже катастрофический. Тем не менее государство по-прежнему самая мощная организационная технология, изобретенная человечеством, а значит, достичь значительных экономических (и социальных) изменений без него очень непросто.

Глава 12

«Все, что можно пожелать»: международный масштаб

Международная торговля

«В Поднебесной есть все, что только можно пожелать»

В 1792 году король Великобритании Георг III отправил специального посланника Эрла Макартни в Китай. Макартни должен был убедить китайского императора Цяньлуна позволить Великобритании вести свободную торговлю по всей территории Китая, а не только через Кантон (Гуанчжоу), в то время единственный порт, открытый для иностранцев. Британская империя имела большой торговый дефицит с Китаем (что здесь нового?), по большей части из-за недавно обретенного пристрастия к чаю, и полагала, что сумеет уменьшить разрыв, если получит право торговать свободно.

Миссия полностью провалилась. Цяньлун отправил Макартни назад с письмом к Георгу, в котором сообщал, что Поднебесная не видит необходимости вести торговлю с Великобританией. Он напомнил британскому королю, что Китай позволил европейцам торговать в Кантоне только в качестве «проявления милости», поскольку «чай, шелк и фарфор, которые производит Поднебесная, абсолютно необходимы европейским народам». Цяньлун заявил, что «в Поднебесной есть все, что только можно пожелать, и мы не испытываем недостатка в продуктах в пределах собственных границ. Нет ничего такого, что нам нужно импортировать с мануфактур заморских варваров в обмен на нашу продукцию»{158}.