Львиный престол - Олаф Бьорн Локнит

За что люблю свое ремесло и избранный мной образ жизни — за невозможность предугадать, что случится завтра. Подумать только, совсем недавно я удостоилась чести побывать на королевском ужине во дворце, а сейчас сижу в комнатушке Обители Мудрости и завтракаю опять же с королем. Правда, в первом случае монарх оказался поддельным, а во втором — настоящим. Такая вот маленькая, но весьма значительная разница.

Что нам принесли на завтрак — я не разобрала. Я больше слушала, нежели ела. Увлеченное повествование Конана и Веллана о нынешнем бедственном положении пестрого сборища авантюристов поневоле подтвердило все мои худшие догадки. Эти герои, занявшись расправой с каким-то невероятным чудовищем, застряли в пещерах гномах под Граскаалем, и, если бы я, как и собиралась, добралась до Вольфгарда, у меня были бы все шансы встретить настоящего короля, а не подделку. Но так уж распорядилась судьба и не нам оспаривать ее решения.

Дальнейшие приключения отряда Конана по пути из Пограничья в Аквилонию были вполне предсказуемы. Сия развеселая компания совершила все возможные ошибки, методично не пропустив ни единой (куда смотрел Мораддин!), и только в силу покровительства неведомых мне богов сумела добраться до столицы. Честно говоря, я так и не поняла, почему их не схватили сразу по эту сторону Немедийских гор или еще на границе Аквилонии и Пограничья. Вот уж воистину любимчики удачи!

В Тарантии удача, видимо, решила, что слишком долго им благоприятствовала. Компания рассыпалась по городу и теперь не имела представления о том, где кто находится. Двое прятались в Логиуме, четверо, включая и моего мужа, затерялись где-то в столице, один попался и ныне пребывал то ли в Железной башне, то ли под замком во дворце.

Выслушав все это, я открыла было рот, чтобы высказать Конану все, что думаю по поводу их бестолковости, неумения действовать согласованно и лично о его способностях как командира. Потом на миг задумалась… и промолчала. Что, собственно, я могу ему сказать? Я, между прочим, допустила не меньшее число ошибок: слишком поздно сообразила, что имею дело с двойником, и подняла изрядную шумиху во дворце. Теперь меня наверняка разыскивают, число караулов во дворце возросло вдвое, если не втрое, а наученный горьким опытом подменыш будет настороже. Так что нечего корчить из себя никогда не ошибающегося лазутчика. Кроме того, те времена, когда я могла непререкаемым тоном давать Конану указания и позволять себе пропускать мимо ушей его возражения, давно миновали. Будем все-таки помнить, кто из нас нынче король, а кто всего лишь скромная графиня, вдобавок подданная соперничающей страны.

— С ума сойти! — оказывается, от внимания Конана не ускользнул краткий миг моего внутреннего единоборства. — Глазами своим не верю, неужто тебе нечего сказать?

— Конечно, есть, — я равнодушно пожала плечами. — Хочешь послушать, как я умею ругаться? Не беспокойся, с тобой мне все равно не сравниться. И какой от этого толк? Давайте лучше соображать, как бы вернуть все на законные места. Есть предложения, господа?

Ответа не последовало. Оборотень, кажется, изначально признавал за Конаном право единолично распоряжаться, а самого варвара изрядно озадачили произошедшие во мне перемены. Раньше я бы действительно напустилась на него с обвинениями — обоснованными и не слишком. Но то было раньше, пятнадцать лет назад. Как выражаются высокоученые господа философы, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

Конан неожиданно встал, отодвинув скрипнувший стул, и вышел из комнаты в коридор. Я вопросительно покосилась на Веллана — оборотень продолжал безмятежно расправляться со своим завтраком. Через миг снова раздался стук двери, на этот раз закрывавшейся. Представления не имею, зачем киммерийцу понадобилось куда-то уходить и тут же возвращаться. Разве только ему послышалось снаружи нечто подозрительное.

— Что?.. — заикнулась было я. Конан не дал мне договорить, присев за стол и сделав нам знак подвинуться поближе.

— В соседней комнате дрыхнет наш вероятный шанс изрядно подпортить жизнь этой твари во дворце, — вполголоса проговорил варвар. Я состроила удивленное лицо, всем своим видом потребовав более подробного объяснения. — Мы тут кое-что придумали. План, конечно, рискованный, но другого пока нет…

Чудеса наяву продолжались. Конан и его приятели явно задались целью удивить меня на всю оставшуюся жизнь. Я всегда подозревала, что эта компания способна преподнести самые невероятные сюрпризы, но такого, признаться, ожидала меньше всего.

Оказалось, что Конан самостоятельно разыскал моих таинственных заговорщиков. Тех самых, что почти две луны назад самоуверенно попытались расправиться с ним в маленьком аквилонском городишке. Правда, он еще не встречался с ними всеми, но знал их предводителя. Я мысленно открыла рот от удивления, услышав имя. Аскаланте, герцог Тьерри! А мы-то были уверены, что после удаления от двора он тихо-мирно сидит в своем имении где-то в Боссонии, выращивая цыплят, создавая мемуары или чем там полагается заниматься опальным дворянам? И он наверняка действует не в одиночку, а вкупе с преданными ему людьми. Причем, как мне точно известно, кое-кто из его сообщников на вполне законных основаниях обитает во дворце.

На закуску мне преподнесли еще парочку ошеломляющих новостей, одна другой любопытнее. Господа заговорщики с похвальным упрямством решили довести начатое дело по изведению нового аквилонского правителя до конца. Сей конец по их замыслу должен был наступить не далее, как завтра, точнее уже грядущей ночью. Они собирались не больше, не меньше как проникнуть во дворец и прикончить того, кого они с полным на то основанием считали королем.

Для окончательного завершения картины в силу поистине божественной случайности Конан и его компаньон из Пограничья изловили подлинного устроителя заговора, прибывшего полюбоваться на завершение дела рук своих. Когда Конан перешел к изложению финальной части этой захватывающей истории, меня начал душить неудержимый смех. Обычнейший заговор, как в правящих домах случается двенадцать на дюжину в течение года, усилиями многочисленных участников превращался в что-то невероятное, больше напоминавшее развеселое представление в уличном балагане.

Итак, Конан и Веллан этой ночью случайно изловили не кого иного, как Страбонуса, короля Кофийского, не совсем обычным путем пожаловавшего в Тарантию прямиком из Хоршемиша. Страбонус, склонный подозревать всех и вся, немедленно решил, что аквилонские сообщники его предали, а верный варварским привычкам Конан явился разбираться во всем самолично. Чрезмерно хитроумная парочка монархов старательно заморочила друг другу головы, после чего Конан умудрился заключить самую потрясающую сделку в своей жизни — обменял жизнь Страбонуса на собственную корону. Осознав до конца эту незамысловатую истину, я не выдержала и тихонько захихикала.