Феномен одиночества - Деймас Рэд

уникальными технологиями, Арсер – центр военного комплекса Гегемонии – ничем не отличался от всех её остальных частей, значит мы можем выстоять против них.

2.21 Управляемая ненависть

Тренировочный центр представлял собой несколько зданий в форме букв H, расположенных посреди густого парка с тропической флорой высотой в несколько десятков метров. Из зелени выглядывали лишь крыши с посадочными площадками.

– Мы на месте! – Вильма коснулась моей руки, решив, что клиент задремал.

– А? – я подыграл женщине, зевнув, – Вино отменное. А если вы надеялись меня напоить, то разочарую.

Яков рассмеялся в голос:

– Все знают, что с такими, как вы, этот фокус не удастся, – сказал он, делая вид, что смахивает слезу.

И здесь воздух не содержал никаких психоактивных препаратов, а был свеж, чист и вкусен. На крыше выстроились в два ряда офицеры, судя по знакам отличия из среднего состава, чтобы приветствовать владельца миров, создающих нейроимпланты. Я помахал рукой, выйдя из аэрокара, а встречающие ответили древним жестом военного приветствия и продолжали стоять неподвижно.

– Надеюсь ваш симулятор произведёт на меня впечатление, – проговорил я, обернувшись сопровождающим.

– Безусловно. Мы уже обновили нейроинтерфейс до zHysHA6309.271.5430, – сказал Яков и внимательно следил за моей реакцией.

Очевидная проверка. Проданная на военные нужды модификация содержала 278 вместо 271 в поле ревизии. Это мог знать Пол Уитман и очень узкий круг посвящённых, кто непосредственно занимался закупкой технологий, для всех остальных значение имели лишь последние четыре цифры, обозначающие год выхода патента.

– Или вы ошибаетесь, или морочите мне голову! – я сверился с данными Пола о проданных технологиях, полученных с его персонального компьютера на Приме, – Вам была поставлена двести семьдесят восьмая ревизия.

– Мелкая неточность… – Яков низко поклонился, сняв фуражку и прижав её к груди, – Простите.

– Проверяете меня? – я рассмеялся, достал ловушку с душой Пола и помахал перед носом гида, – Это нельзя подделать. Тем более нельзя, потому что этот прототип есть только у меня.

– Мы заметили непохожесть на обычную Сферу Души и насторожились, – Яков согнулся ещё ниже, к нему присоединилась и Вильма, – Простите…

– Ничего страшного! – я прошёл вперёд и начал спускаться по лестнице, бросая слова через плечо, – Лучше перестраховаться, ведь так?

Двое выпрямились и побежали за мной, боясь отстать. Я пропустил Якова вперёд показывать дорогу, а Вильму взял под руку. От неё пахло нейтральными духами и едва слышно феромонами.

В здании легко можно было заблудиться из-за лабиринта коридоров и лестниц. "Плох тот пилот, что не сумеет тут сориентироваться," – подумал я. Людей было немного, в основном все куда-то спешили по своим делам. Несколько раз попадались группы детей в военной форме.

– Со скольких лет вы учите пилотов? – спросил я, – Если не секрет, конечно.

– С рождения, – коротко ответил Яков. После проверки на крыше они с Вильмой притихли и старались не смотреть на меня. "Интересно, а сколько тестов я уже прошёл незаметно для себя? Или не прошёл?" – думать о плохом не хотелось, но мысли о провале не покидали.

– Мы пришли, – Яков приложил палец к датчику на двери и кровью подтвердил личность.

Открылся просторный зал, залитый белизной: стены, пол и потолок, вся мебель были чистого белого цвета. В несколько рядов располагались столы с анатомическим рельефом. Других приборов не было видно, как и органов управления.

– Просто лечь и закрыть глаза? – спросил я, указывая на ближайший стол.

– Да. Система подключится к вам через стандартный радиосигнал сверхблизкого радиуса действия.

– Мне привычнее через Сферу…

– Бессмертных среди пилотов нет и оборудование рассчитано на обычного человека, – Яков ещё раз низко поклонился.

"Где тут может быть подвох?" – мысль пульсировала и жгла изнутри, но уже нельзя было останавливаться. Поверхность стола ощущалась каменной и холодной – лежать на ней даже в одежде оказалось неприятно. Никому не было дела до мальчишек-пилотов.

– А зачем вообще пилоты, если кораблями управляет искусственный интеллект? – спросил я, ёрзая на неудобном ложементе.

– Ну кто-то же должен ненавидеть врага… Вы ведь все хотите самых грозных и жестоких воинов, – Яков пожал плечами и запустил симулятор.

Холод. Онемение конечностей или, вернее, их отсутствие. Отсутствие всего тела. Сознание рассредоточено, но это не даётся в ощущениях. Только знание. Из чувств только одна ярость и стремление двигаться. Степень детализации симулятора действительно поражала: чёрный космос, звёзды, населённая планетка под брюхом корабля-носителя, и я – кусок композитных материалов, кибернетика и человеческое сознание внутри нервной сети "размазанной" по неживой оболочке. Каждый датчик, каждый сканер воспринимался словно собственная часть тела.

– Тестовый полёт, – не голос, а цифровой поток извне мной воспринимался голосом – так проще для остатков человечности, – Задача: пройти последовательно по всем точкам маршрута.

Рама оттолкнула меня от носителя, придав излишнее вращение, которое я автоматически погасил, но лишь частично, а оставшийся импульс использовал для разворота и выхода на оптимальную траекторию. Атмосфера планеты здесь представляла собой следовые количества ионизированного газа, но даже их воздействие просчитывалось в симуляторе, а мне приходилось учитывать при расходе энергии. Всё получалось просто и так же естественно, как ходьба или любое другое движение.

На выполнение задания ушло несколько часов времени внутри программы. Я постоянно обращался к своему собственному телу в реальности и узнал, что время в симуляции текло намного быстрее, и для Якова с Вильмой прошло не больше минуты.

– Тестовый полёт завершён успешно, – пришло сообщение на последнем контрольном пункте, – Загружается бой за Ги-61.

Обстановка сменилась почти мгновенно. Плотное кольцо вокруг газового гиганта, где стремительно двигалась матка Гегемонии к группе противников: десяток крупных кораблей, сравнимых с нашим носителем, и несколько сотен мелких, снующих между ними. Сброс произошёл без предупреждения, но я мгновенно сориентировался и вышел в пространство за маткой в составе звена истребителей идентичных моему.

Ненависть. Это чувство рвалось изнутри, заполняло собой всё вокруг и требовало выхода, действий, требовало уничтожать противника. В мире программы я не мог пользоваться своими аугментациями, только тем, что содержалось в коде, поэтому не мог контролировать себя, лишь наблюдать за происходящим, словно зритель. В симуляторе эмоции через синтетические гормональные железы контролировались симбиотическим ИИ, а он считал, что для боя лучше всего подходит ненависть и ярость. Впервые в жизни я хотел убивать, хоть и понимал, что это желание мне навязано.

Корабли противника открыли заградительный огонь и наносили огромный урон носителю, за которым мы прятались. Матка не выдержала и развалилась на части, но успела выполнить роль щита, и мы рассыпались в стороны уже в непосредственной близости от врага, отбиваясь от мелких кораблей и извергая всю свою ярость на основные цели. Крупные