Воин тумана - Джин Вулф

– Мы очень рады, – сказал стратег, – что спартанцы решили присоединиться к нам. Меня поистине вдохновляет возобновление нашей старинной дружбы перед лицом общего врага! По всей видимости, остальные ваши корабли просто сбились с курса из-за вчерашней бури? Будем надеяться, что они благополучно прибудут сюда уже к завтрашнему дню.

– С какой это стати? – довольно грубо спросил Пасикрат. – Вам что, воинов не хватает?

– Отнюдь нет! Но вот чего мне действительно не хватает, так это дыры в крепостной стене. – Ксантипп хмыкнул и глянул на нас своими проницательными серыми глазами, словно приглашая посмеяться над этой шуткой с ним вместе. – Говорят, у них там всего каких-то пять сотен варваров! Ну и еще несколько тысяч эллинов, разумеется, да только я полагаю, что эти-то живо переметнутся на нашу сторону в случае удачного штурма.

Пасикрат согласно кивнул:

– Да уж, мы, эллины, такие. Не могу, правда, сказать этого о гражданах моего родного города. Значит, штурм начнется?…

– Как только пробьют стену. Я полагаю, где-нибудь через месяц. Могу ли я узнать, кто командует вашим войском: царь Леотихид или принц Павсаний?

– Ни тот, ни другой, – ответил Пасикрат. – И кораблей больше никаких не будет. Был послан только один – на котором мы и приплыли.

Невозможно было сказать, действительно ли Ксантипп был изумлен этим известием или просто искусно притворялся. По-моему, он настолько привык держать в узде собственные эмоции, что и сам порой не в силах разобраться, что именно чувствует – ярость или страстную любовь, – ибо ни одно чувство не может взять верх над ним.

– Я верный слуга регента, – Пасикрат, сняв с пальца кольцо с печаткой, подал его Ксантиппу, – и прибыл сюда от его имени.

– В таком случае позволь мне поздравить регента и всех вас с великой победой. С огромным удовольствием когда-нибудь поздравлю его лично. Ты, без сомнения, тоже сражался в первых рядах, а вот я, увы, был в это время в море с нашим флотом! С твоей стороны было бы чрезвычайно любезно отклониться на минутку от основной темы нашего разговора и описать мне – хотя бы очень кратко, ведь вы, спартанцы, славитесь своей лаконичностью, порою, на мой взгляд, довольно неуклюжей, – как именно происходило это сражение? Мне это интересно прежде всего как стратегу.

– С удовольствием, но позже, – сказал Пасикрат и снова принялся расспрашивать Ксантиппа, каковы успехи осаждавших, однако узнал крайне мало.

– Видишь ли, успехи невелики, – Ксантипп развел руками, – однако для нас самое главное – сохранить маневренность, которая позволит уловить наиболее благоприятный для штурма момент.

– И все же ты ожидаешь этого не ранее, чем через месяц?

– Или даже позднее. Но, разумеется, до начала зимы. Хотя все предзимье, возможно, мы проведем у стен Сеста. В городе осталось мало продовольствия, а жители его – далеко не спартанцы и не привыкли довольствоваться коркой хлеба и горстью оливок.

– Но твоим воинам сейчас уже пора было бы вернуться домой и сеять озимые.

– Все они в основном горожане, – улыбнулся Ксантипп. – К тому же, как вы, спартанцы, любите повторять, воинов у нас нет – есть лишь сапожники, каменщики, кузнецы и так далее. Что ж, видимо, и в этом есть свои преимущества.

– А вы, – не уступал Пасикрат, – утверждаете, что спартанцы совсем не владеют искусством осады! – Он взял себя в руки. – Извини, я ведь прибыл, чтобы передать тебе привет и слова уважения от регента…

– Считай, что уже сделал это.

– Хорошо. Только я должен сообщить, что у нас с собой запас провизии всего на несколько дней, и тебе придется взять моих воинов на довольствие.

Ведь вряд ли Афинам захочется испытывать на прочность дружбу со Спартой?

Итак, за корку хлеба и горсть оливок мы, спартанцы, поведем ваши войска на штурм Сеста. Вам нужно будет лишь последовать за нами.

Ксантипп все еще улыбался.

– Я с должным почтением принимаю твое героическое предложение.

– Ты увидишь, с каким воодушевлением твои воины последуют за моими гоплитами! – Пасикрат даже вскочил от возбуждения; тут же поднялись и мы с Дракайной. – Что же касается осады, то мы значительно лучше знакомы с этим искусством, чем ты полагаешь. – Он вытянул руку с растопыренными пальцами.

– Сосчитай их, Ксантипп. Уверяю тебя. Сест падет раньше, чем ты закончишь счет!

Ксантипп ответствовал по-прежнему спокойно:

– В таком случае, ты принес вдвойне приятные известия. Значит, мы получили от Спарты не только подкрепление, но и обещание взять город в течение пяти дней? Ты ведь не пять месяцев имел в виду, я надеюсь? Однако, прежде чем проститься с тобой на время, я бы хотел спросить: зачем ты привел с собой этих мужчину и женщину, явившись ко мне для конфиденциальной беседы? – И, не ожидая ответа Пасикрата, он обратился к Дракайне:

– Ты ведь из Вавилона, моя дорогая? Чудесный город! И славится своими красавицами. Еще до этой проклятой войны я не раз с удовольствием гостил там. И надеюсь туда вернуться, особенно если мои сограждане снова подвергнут меня остракизму, что, как мне кажется, вполне возможно.

– Спросить ты можешь, разумеется, обо всем, – процедил сквозь зубы Пасикрат. – Вот только ответа на этот вопрос не получишь.

Когда мы вышли из палатки, Дракайна сказала ему:

– Не стоило нам ходить с тобой вместе! Теперь за нами будут следить.

Пасикрат только фыркнул в ответ:

– Неужели ты, владея искусством магии, не можешь уйти из-под надзора каких-то торговцев? Кстати, как ты собираешься проникнуть в город?

– Да уж, во всяком случае, не превратившись в летучую мышь, как это представляешь себе ты! И вообще, без крайней нужды я в Сест идти не намерена. У меня пока что даже возможности не было оценить ситуацию.

– У меня тоже, – кивнул Пасикрат. – Ты права. Давай сперва обойдем город и осмотрим стены.

Дождь уже прекратился, но серые, тяжелые тучи висели, казалось, прямо над Сестом; пробираться приходилось по колено в грязи. Я заметил, что многие афинские воины уже надели зимнюю обувь, а мы по-прежнему были в сандалиях. На склонах дальних холмов виднелись печальные руины домов, некогда стоявших за пределами городской стены. Провалы, служившие подвалами и кладовыми, были заполнены черной водой, битый кирпич и обломки дерева усыпали все вокруг даже там, где афиняне проложили новые тропы и дороги.

Мы не прошли и двух стадий, когда нас бегом догнала Ио, шлепавшая по грязи босыми ножонками.

– Ну как Ксантипп? – спросила она.

Я сказал ей, что, прояви он хотя половину своей хитрости и изворотливости в отношении варваров, Сест пал бы в течение каких-нибудь пяти дней, как и пообещал Пасикрат.