Сонорэ. Найти путь домой - Мария Филиппова

— Извини. Продолжай.

— А чего продолжать? Он требовал от неё ученический перстень, она его посылала, ну и утонула в конце концов. То есть она сначала сорвалась с обрыва, а потом уже утонула. Все.

Сэтра как-то разом сникла и понуро опустилась рядом на лавку. Выглядела она так, словно хотела разреветься, но изо всех сил сдерживалась.

— Она пришла ночью, веселая и растрепанная. — Когда оборотень начала говорить, я поняла, что сейчас из меня сделают жилетку. — Попросила посторожить шкатулку, сказала, что это ерунда, просто она не хочет, чтобы Ювентанию на глаза попадались эти предметы. Я и подумала, что она опять что-то сотворила и теперь прячется. Не удивилась даже, ведь в последний год Велария часто ссорилась с учителем. Она сказала, что вернется максимум через неделю, засунула свою шкатулку в тайник на дереве, сказала "сторожи" и ушла. Как всегда уходила — с улыбкой и с очередной пакостью на уме. Ни через неделю, ни через месяц она не вернулась. Для неё это было обычным делом, так что никто даже и не думал беспокоиться, но когда прошло пол года, а от Рии не было ни слова, я попыталась открыть шкатулку. Ничего не вышло. Пришлось и дальше охранять, а куда деться, когда тебя связали обещанием? — Сэтра зябко поежилась, в комнате действительно похолодало. — Через год мне впервые стало страшно, ведь раньше она не исчезала на такой долгий срок, но Ювентаний поисков не начинал, не беспокоился, и я успокоилась. Откуда мне было знать, что Рия избавилась от ученического перстня? Он ведь был не только охранным, но и следящим артефактом…. — Она тяжело вздохнула и замолчала. Несколько долгих минут оборотень изучала носки своих легких сапожек, я же сидела молча рядом и думала: ну на кой черт я ляпнула, что Велария потонула? Надо было отбрехиваться и удирать сразу, а теперь момент упущен.

— Ну, я это, пойду, наверное?

— Куда это ты собралась? — Сэтра удивленно приподняла бровь. — Может ты и не заметила, но уже ночь, лошади у тебя нет и как добраться до дороги ты явно не знаешь. В прочем, — оборотень уверенно шагнула к двери и повела над замком ладонью, дерево осветилось синеватым огнем заклинания, — ты никуда не пойдешь до тех пор, пока Ювентаний не узнает о смерти Веларии.

— А ему обязательно узнавать от меня?

— Обязательно. — Сказала, как отрезала. У неё, конечно, горе, но меня могла бы и отпустить… — Должна же ты объяснить Ювентанию почему имущество его ученицы приняло тебя.

Я должна? Мой внутренний голос говорил, что единственное, что я должна, нет, просто обязана сделать, так это в качестве легкого упрека нежданной захватчице устроить истерику с показательными воплями, устрашающими завываниями и демонстративным размазыванием слез по щекам на тему "сами мы неместные, паспортов не имеем". Кстати о паспортах….

Выуженный из кармана перстень издевательски сверкнул огненными линиями герба в темной глубине камня. Мол, вот он я, твой пропуск в город и гарантия спокойствия, только воспользоваться ты мной не можешь. Действительно, странное чувство очень похожее на ощущение надвигающейся неприятности не давало мне примерить серебряное изделие. Приходилось только рассматривать его в тусклом и неровном свете свечи и понимать, что забежать к этому неведомому Ювентанию все-таки придется. Или ему заглянуть в гости к оборотню, потому как эта живность в человечьем обличии явно не собирается выпускать меня на волю.

— А скоро этот великий и ужасный здесь объявится? — На мой вопрос Сэтра никак не ответила, потому как в своей звериной ипостаси говорить не могла. Или не хотела. Огромная серебристая кошка сидела в квадрате лунного света и, не отрывая взгляда, изучала звездные россыпи, проглядывающие сквозь ветви. Может я слишком сильно ударилась головой или мои галлюцинации приняли звуковую форму, но мне слышалась тихая печальная музыка, в которую еле уловимо для восприятия вплетались слова:

…Рожденный уйти остаться не сможет

И сколь не держи, улетает душа,

Каменный памятник ветер обгложет,

Лишь сны оживят на мгновенье тебя.

Мы слез не уроним, иди же свободно

Тебя здесь не держит уже ничего.

И мертвенный пламень уже не тревожит

Он дарит тебе покой и тепло.

Оков больше нет, препятствия смыты

Рекой из тоски от прощанья с тобой,

Но волны её тебя не коснутся

Ступай, ты свободен, тебя ждет покой.

Время вернуть никто не сумеет

И боль излечить, но иди же вперед….

Иди, чтобы вскоре опять возродиться,

Жизнь получив в совершенство свое…

Я шмыгнула носом. Очень уж грустно у кошки выходило. То, что пела именно оборотень, сомнений не возникало, хотя песня звучала так, словно помимо Сэтры её исполняли деревья, трава, воздух и даже потемневшие от времени доски.

— Что значит "в совершенство свое"? — Серебристый мех в последний раз отразил лучи ночного светила и осыпался мерцающей пылью. Блондинка поднялась с колен и все так же, не отрывая взгляда от неба, глухим голосом произнесла:

— Это значит, что когда Велария возродиться и получит новую жизнь, она будет её совершенствовать через собственное развитие души и магии. То, что ты сейчас слышала, было песнью Прощания, так мы отпускаем душу умершего, чтобы он смог вернуться. Прощаемся чтобы… — Плечи девушки дернулись, но голос не дрогнул.

— Чтобы потом вновь встретиться. Я поняла, можешь больше ничего не говорить.

На самом деле мне безумно хотелось чтобы Сэтра говорила, разумеется, на темы, которые меня волновали. Например, меня так и подмывало спросить была ли Рия Магистром, кем же конкретно является Ювентаний и за каким ражном за Веларией могли послать наемников. Если бы не обострившееся чувство такта — закидала бы оборотня вопросами.

— Устраивайся поудобней.

К моим ногам рухнул соломенный тюфяк и легкое покрывало. От радости чуть не прослезилась — за последние дни меня окончательно добил походный образ жизни. Если с ездой на лошади я уже более-менее могла сладить, то ночевки вызывали глухое раздражение. Чего только последняя стоила: мало того, что носившиеся галопом по поляне Лекс и двое серых недомерков истоптали всю мою постель, так еще посреди ночи я проснулась от того, что ноги запутались в чем-то длинном. "Что-то" на проверку оказалось змеей. Разумеется, после того как я перестала вопить и швыряться огненными шарами спать никто не ложился… потому как негде было. Огонь испепелил не только гадину ползучую, но и несколько рядов приближенных к злосчастной поляне деревьев. Пришлось искать новое место и ночевать под кустами в компании оголодавших комаров и озверевших парней. Последние шипели и всячески раздражали остатки моей нервной системы, заставляя меня на каждый шорох отвечать если не всплесками стихии, то выбросами ненормативной лексики. Закончилось тем, что раздраженно скрипевший зубами дион заставил меня хлебнуть какой-то мерзости, которая оказалась обычным снотворным.