Подопечный - Сергей Костин

Пелена спала с глаз, и я увидел Мустафу. Вернее не его самого, а довольную, улыбающуюся во всю ширину экрана харю.

– Ну ты, мать, перемать, даешь! Я ж говорил, что ты не простой подопечный. Ух и шума же будет, когда я вернусь и расскажу обо всем. Это же надо! Перейти даже не в третий, а в четвертый поток. Кто мог только подумать? Это же только теоретические разработки. А тут! Взял и замахнулся на самое святое. Шеф просто обалдеет.

Всем хорош ангел, но иногда на него находит болтушка. Я уже не говорю о такой мерзкой штуке, как его поэтические способности. Мне все еще было не слишком хорошо, поэтому я постарался остановить словесный блуд хранителя.

– У вас медали дают?

Пока ангел соображал, дадут ли ему медаль или нет, я постарался придти в себя. Но…

Что-то не так. Я чувствовал – чего-то не хватает. Весьма важного. Ах да. Память. Такое впечатление, что она превратилась в подобие сыра. Одни дырки. Результат обороны этой чертовой массы. Как там ее – Зло? Да не зло это вовсе, а всего лишь человеческая сущность. Во всех нас есть что-то звериное. А здесь был просто накопитель человеческой злобы. Да бог с ней.

Я встал, покрутил головой, вроде все в порядке. И тут замер.

– Мустафа! Это кто?

Передо мной стояла незнакомая девушка. Глаза… Какие злые глаза. А этот скривленный от бессильной злобы рот. Взлохмаченные, давно начесанные волосы. Кажется, когда то я уже видел ее. Или это только кажется.

Ангел смотрел на меня глазами иллюзиониста, у которого из шляпы вместо кролика выполз облизывающийся от удовольствия питон.

– Васильич, это ж наша Зинка!

– Зинка?

– Ну да. Зинаида по полному. Ты что?

Зинаида. Зинка. Имя казалось знакомым. Да. Я помню его. Но… Я не помню этого лица. Как быстро оно меняется. Зло, страх, удивление, робость. И что-то еще. Нет. Не могу…

– Не помню ее, – я отвернулся от девушки и записал данное присутствие, как факт, от которого никуда не деться. Раз ангел говорит, что она с нами, пусть так и будет. А Мустафа тем временем пыхтел, стараясь напомнить мне о днях былых. А зачем мне это надо? Я все прекрасно помню.

– Замолчи, – довольно бесцеремонно по отношению к ангелам. Ну ничего. Мустафа потерпит, – У нас есть все, что нужно. Мы возвращаемся, чтобы закончить дело.

– Хорошо сказал, – ничуть не смущаясь моим последним замечанием, продолжал болтать хранитель, – Мы теперь самые настоящие герои. Спасем там парочку миров. Что нам стоит. Вон какую гадость проклятущую осилили. И хоть бы хны. Эй! Эй, Василий, куда без нас то?

Мустафа подпрыгнул, подхватил за руку девушку со странным именем Зинка, и со скоростью спринтера догнал меня.

– Победа, победой, а вдруг здесь еще есть эта светящаяся сволочь.

– Нет больше никого. И в ближайшие десяток веков не появиться.

– Это почему?

– Я не знаю. Просто в голову пришло.

– Это хорошо, когда в голову умные мысли приходят.

Мы подошли к дверям шлюзовой камеры. Она была закрыта, но не заперта. Открыть, пара пустяков.

– Эге-гей! Мужики! – Мустафа задрал голову и заорал во всю глотку, – Открыть немедленно. ЧК прибыло.

Долго никто не отвечал.

– На работе наверно, – предположил ангел.

– Не надо. Сейчас открою.

Еще секунду назад у меня и в мыслях не было, что я могу открыть дверь. Просто в один момент в голове возникла мысль и все. Как сделать и что. Но воспользоваться предоставленной возможностью не пришлось.

С потолка послышался шорох и голос, слегка удивленный (даже не слегка, а очень даже сильно), прохрипел

– Кто тама?

– Это мы вернулись. Сельпо! – Мустафа повернулся спиной к металлическим дверям и издавая невероятный шум, принялся дубасить по железу ногами и руками, – Открывай вражина, пока мирно просим. Сами откроем, не обессудь. Первый труп твой. У нас знаешь какие длинные руки?

Дверь медленно отъехала в сторону.

Не знаю, видели ли демоны то, что происходило внутри клетки, или только догадывались, но так или иначе нас встречала торжественная делегация. Впереди знаменитая тройка. В лапах здоровенный кусок серого хлеба. На нем граненый стакан. За спинами демонов переминались с ноги на ногу целая свора истопников.

Все радостно улыбались.

Мустафа вошел во вкус.

– Почему не в парадной форме одежды. Почему без оркестра. Где знамена и цветы.

Иногда Мустафа переигрывает. Я отодвинул его в сторону, подошел к настороженному очкарику, отломил кусок хлеба, взял стакан, понюхал что внутри и опрокинул содержимое внутрь. Чтобы залечить раны старого солдата. Да и душа требовала отвлеченности от дел мирских.

Питье оказалось слишком крутым. Лицо мое в одно мгновение покраснело, уши запылали ярким костром. Я вытер губы рукой, обхватил очкарика за щеки и, притянув к себе, смачно поцеловал его троекратно.

Не советую никому повторять этот опыт. Одно из двух. Или вам попадется не тот демон. Или с вами случиться тоже самое, что и со мной. Только запиханный в рот здоровенный кусок почти сырого хлеба спас меня от дипломатического позора.

Но зато теперь с демонами можно говорить о чем угодно. Они до того обалдели, что не могли сказать ни слова. Что и требовалось.

– Значит так, трудяги, – я отобрал оставшуюся буханку, отломил половину и протянул ее поближе к распахнутому рту ангела. Потом снова перевел взгляд на демонов, – Дело тут такое. Проблемы у вас. Надо с вашим делом безобразным завязывать.

– Да, но.., – монстр попробовал было возмутиться, но мой суровый взгляд из-под насупленных бровей оборвал его начинающуюся речь. Я вам покажу всеобщую демократию!

– Никаких «но» не будет. Приказываю: – если есть бумага, можете записывать, – демоны отрицательно замахали мордами, – Ладно, и так запомните. Контору распустить. Всех освободить. Самим заняться общественно-полезным трудом.

– А-а?.., – очкарик меня определенно плохо понимает.

– Займетесь перевоспитанием душ. Но не теми методами, к которым прибегали ранее. Организуйте, ну я не знаю, факультеты там. Кружки по интересам. А всякие котлы, запретить. Понимаю, что сразу все не получиться. Постепенно. С нарастающими темпами. Это первое. Дальше. Нам обеспечить быструю доставку к выходу из вашего, погрязшего в злобе и муках, мира. Далее. Этого волосатого, из комнаты отдыха, вместе с его практикантами отправить осваивать целину. Пусть мандарины разводит. Что значит нет у вас условий? Создайте. На то вам и головы даны. А ежели начальство бестолковое имеется, передайте слова мои. Вернусь, все проверю. За неисполнение – наказывать крепко стану. Вопросы, жалобы, пожелания есть? Нет? Тогда два часа на отдых и решение основных вопросов, касающихся переустройства производства.

Как сказал, так и стало. Следующие два часа, с несомненной помощью ангела, который оказался настающим кладезем революционных идей, мы впихивали в узкие черепные коробки демонов основы цивилизованного развития общества. Обучение протекало успешно. Кажется, демонам даже нравилось то, что я предложил. Вместо однообразного, изо дня в день однотонного труда по издевательству над согрешившими душами, моя программа развития предлагала всестороннюю занятость каждого по своим интересам.