«Если», 2002 № 05 - Брайан Плант

А вот сам роман «Зыбучий песок» — это своего рода коготь, по которому видно льва. Судьба психиатра Пола Фидлера, и без того несладкая, дает трещину, которая становится все больше и больше. В финале он остается один перед пропастью. Причина — случайная встреча с девушкой то ли из далекого будущего, то ли из альтернативной реальности… Элемент фантастики в романе ничтожен, психологический накал — чудовищно велик! Эта высокая трагедия позволяет судить о лучших произведениях Джона Браннера, практически недоступных для нашего читателя в силу их слабого коммерческого потенциала.

Дмитрий Ватолин

ЛЮБИТЕЛИ БЕСПЛАТНОГО ПИАРА

Перед вами не статья, не заметки или эссе, а конфиденциальный документ, подготовленный главным редактором сервера «Русская фантастика» для своих редакторов и модераторов — их на сервере более 40 человек. Острая необходимость подобного документа возникла, когда некоторые редакторы и писатели, имеющие сайты, отказались работать со своими страничками, не выдержав того потока брани, который поставляют некоторые посетители. Таких крикунов не так уж много по сравнению с приличными людьми, но они весьма голосисты, и по-человечески редакторов, для которых это далеко не основная сфера деятельности, понять можно. Д. Ватолин, сознавая, что из-за группы ушибленных судьбой, семьей и школой людей могут пострадать десятки тысяч любителей фантастики, свел воедино множество таких историй и предложил методы борьбы. Нашу редакцию во всей этой ситуации заинтересовала не сама проблема, которая нам хорошо известна, поскольку у «Если» — та же страничка на сервере, а соответственно, те же «реагенты». Нам показалась любопытной и поучительной классификация «литературных типов», предложенная одним из самых опытных, битых и тертых создателей литературных серверов в России. Мы попросили разрешения на публикацию документа в том виде, в каком он поступил модераторам и редакторам (за исключением отдельных купюр личного свойства), и после некоторого размышления главный редактор дал согласие.

ПОНЯТИЕ КРИТИКИ

— Что такое критика? — спрашивал он Жору Наумова, уже снявшего и повесившего на спинку стула свой мохнатый пиджак.

— Причем я говорю не об этой критике, что у нас сейчас, ты понимаешь меня? — Жора важно кивнул в знак того, что да, понимает… — Критика — это наука, — продолжал Слава, глядя на Жору в упор. — Как связать, соотнести истерику творца с потребностями общества, ты понимаешь меня? Выявить соотношение между тяжкими мучениями творца и повседневной жизнью социума — вот есть задача критики. Ты меня понимаешь?

В последнее время у нас постоянно возникают проблемы с критиками. Причем если бы с литературными — все было бы нормально, но проблемы возникают с критикой наших действий.

Причины этого, с моей точки зрения, очень просты. Проект вырос до заметных масштабов, и вокруг него сложился не только круг почитателей, но и круг критиканов. Кто такие критиканы? Согласно толковому словарю русского языка «критикан» — это человек, который везде видит только плохое. Эти люди по каким-то причинам не способны на конструктивную деятельность и поэтому самовыражаются в критике. Причем зачастую крайне болезненной для критикуемых.

Приведу строки из нератифицированного Открытого письма Владимира Борисова (ведущего, в частности, off-line интервью с Борисом Стругацким. — Прим. ред.):

«…Вы догадываетесь, к чему я клоню? Да, именно к этому. Я не считаю возможным продолжать работу в качестве передаточного звена для тех, кто мне не доверяет и считает меня узурпатором, цензором и душителем свобод, шестеркой и погонялой. Как бы это ни было обидно и печально для меня. Это письмо я отправляю Дмитрию Ватолину, как он решит, так и будет. Он может найти кого-нибудь другого в качестве ведущего интервью. Я же после публикации этого письма прекращаю пересылку вопросов в адрес Бориса Натановича».

Таким вот образом у нас едва не оборвалось интервью с Борисом Стругацким: многие из вас об этом знают.

В феврале 2001 года у нас, также после наездов, пошел вразнос Георгий — редактор страницы Г. Л. Олди. Мы вдвоем с Дмитрием Громовым призывали его успокоиться.

Совершенно безумная ситуация происходит с бывшим литагентом Крапивина. Помои льются на Костю Гришина, Дмитрия Байкалова, Сергея Лукьяненко (публичные слова о них: «Банда московских подонков, оккупировавшая доступ к Крапивину!»).

Я могу показать письма Макса Фрая в мой адрес в публичном списке рассылки, где Фрай пишет, какой я урод, что не согласен с человеком, делающим себе скандальную рекламу за счет Стругацких, Лукьяненко, Рыбакова и т. д.

Причем характерно, что Фрай отвечал мне только в список рассылки, сознательно игнорируя все личные письма. То есть его интересовал только публичный громкий спор, а не сопоставление позиций. Я и раньше был в курсе критиканской стратегии Фрая. Фрай — один из немногих писателей, активно пишущих критические обзоры для широкой аудитории (другие писатели, если вы заметили, не занимаются критикой), причем в обзорах этих поносит коллег. Но лично мне попадать под обстрел как-то не доводилось. Вот — довелось…

Все время возникают подобные проблемы на форумах forum.rusf.ru, когда какая-нибудь сволочь обливает писателя помоями, и не где-нибудь, а на посвященном этому писателю форуме! А у модератора форума после двух-трех писем кровь вскипает, и до смертоубийства явно недалеко становится.

И так далее и тому подобное…

Так жить нельзя! Надо заранее и спокойно решить, как наиболее эффективно действовать. Ибо нам нужно работать, т. е. заниматься делом — вне зависимости от мнения деструктивной части аудитории. А заранее надо решать просто потому, что импульсивные действия под влиянием писем критиканов могут быть тоже только деструктивные (закрыть, прекратить, уничтожить). Давайте поймем, как действовать конструктивно.

Для начала давайте разберемся, кто они — люди, которые гробят любое чужое начинание.

КЛАССИФИКАЦИЯ НАЕЗЖАЮЩИХ

Класс А. «Элита». Доморощенные философы, неудавшиеся художники, графоманы всех мастей, непризнанные изобретатели и так далее. Инвалиды творческого труда. Упорство, чтобы творить, есть. Таланта, чтобы творить, нет, и на этом они сломались.

Рассматривая случаи наездов (в основном — в адрес писателей), я предлагаю такую классификацию наезжающих: