История и теория медиа - Анна Новикова

• коронации, как и состязания, проходят по определенным заранее правилам. Однако эти правила продиктованы традициями, а не соглашением между участниками. И хотя данная категория носит такое название, к ней относятся также прямые торжественные трансляции трагических событий (например, похорон национальных лидеров). В коронациях антагонистами являются не люди, а реальность и ритуал или люди и символы. Аудитория в таком случае выполняет роль того, кто должен признать ритуал, подчиниться ритуалу, признать событие (например, смерть лидера). Драматический конфликт заключается в вопросе: «Состоится ли ритуал?». Формой легитимации власти является традиционная власть. Коронации имеют дело с прошлым (сохранение традиций).

Таким образом, в трех типах медиасобытий неодинаково воплощается роль аудитории, а также, как следствие, применяются разные формы власти (власть традиции, власть правила, власть персонального характера) и создаются разные институциональные формы контрактов, то есть моделей отношений между тремя основными участниками телевизионного действия – организаторами, трансляторами (телевидение) и аудиторией. В традиционных обществах роль трансляторов минимальна, так как они напрямую зависимы от организаторов. Даян и Кац выделяют патологии медиасобытий:[383]

• пропущенное (manqué), то есть то, которое оказалось не востребовано аудиторией;

• отклоненное (refused), то есть не получившее освещения (трансляции) телевидением;

• отторгнутое (denied): несмотря на наличие интереса и запроса публики, не было организовано (например, публика требует, чтобы президент вышел сделать заявление по важному поводу, но этого не происходит);

• вынужденное (reluctant): на всех уровнях в том или ином виде заметно нежелание агентов быть вовлеченными в такое событие.

Таким образом, как пишут Даян и Кац, социальный опыт медиасобытий отличается от социального опыта обычного телевидения.

§ 4. Исследования взаимодействия культур

Едва ли не самым популярным направлением исследований медиапрактик становится изучение взаимодействия различных культурных групп при их резком столкновении, что чаще всего воплощается в эмиграции как ситуации, то есть при проживании культурной группы в социальном окружении иной, кардинально отличающейся, культурной группы, и роли, которую играют медиа в подобных противостояниях.

В общенаучной политологической перспективе такое столкновение культур принято называть культурным шоком или столкновением цивилизаций. Термин «шок цивилизаций» был предложен американским политологом Самюэлем Хантингтоном,[384] полагавшим, что существуют конгломераты культур, которые называются цивилизациями, и в условиях отсутствия холодной войны и наличия идеологических противостояний между странами конфликты между цивилизациями будут продиктованы несовпадением культурных парадигм, религиозных догм, этническими различиями и т. п. Автор понятия «культурный шок», американский антрополог Филипп Бок, выделяет пять основных способов разрешения подобного культурного конфликта:[385]

• геттоизация (изоляция культуры внутри другой культуры);

• ассимиляция (растворение одной культуры в другой с целью соответствия социальным и культурным нормам);

• культурный обмен (взаимодействие культур);

• частичная ассимиляция (принятие части культурных норм);

• колонизация и модернизация (разрушение одной культуры другой).

Часть исследований культуры в качестве оснований для культурного разделения брали не социальные классы и границы, а народы, этносы, традиции и т. п. Так родилось целое направление, которое занималось изучением роли медиа в процессе межкультурного взаимодействия. В последнее время это направление стали называть «медиаисследования диаспор» (diaspora media studies).

Параллельно с развитием политико-экономических исследований в области мировых диспропорций распространения информации (см. подробнее гл. 16) мы наблюдаем появление исследований, которые ставят своей задачей изучение медиакультур различных узких этнических сообществ или диаспор в разных частях света. Мы видим возникновение целых центров производства культурных продуктов для нужд диаспор за пределами стран-производителей (к примеру, для китайской диаспоры в мире это Гонконг). Британский профессор Мэри Гиллеспи одной из первых занялась изучением роли медиа в культурных диаспорах. В своем этнографическом исследовании телесмотрения в культурной общине пенджаби в Саутолле (Лондон) Гиллеспи показывает, какую культурную роль играет видеомагнитофон в этой диаспоре.[386] С точки зрения Гиллеспи, этот прибор стал способом, при помощи которого старшие поколения передают культурные традиции молодым представителям диаспоры. Соприкосновение оригинального индийского контента и распространяемой таким образом культуры с британской культурой, в которой живут молодые пенджаби, запускает сложный механизм согласования между различными культурами у подростков. Гиллеспи демонстрирует, каким образом конфликтующие ценности, отражаемые локальными медиа и медиаконтентом, который распространяет диаспора, уживаются друг с другом, создавая органичный единый мир.

Стюарт Холл (1932–2014) предложил воспринимать культуру не как нечто локализованное в замкнутом пространстве, но, благодаря диаспорам, как некие пространства взаимодействия традиций, культур, влияний.[387] С этой точки зрения культура является всегда результатом комплексного, никогда не прекращающегося процесса комбинации элементов, синтеза. Эта идея смешения, или никогда не прекращающегося процесса взаимодействия, культур получает распространение во многих работах. К примеру, шведский ученый Ульф Ханнерц показывает, как в Нигерии на стыке местных культурных форм и заимствованных из-за рубежа создаются сериалы, которые востребованы среди нигерийской аудитории куда больше, чем импортированные американские сериалы.[388] В связи с этим Ханнерц предлагает термин «креолизация культур», предполагающий их закономерное смешение.[389]

Американский антрополог индийского происхождения Арджун Аппадураи также работает над изучением взаимоотношений культурной гомогенизации и культурной гетерогенизации. Именно термин «культурная гетерогенизация» Аппадураи предпочитает использовать для того, чтобы характеризовать современную мировую культурную среду, при этом не отрицая наличия техник, направленных на гомогенизацию (глобальная реклама, мировые глобальные медиаконцерны и т. д.). Антрополог предлагает вместо термина «креолизация» другой – «коренизация» (indigenization).

Самой известной работой Аппадураи о процессах глобализации является книга «Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization» («На просторах современности: культурные измерения глобализации»).[390] В этой книге Аппадураи предлагает исследовать глобальный культурный мир как взаимодействие нескольких пространств, которые отнюдь не дублируют друг друга, имея в виду этнопространство (пространство обмена этносами), медиапространство (пространство обмена сообщениями), технопространство (обмен технологиями), финансовое пространство (обмен финансовыми потоками), пространство идей (обмен идеями и идеологиями). Взаимодействие данных пространств, с точки зрения Аппадураи, вовсе не подчинено модели «центр – периферия», как полагали политологи и экономисты. И если миграционные потоки предполагают направленность из условной периферии в условный центр, то это автоматически порождает усиление экспорта контента из периферии в центр для того, чтобы поддерживать отношения диаспор с их культурным центром. Таким образом, неравенство в одном создает возможности для ликвидации неравенства в другом.

Мы рассмотрели группу теорий, связанных с медиапрактиками или медиаопытом аудитории. Как видим, сама традиция социальных наук на протяжении второй половины XX в. смещала фокус исследований со стратегий к тактикам, поэтому гораздо больше внимания на микросоциологическом уровне стали уделять обычному человеку, взаимодействующему с медиаконтентом. При этом обратим внимание на то, что если отмеченная традиция взросла преимущественно в Великобритании, при развитии эмпирического крыла исследований, использующих культурные основания для анализа социальных явлений, то во Франции она оказалась в большей степени представлена работами в области социального использования медиатехнологий (см. гл. 14). Если английские ученые сосредоточились на изучении медиакультур и контента, то французы использовали методы М. де Серто для того, чтобы анализировать общественное восприятие технологических продуктов. С этой точки зрения социотехнический анализ, рассмотренный в предыдущей – 14-й – главе, вполне перекликается с изучением медиапрактик отношения к сериальной продукции.