Западня для нечисти - Елена Малиновская

Рикки от моего прикосновения окаменел. Я чувствовала, как напряглись его мышцы под тонкой рубашкой, но никак не могла понять, что с ним произошло.

— Тефна, ты меня удивила, — чужим и каким-то безжизненным голосом проговорил Рикки, все еще не поворачиваясь. — Я никогда не думал, что ты способна на подобную жестокость.

— На какую жестокость? — Я уже начала раздражаться. — О чем ты говоришь?

— О Дории. — Рикки повернулся ко мне и выжидательно скрестил руки на груди: — Почему ты отказалась ее освободить?

— По-твоему, это было бы верным решением? — Я нервно забарабанила пальцами по подоконнику, не понимая, чего от меня хочет юноша. — Отказаться от клятвы, дающей мне власть над Виррейном… И ради чего, собственно? Мы никогда не были с Дорией подругами. Скорее наоборот. Однажды я уже спасла ей жизнь. И в итоге никакой благодарности. Более того, если она могла мне навредить — то обязательно вредила. Ты думаешь, на этот раз что-нибудь изменилось бы? Вряд ли. Уверена, что нет. Скорее стало бы намного хуже. Эльфы ненавидят быть должными кому-либо. Чувство искренней благодарности для них неведомо. Поэтому спасибо, но второй раз на эти же грабли я не наступлю. Даже кошки рано или поздно учатся на своих ошибках.

Рикки молчал, но мне не нужно было слов, чтобы понять — он не одобряет моего поступка. Мало того, почти презирает за него.

— Рикки, чего ты от меня хочешь? — Я повысила голос, пытаясь достучаться до его здравого смысла. — Будь ты на моем месте, разве освободил бы Виррейна от клятвы?

Вряд ли. Полагаю, и у Шерьяна или Гвория даже мысли бы подобной не возникло. А между тем если кто и должен беспокоиться о Дории, то именно последний. Она ведь его невеста, ему и защищать ее от невзгод и проблем.

— Знаешь, почему ты мне так сильно нравилась раньше? — негромко спросил Рикки, обрывая мой крик. — Потому что в тебе не было и капли злобы или ненависти. В твоих глазах светились доброта и озорство. А что теперь, Тефна?

— Если кошку долго бить, в конце концов она научится шипеть и царапаться, — с вызовом проговорила я. — Что в этом странного?

— Да, наверное, ты права, — еще тише сказал Рикки. — Однако почему я все сильнее скучаю по прежней Тефне? Милой, доброй, доверчивой.

Я могла бы промолчать. Но жестокие слова сами слете- ли с моего языка, прежде чем я успела задуматься о смысле фразы:

— Быть может, из-за того, что на фоне прежней Тефны ты казался себе более храбрым и отважным? Не надо было бояться, что она сумеет дать тебе отпор, не стоило опасаться, что твое решение оспорят. Легко быть настоящим героем, вооруженным магией и мечом, особенно когда противостоит тебе слабая девушка.

Светлые глаза Рикки потемнели. Юноша с горечью усмехнулся и опустил голову, пряча от меня свой взгляд.

— Надо же, — чуть слышно произнес он. — Я никогда не думал, что наши прежние отношения можно охарактеризовать как противостояние. Всегда считал, что мы друзья. Выходит, ошибался?

Рикки не стал дожидаться моего ответа. Развернулся и быстро пошел прочь по коридору. Наверное, мне стоило броситься за ним и попросить прощения. Однако я лишь равнодушно пожала плечами. Подумаешь, обидчивый какой. А что я такого сказала? Лишь чистую правду. В любом случае я не собираюсь отказываться от клятвы Виррейна ради Дории. Хватит, нажертвовалась уже. Пора подумать и о себе.

Конец сентября выдался в этом году теплым и солнечным. Накануне праздника осеннего равноденствия затяжные дожди прекратились. Дубрава под стенами замка заполыхала багрянцем. В чистом и прозрачном воздухе повисли горьковатые нотки прелой листвы, отцветающего пачкульника и сжигаемой где-то сухой травы.

Я сидела на подоконнике в своей комнате и с настоящей тоской смотрела вниз. Разноцветные крыши маленьких аккуратных домиков, в беспорядке рассыпанные по берегу почти круглого озера, сейчас затерялись в буйстве красок золотой осени. Словно кто-то из богов выплеснул на землю радугу, так было красиво вокруг. Как, наверное, здорово побегать сейчас по узким дорожкам старого леса. С головой окунуться в ледяную синь озера. Выследить и посоревноваться в скорости с хрупкой быстроногой косулей. Ну почему, почему я должна сидеть взаперти, словно преступница? Надоело, все надоело! Этот замок, вновь наполнившийся шумными и бестолковыми гостями; торжественные приемы, идущие один за одним, на которых даже шумно отхлебнуть из чашки считается величайшим позором. Но самое главное — одиночество.

Нет, я привыкла быть одна. Когда Гворий балансировал между жизнью и смертью, я целые дни проводила около его постели, ни с кем не разговаривая. Напротив, любая попытка вступить со мной в беседу приводила меня в глухое бешенство. Но тогда замок был почти пуст, а сейчас вокруг кипит жизнь. И я чувствую себя чужой среди этого веселья.

— Скоро, — прошептала я, прислоняясь к стеклу разгоряченным лбом. — Скоро я уйду отсюда. Уйду навсегда, не прощаясь. Затеряюсь на дорогах Тририона, растаю в предутреннем сумраке пограничных дубрав и в бескрайних просторах Пустоши. Я знаю, Шерьян последует за мной. Не посмеет не принять вызов. И тогда, вдали от любопытствующих глаз, подальше от Рикки и Гвория мы решим наш последний спор. Не стоит вмешивать в него посторонних, это дело касается только нас.

Я помолчала немного, машинально потерла обхвативший предплечье обручальный браслет.

— В любом случае это будет мой последний бой, — чуть слышно закончила Я. — Но сначала… Сначала я открою этот праздник равноденствия, будь он неладен.

— Что ты там бормочешь? — прервал меня голос Шерьяна.

Я повернулась лицом к комнате и устало прислонилась затылком к раме. Храмовник сидел за столом и внимательно рассматривал книгу о храмовых обрядах, которую уже достаточно давно я отдала ему на хранение. Все равно прочитала ее от корки до корки. И, кажется, поняла, почему Аджей подсунул ее именно мне. Правда, остальным об этом знать пока не обязательно. Совсем не обязательно.

— Да так, ничего, — уклончиво произнесла я, наблюдая, как внимательно супруг проглядывает каждую страничку. — Ну что, отыскал что-нибудь интересное?

— Нет, — с явным сожалением отозвался Шерьян, откидываясь на спинку стула. — Ни малейшего указания, как Марий собирается призвать в наш мир бога-отступника. Я всегда считал, что это возможно лишь при наличии четырех демонов — по числу стихий. Но тут упоминается и какой-то другой способ.

— Я знаю, — прервала я храмовника, невольно поморщившись. — Читала.

— Страница, где он описан, вырвана, — задумчиво продолжил Шерьян, словно разговаривая сам с собой. — Больше в книге никаких упоминаний о нем нет. Нет и карты, где было бы указано расположение круга мертвых с пятью лучами.