Академия Клементины (СИ) - Юлия Цезарь

Фыркнул он, взглянул на её тарелку и в наглую насадил на вилку любимый кусочек Евы, который она оставила для себя на самое «сладенькое». Этакая месть.

Риз повернула голову к Генриху, но от того её нос только зарылся в его волосы на голове. Все равно приятно — за вечер и ночь, что они были порознь, она успевала соскучиться по нему, по запаху, по теплу… По тому, как ладошки ощущают под собой мужское рельефное тело…

— Если ты не будешь опять пропадать за тренировками — я только рада. Мы с тобой всё никак не можем сходить в магазинчик моих родителей. Или, признайся, всё-таки фигуру бережешь?

— Испорченная фигура принцу не грозит, — успела переварить слова Генриха Айка, и даже ответ на его слова у неё тоже был готов. Она с улыбкой облокотилась о стол локтями и вложила в ладони своё лицо, с каким-то умилением смотря на пару. — Что же касается Роберта, Генрих, не забывай, что мы с ним не только в столовой видимся. Мы проводим достаточно много времени. Я также вполне могу испытывать к нему симпатию. — Она сделала небольшой глоток сока, теперь уже позволяя Генриху её слова переваривать в голове. После уже без улыбки, переведя взгляд на Роберта, она добавила: — Тем более не только мне нужно думать о том, что чье-то сердце может разлететься на осколки.

Не трудно было догадаться, что речь шла о статусах. О их и о тех, на кого королевские особы положили свой глаз. Айке было проще: её королевство процветало, родители не ломали голову об удачном браке дочери. А вот Генриху вполне могли намекнуть, что ему для сохранения королевства нужна была хорошая партия.

Благо Риз была совесм не опытна, чтобы понять скрытый намёк.

И если принцесса ещё выбрала достойную партию, потому что семья Скайфорд действительно могла оказать огромную поддержку престолу, то с Риз дела обстояли совсем иначе. Отец никогда не одобрит его выбор, но это мало волновало Генриха. В глубине души он надеялся, что правление Вильгельма закончится задолго до того, как встанет вопрос о женитьбе Генриха. Когда он сам станет королем, никто не будет ему указом.

— Сходим, куда захочешь, — мягко сказал Генрих в ответ на желание Риз сходить в магазин со сладостями. На самом деле ему было все равно куда, лишь бы вместе с ней и без лишней компании. В последнее время им редко удавалось просто побыть наедине, все тренировки да подготовка к соревнованиям. Во всех остальных случаях рядом с Риз всегда была Айка.

Генрих не хотел, чтобы голова Риз была забита всякой фигней, вроде политики, поэтому слова Айки оставил без ответа. Но после ее слов ему стало чуточку спокойнее. В этой академии нашелся кто-то, способный хоть частично понять его положение. Да и насчёт Роберта, если чувства взаимны, можно не беспокоиться. Больше он лезть в их отношения не будет.

— Ладно, у меня в первой половине отработка у профессора Ридмуса, встретимся позже на общих занятиях. — Генрих поднялся и, проведя пальцами по волосам Риз, пошел в сторону выхода из столовой. Он посмотрел в сторону стола, где остались его друзья. Ева о чем-то шумно доказывала Винсенту, а тот только улыбался на ее слова, и Роберт, который все ещё пребывал в замешательстве, украдкой бросал взгляды на Айку. Хорошо бы, если это спокойное время продлилось подольше.

***

За неделю до начала главного события года второкурсников опять собрали всех вместе, чтобы объявить, какое же всё-таки испытание будет первым. Директор Нилан в окружении деканов стояла на месте, где обычно профессора, и рассказывала, что же ждёт собравшихся.

— Первым испытанием будет эстафета, — громко вещала Магисса. Она провела рукой, и над ней появились буквы, складываясь в название. После следующего взмаха глазам студентов предстала тренировочная площадка, где были отмечены старт и финиш, а затем и три человека, подозрительно похожих на Симонса, Ридмуса и Кира. — Команды будут соревноваться по четыре за раз, чтобы успели все пройти за день. На поле вас будут ждать препятствия, мы испытаем не только вашу скорость, но и навыки, которыми вы должны были обзавестись на занятиях. — Фигурки троих человек зашевелились, сначала побежали, а потом на их пути сработали ловушки, кто-то пробежал быстро, а кто-то затормозил, потому что не смог справиться. — Победит та команда, которая покажет лучшее время.

Человечки закончили бег, и самый быстрый из них радовался своей победе.

— Начиная с этого дня вы все освобождаетесь от занятий, — продолжила говорить Магисса, но уже без магического сопровождения, — но это не означает, что вы можете прохлаждаться. Отнеситесь серьезно к подготовке. Соревнования опасны, и напоминаю, со всех, кто вылетит и не дойдет до финального испытания, на экзаменах мы будем спрашивать вдвойне.

Закончив свою речь, директор Нилан ответила на несколько вопросов, но больше каких-то подробностей об испытаниях не раскрыла. Ей и другим профессорам ещё предстояла подготовка официальной церемонии, а также надо было подготовить места для всех родителей, которые пожелают приехать и посмотреть на своих детей. В эти дни таверны в ближайшем городке, как правило, всегда заполнены, но в этом году дополнительных комнат в самой академии не будет. Выбор жилья ложиться на плечи самих родителей. Магисса молилась лишь об одном: чтобы король не приезжал.

***

Йеон ввалился в свой кабинет, не помня этого. Он вообще в последнее время всё делал на чистом автомате, и чем больше становился его голод, тем чаще он думал о крови. И эта ночь стала критичной. Когда он скрылся от мира в своём кабинете, его глаза тут же вспыхнули красным огнём хищника. Качаясь из стороны в сторону, стараясь всё дольше оставаться человеком, он подошёл к зачарованному холодом шкафчику. Открыв его, он вытащил оттуда одну из трех бутылок, что дал ему не так давно новый поставщик. Не отрываясь, он высушил первую, но, не почувствовав и капли насыщения, взялся за второю. Три литра крови… И ничего. Сердце продолжало биться быстро, будто бы предвкушая ночную охоту. Он напоролся языком на острый клык, выросший от того же предвкушения, когда слизывал с губ кровь.

Ничего.

Эта холодная, настоявшаяся кровь… настолько она отравительна, мерзка, жжёт горло, но лишь холодом и отвращением. Ему хотелось блевать этими тремя литрами; пил, будто яд.

Бросив со злостью вторую бутылку, разбивая её о стену, Йеон осушил последнюю… Он не думал о том, что это был его запас на целый месяц. Он не думал о том, что откуда-то