Золото для вороны (СИ) - Микешина Селена

Сердце пропустило удар. Нет… Нет-нет-нет!!! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Не веря, я что есть силы ударил в левиафана, плевав на то, что даже моих сил может не хватить.

Кончик носа чудовища покрылся раскаленным золотом, поражая плоть на метр в глубину, но бесполезно. Монстр издал гудящий, вибрирующий вопль и быстро скрылся под водой, создавая ни с чем не сравнимое сияние.

Портал! Он открыл портал!

Но даже полное перевоплощение в дракона не позволило мне нагнать змея. Раненый, он уже был слишком далеко отсюда.

ЧТОБ ЕГО!!!

Я не сдавался! На пределе возможностей полетел вслед за маленькими, чешуйчатыми кольцами вдалеке. Если потребуется, я уничтожу всех левиафанов, но спасу Элис! Она должна жить! Должна!!!

Но произошло непредвиденное.

Левиафан взвыл, поднимаясь над поверхностью воды и покрываясь… черными язвами. Огромными и взрывающимися под зелёной чешуей, принося боль жителю океана.

Элис! Она точно жива! Моя девочка, я знал, что ты справишься!

Я ускорился, наплевав на шторм и огромные волны, грозящиеся меня потопить. Плевать! Главное спасти! Спасти Элис!

И тут морской змей раздулся, как воздушный шар, чтобы взорваться, высвобождая кровь, ошмётки кишок и огромное облако тьмы, за которым ничего не было видно. Взрыв такой мощи, произошедший ещё и под водой, вызвал настоящее цунами, но я все равно летел прямо в черное марево, окруженное красной жидкостью.

И когда следующая волна преградила мне путь, я смело нырнул, чутьем ища свою фею. Вот только кровь левиафана знатно мешала мне, спутывая все следы. Даже энергетическое зрение не помогло.

Я должен поторопиться! На такое количество свежей плоти тут же набросятся химеры! А среди мертвого мяса может оказаться моя живая девочка…

Воздух слишком резко закончился, чернотой проявляясь перед глазами. Я пробыл слишком много времени под водой. Вынырнув, я отдышался и через 10 секунд вновь погрузился в кровавую глубину, ища фею без крыльев, что могла быть уже слишком далеко отсюда…

Я все нырял и нырял… Разгонял особым заклинанием химер, и надеялся, что до Элис не добрались. Я знал — она жива! Жива! Я чувствовал ее! Но никак не мог найти!

Сколько времени я провел в поисках, не знаю. Но, по словам Нака, больше суток… А я ее так и не нашел…

Но я не сдамся. Пока в груди ещё тлеет огонек ее жизни, я не сдамся!

Я найду Элис, во что бы то ни стало. Заставлю весь мир искать ее, но отыщу, где бы она ни была.

Дождись меня, кха'алит. Только дождись…

Прошу тебя…

Глава 39. Не отпущу

Неделю спустя

Элис:

Крики чаек и шум прибоя врезались в уши сквозь призму ваты. Все посторонние звуки смешались в кашу, но я каким-то чудом смогла их различить.

Что происходит?… Что со мной?…

Пить… Как же хочется пить.

Сухость во рту и горле была такой же противной, как и песок, окруживший меня со всех сторон. И хоть вода омывала мое тело на половину лёгкими волнами, жгучий песок все равно ранил чувствительную кожу, пробираясь под влажную одежду.

Жарко. Слишком жарко.

Я попыталась открыть слипшиеся веки, но усталость брала свое. Да и яркое солнце, больно ударившее в глаза, не позволило мне это сделать. Единственное, что я могу — это спать…

Посплю ещё немного…

— Эс эхнитс! Эс эхнитс с марэш! — донёсся откуда-то испуганный женский возглас.

Разбуженные шестерёнки мозга невольно зашевелились. Боги… Какой это язык? Кажется знакомым, но я ни слова не могу разобрать… Там… море… энлид…

А-а-а! Голова! Больно! Больно думать!

— Этш филис! — приближался мужской баритон, звоном отдаваясь в ушах, но я даже не повернула головы. Сил не было. — Эй, анши! Анши! — меня аккуратно приподняли, освобождая от пут коварного песка и заслоняя собой солнце.

Тормошит. Кажется, он обращается ко мне, но я слишком слаба, чтобы ответить. Как же мне плохо…

Мужчина легонько похлопал меня по щекам, после чего поднес пальцы к шее. И тут я ожила.

Рука рефлекторно схватила грубую ладонь, не позволяя прикоснуться к горлу. Словно, там было нечто важное. Секретное. Но я не могла вспомнить, что…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Однако, мое движение означало одно — я жива. И это очень порадовало парня.

— Фея-с, ты-с меня-с слышишь? — произнес он на эльфийском языке с шипящим акцентом. Хотя я с трудом поняла, что это тот язык…

— Да… — прошептала я, а горло сжалось в жутком спазме.

Пить… Хочу пить… Жажда никуда не делась, до треска высушивая стенки слизистой, а соль с железным привкусом во рту только усугубляла мое положение. Боги…

Холодная ладонь на лбу стала спасением, позволившим на время разлепить тяжелые веки.

Наг?

Точно, наг. Раздвоенный язык, красная чешуя на загорелых скулах и оранжевые глаза с вытянутым зрачком, так похожие… Похожие… На кого?…

Я не знаю.

Не помню.

Но рассуждения прервались, когда мутная дымка вновь поглотила лицо парня.

Темнота забрала меня.

Два месяца спустя

— Я требую, чтобы вы рассмотрели мое дело! — холодно приказала я, но терпение уже было на пределе. Спокойно, Лис. Спокойно. Я все равно добьюсь своего, несмотря ни на что!

— Да-да, уже бегу, — безразлично отмахнулся господин Фар'ахиш, проглотив очередной медовый инжир.

Безалаберный пузатый мужчина, заплывший жиром настолько, что пугающие очертания нага едва-ли прослеживались на небритом лице. Привычно закинув ноги на стол, он преспокойно читал новенький любовный роман, как всегда, наплевав на чувства нуждающихся и свои прямые обязанности!

Ох, говорили мне, что обращаться в здешнюю полицию — гиблая затея! И ладно, к самим стражам порядка вопросов нет: все работает исправно. Но господин Фар'ахиш!… А-а-а!!! Во всем Шахсире нет хуже и отвратительнее нага, чем этот несносный бездарь, каким-то чудом очутившийся на столь благородном посту! Он должен был помогать найти тех, кто пропал без вести, а самих потерявшихся — отправлять домой! Так нет же! Он чхать на все хотел!

Совсем недавно (на прошлой неделе) приходила заплаканная женщина, нервно теребящая вуаль на лице. Бедная, она потеряла дорогого ей сына и хотела забрать хотя бы труп (так как он был среди пропавших уже много лет), но для этого ей нужна была расписка от этого подонка… Мать умоляла, падала перед чёрствым мужчиной на колени, но тот и пальцем не хотел пошевелить, придумывая все новые и новые отмазки! Нага ушла бы ни с чем, если бы в их разговор не вмешались…

Да. Вмешалась я. Ну не могла я больше смотреть на такое хамское поведение! Это настолько меня разозлило, что под глазами выступили черные вены, удивившие меня саму и знатно напугавшие противного свина. Он даже завизжал, крича, чтобы охрана вывела меня из помещения, но напрасно. Ребята из стражи, с которыми я успела за это время сдружиться, даже не думали меня останавливать. В общем, девушка получила свою расписку в тот же день.

А я… Что ж у меня и так были плохие отношения с господином Тварью, а стали… эх… ещё хуже. Ведь больше своих обязанностей, Фар'ахиш ненавидел другие нации, являясь самым отъявленным расистом! Глупцом, проще говоря, что не видел дальше своего носа.

— Господин Фар'ахиш, — в очередной раз начала я, пытаясь сдержать подступающую тьму, отчего в голосе зазвенели металлические нотки, — меня ищут. И ищут персоны явно не из простого народа. Если вы не хотите быть вышвырнутым на улицу в чем мать родила, вы обязаны взять себя в руки и рассмотреть мое дело. Сейчас.

Наг вздрогнул, из-за чего по жирному лицу пробежала капелька соленого пота. Он вытер остатки еды у рта рукавом, не боясь замарать и без того грязную форму, чей прекрасный алый оттенок давно покрылся пятнами разного содержания. Мужчина почесал неаккуратную щетину на щеке, словно пытаясь отгородиться от меня, но глаз не поднял. Неудивительно. После того раза Фар'ахиш начал меня немного побаиваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пытаешься меня напугать, русалочка? — нагло крякнул он, в попытке скрыть трусость.