Другое оружие - Ариша

Беспокойство за детей мешало, но она медленно вздохнула и аккуратно уложила беспокойство глубоко внутри себя. Уже скоро старому ситху надоест смотреть на них, и он удалится, убедила себя Падме, посмотрев на скучающего Императора.

Мон Мотма старательно избегала её общества, Амидала решила оставить этот вопрос для более благоприятных условий. Новые союзники, найденные во время решения военных конфликтов, тоже были представлены. Леди Вейдер уделила внимание и пару фраз каждому, улыбок и приветливых кивков удостоились даже ее противники, некоторым из них пришлось уделить несколько минут, невзначай подискутировать на неинтересные темы, послушать мнение заинтересовавших её сенаторов. Пять минут общества представителя Бинкса, который в своей неподражаемой манере развлекал консулов с Элеара. Она пару раз замечала Энакина в разных компаниях генералов, адмиралов и моффов, чему была приятно удивлена. Воспользовавшись моментом, была представлена генералу Додонне, обменялась приветственными кивками с адмиралом Вариаром, поставила в неудобное положения парочку моффов, чьё место рядом с Таркином на Кесселе.

— …В древности говорили: «Женщина на корабле – быть беде» — заметил один из адмиралов, — я считаю, что женщины должны быть на поверхности, сидеть дома и нас ждать, — высшее командование не стеснялось в высказывании своего мнения, тем более после пару десятков рюмок вина, — нечего им воевать.

— Тогда они дома начнут воевать, — в полтона, с усмешкой проговорил Лорд, представив, во что превратит любимая супруга его отдых, если её совсем запереть дома. Пускай уж лучше Сенат сотрясает, чем дом.

Адмиралы переглянулись, Милорд широко улыбнулся своим мыслям, побуждая присутствующих тоже улыбнуться и даже рассмеяться.

— Милорд, вы считаете, что женщинам место в армии? — поинтересовался всё тот же адмирал.

— Я считаю, что морские приметы не работают в космосе, — без свойственного ему нажима ответил Вейдер, — а каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. И если женщина способна управлять кораблём, обращаться с оружием или обладает тактическим и стратегическими талантами наравне с мужчинами, то её место во флоте.

Общество военных было привычней и комфортней, чем общество прочих лизоблюдов, которые пытались сегодня привлечь его внимание. От такого количества политиков, их мыслей, желаний, двойных эмоций у него уже начиналась мигрень. И от постоянной Тьмы Сидиуса он уже отвык, не удивительно, что дети спокойно спать не могли, он тоже чувствовал себя некомфортно в этом улье всего самого отвратительного, что есть в этой Галактике. Всё обстояло, конечно, не настолько плохо, как он предполагал, но спокойствием космоса тут тоже не пахло.

Его ребята следили за залом и «вели» с десяток объектов, фиксируя всех, кто входит в контакт с ним. Кариф же «вёл» Ангела, которая сегодня была чрезвычайно активна, но Скайоукер сам старался больше не выпускать супругу, которая сегодня уже умудрилась найти слепую зону их осмотра, из виду…

Он посмотрел в сторону Императора, желая, чтобы он поскорей удалился. Сидиус поймал его взгляд, Энакин мгновенно спрятал непозволительное желание, выпустив почтение и раздражение на окружающих. Уголки губ Мастера чуть приподнялись в довольной ухмылке. Вейдер, подчиняясь зову в Силе подошёл к трону. Император не обратил на него внимания, занятый разговором с подошедшим королём, Вейдер поднялся по ступенькам и занял место телохранителя у трона, заложив руки за спину.

Эмоция не сформировалась, мысль не сложилась, просто прозрачной плёнкой еле ощутимой промелькнула:

Пускай потешится властью.

Часть 19

Тело двигалось легко, привычное напряжение мышц даже не ощущалось.

Раз, два, три… как танец. Холодно. Просто. Легко. Главное, не думать. Просто делать. И не видеть… не видеть, как потухают и растворяются в Силе клубки энергии, означающие живых существ…

Душно… тяжело… противно… Как что-то тягучее, кошмар не выпускал её из своих объятий, но детский плач прорывался сквозь него, требуя внимания. Тело отказывалось двигаться, измотанное длинным днём и беспокойным сном. Надо проснуться…

Закрыть глаза. Остановиться. Уйти. Сбежать… как слабый. Нет. Просто не думать… но омерзительный запах горелой плоти проникает повсюду…

Нужно встать… Заставить тело работать… Крик уже разрывает тяжёлую голову… Надо встать… Когда это закончится?

Не думать, не видеть, не ощущать… Тебя просто здесь нет. Это не ты, это всего лишь твоя тень. Тень, следящая за твоим телом…

Нужно собраться… проснуться… успокоить детей… просто укусить себя за руку, чтобы хотя бы боль отрезвила…

— Хватит.

Легко, просто… Наконец-то. Тело само замерло. Но не смотреть… не смотреть в полные ужаса глаза…

Глубокий вдох и полный выдох… и ещё раз… да, так лучше.

— Ну, что случилось, мои хорошие? Всё же хорошо, я же рядом…

Реальность скоро должна закончиться. Ещё немного и он сможет вернуться домой. К семье. Принять горячую ванну и лечь под бок жене. И надеяться, что её духи перебьют этот невыносимый запах плазмы и горелого мяса. Скоро.

Холодный душ, чтобы окончательно прийти в себя. И нужно срочно проветрить спальню, а лучше выстудить, чтобы холод окончательно стёр остатки плохого сна. Только детей потеплей укутать, а то простынут.

— Теперь ваша очередь, директор, — прохрипел довольно Император, — теперь наш сенатор будет посговорчивее.

— Да, ваше величество, — сдавленно ответил Айсард, пряча дрожь в теле и в голосе. Скрыть свою бледность он не мог. Оставалось только собраться с духом и сохранять самообладание, когда к ним приближалось существо, которое прежде он всё же считал человеком.

— Спасибо, Лорд Вейдер, — холодно произнёс Император, не смотря на своего ученика, — сегодня ваши услуги нам больше не понадобятся.

— Как скажете, ваше величество, — безжизненным голосом ответил ситх, глубоко поклонился и покинул помещение, где даже стены пропахли смертью…

Мелкая дрожь пробивала всё тело, даря непонимание, возмущение и смятение. Уже не было сил выносить это – непонятное, необъяснимое состояние внутренней истерикой металось в груди. Только планета-город была абсолютно равнодушна к переживаниям, тревогам, крикам детей, стонам умирающих. Корусант продолжал мирно жить, холодно сверкая сталью высоток и огнями улиц. Люди и нелюди по-прежнему стремились по своим делам, не обращая внимания ни на день, ни на ночь, ни на лица, ни на тени. Их не интересовало ни правительство, ни его тёмные дела. Планета жила, она спешила успеть в бесконечном потоке дел и времени, хладнокровно, как серый металл покрывающий её поверхность. И нескончаемый поток транспорта на фоне бесконечного отчуждения меланхолично наблюдал за укутывающейся в старую мантию женщиной, которая уже молила Силу, чтобы поскорей наступило утро. Усталость сковывала тело, а неописуемые чувства внутри не давали уснуть. Опять что-то было не так.