Девочка в реакторе (СИ) - Котова Анастасия

Марина нехотя встала, растирая себя по предплечьям, и вышла на порог. Вдохнула свежий морозный воздух и осмотрелась. Вокруг — ледяная пустыня, сплошные сугробы и танцующий в поле ветер. Две молодых девушки, закутавшись в тулупы, разгребали снег руками, затем складывали на освобожденное место принесенный из лесу хворост и принялись, как в первобытные времена, добывать огонь. Это было удручающее зрелище — жители некогда большой великой страны занимались тем, что терли отточенными краями булыжники, пытаясь разогреться от удушающего их мороза.

Марина достала из кармана джинсов зажигалку и, поднеся ее к сложенным веточкам деревьев, позволила маленькой искорке упасть на импровизированный костер. Пламя разошлось не на шутку, едва не доставая своими всполохами затуманенное небо.

— А мы не привлечем лишнее внимание?

Юля посмотрела на лоскутки дыма, что растворялись высоко в небе.

— Есть еще много свободных домиков.

— Так что там у тебя за необычная история? — поинтересовалась Таня, когда Марина, прихватив тулуп из дома, закуталась в него и села подле огня, вытянув руки. — Разрешаю рассказать, пока папы нет. — Девушка улыбнулась.

— Пока я не начала, хотелось бы спросить.

— Спрашивай.

— Почему ты называешь своего старика дедом, — Марина обратилась к Юле, — а она, — девушка кивнула на Татьяну, — называет его отцом.

— Все дело в том, что на самом деле я сирота. — Таня тяжело вздохнула. — Так-то мы с Юлькой подруги, начали общаться до эвакуации. Ее дедушка приютил меня, когда мы бежали от родственников.

— Все понятно.

Пауза.

— Что ж, — тяжело вздохнула Марина, — я действительно пришла сюда не просто так. Несколько лет назад мои маленькие дети без вести пропали. Сейчас они, скорее всего, уже подростки, — снова вздох, — столько лет прошло, м-да… В общем, я играю в некоторую игру. Пару лет назад ко мне пришла странная девица и сказала, что она кошмарное существо, питающееся негативом — страх, отчаяние, боль. Если человеку станет совсем плохо, оно сожрет его со всеми потрохами. Я видела одну из его жертв, не человек, а ходячая высушенная мумия. Меня оно выбрало в качестве своего противника, я должна его преодолеть, чтобы отыскать своих детей. Вот и, кхм, вся история.

Подруги переглянулись.

— У нас тут тоже не все в порядке… — Юля посмотрела по сторонам. — Мы все ждем, когда Она нас окончательно добьет…

— Кто — Она?

— Маленькая девочка. На вид лет десять, не больше. Такая глазастенькая, очи как летнее небо, а как шандарахнет, так мало не покажется, — фыркнула Таня. — Откуда она и зачем людей кошмарит, непонятно. Нас потому и гоняют, чтобы она нас окончательно не убила. Здесь сначала спецназ работал, им на помощь менты пришли. Сталкеров ловят, нас в кутузку вечно отправляют. — Девушка усмехнулась. — А на девочку им плевать с высокой колокольни. Мне иногда кажется, они с ней заодно.

— Я когда здесь работала, — после недолгого молчания сказала Марина, — тоже творились странные вещи. Людей когда вывезли, мы остались одни, ездили, замеряли, и с нами тоже была девочка. Ни одной живой зверюшки не осталось, кроме одной. Как вспомню, так вздрогну. Пасть огромная, уши торчком, на людей кидалась, но не кусала, пугала до одури. Мы ее отстреливали поначалу, а потом она сама сгинула.

— Получается, ты сюда пришла, чтобы одолеть то кошмарное существо?

Марина пожала плечами.

— Да хрен его знает. Меня перенесло сюда, а живу я в Харькове. И я не ожидала увидеть здесь людей…

— Многие считают, что жить здесь нельзя. И что живут здесь не люди, а мутанты, радиоактивные мухоморы, свиньи и коровы с тремя головами и прочая ерунда. Мне даже говорить об этом не хочется. Меня тоже считали мутантом, типа я из самого опасного места. Господи, как у меня еще крыша от всего этого не поехала… — Юля недовольно закатила глаза и покачала головой.

— Мне придется подождать, пока холода не кончатся, а уже потом приступать к своим прямым обязанностям, — сказала Марина, выдержав паузу. — Иначе я сдохну от холода в каком-нибудь сугробе.

— И что за обязанность? Убить то кошмарное существо?

На замершем лице Марины просияла горькая усмешка.

— Если бы.

Поиски виновника зашли в тупик

Поиски виновника чернобыльской трагедии зашли в тупик.

Скорее всего, подозреваемый затаился или вовсе уехал из города.

“Некий Дмитрий Грачевский под прозвищем “Долгожитель”, год рождения — тысяча восемьсот тридцатый, Ярославская губерния, пасынок царского чиновника Грачевского, близкого друга и родственника Александра III, при советской власти проживал в городе Москве; не работает, не имеет профессии и образования (среднего, высшего, профессионального), не женат, детей не имеет. Подозревается в совершении террористического акта на Чернобыльской атомной электростанции, произошедшего двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года”

Анатолий Дятлов, заместитель главного инженера на Чернобыльской АЭС, был выпущен из тюрьмы, расположенной в поселке Крюково по причине постепенно развивающегося онкологического заболевания. Следователь при московской Генпрокуратуре просит признать Дятлова невиновным и требует пересмотра дела из-за новых выявленных обстоятельств.

Пострадавшая, семилетняя Алина Валерьевна Легасова, внебрачная дочь академика Легасова, пропала без вести и в течении двух лет была признана безвременно ушедшей. В мае тысяча тысяча девятьсот восемьдесят шестого года была обнаружена на территории Чернобыльской атомной электростанции при невыясненных обстоятельствах. Генеральная прокуратура уверена, что два с лишним года девочка провела внутри реактора РБМК (РБМК-1000, Реактор Большой Мощности Канальный), и выясняет дальнейшие подробности уголовного дела.

В.Г.

Глава XIII

Месяцем ранее.

Юля до сих пор помнила бабушкин огород, землю, еще толком не вскопанную для посадки картофеля, и крупные камни с блестящими, будто золото, гранями. Слегка синевато-фиолетовые оттенки переливались при ярких лучах утреннего солнца. Она подскочила, выбежала во двор и хотела взять один из них, когда бабушка прикрикнула:

— Не трожь, это радиация!

— А что такое радиация? — спросил двенадцатилетний несмышленыш.

— Вот если тронешь, узнаешь!

С тех пор почти из каждого утюга только об радиации и говорят.

— Бедные германские детки, — слушая новости по радио, закручинилась бабушка, — им не разрешали гулять по улицам, радиация же наша кругом. Ох, бедные, бедные детки…

Юля большими зелеными глазами смотрела на громко рыдающих женщин, идущих вдоль проселочных дорог с пустыми ведрами, с завязанными в узелок тряпками и хозяйскими сумками. Вдалеке сверкали милицейские фары — сирена начинала визжать, когда кто-то из деревенских бросался наутек или начиналась самая настоящая драка.

— Вы должны немедленно покинуть это место, — в сарае, среди навоза и копоти, возник образ молодого солдата в защитном костюме ядовито-зеленого цвета. На его лице был такой же жуткий респиратор. И глаза, полные решимости и грусти. — Здесь небезопасно, радиация кругом…

— Как это — небезопасно?! — встрепенулись доярки — женщины в домотканых платьях и с белоснежными платками на головах. Румяные щечки и слегка грязные носы. — Вон, цветочки цветут, травка зеленая растет, все цветет и пахнет!..

— Мой отец всю войну прошел, пострашнее вашей радиации видел, — вступилась за них еще одна женщина, у которой заметно выпирал живот. — Брехня это все! Мы здесь как жили, так и будем жить, а попробуете нас выгнать, так мы вас поганой метлой отсюда погоним, еле ноги унесете!

— Как вы смеете разговаривать с военным человеком!.. — возмущенно произнес солдат, а сам заметно растерялся.

— А вот так!.. — одна из доярок схватила пустое ведро и набросилась на солдатика, шандарахнув того по голове.