Мечом раздвину рубежи - Андрей Серба

Отправив повара и рабов, Хозрой довольно потер ладони. Рабы знали, куда отвести повара и что на самом деле искать в том месте. И неспроста они теплым утром обрядились в длинные плащи с капюшонами – в своей обычной для рабов одежде и с наполовину прикрытыми лицами они будут неприметны рядом с ярко одетым, длинным как жердь поваром Исаака, которого к тому же знали многие русские воеводы и варяжские ярлы, знакомые с его хозяином. Бродящая по лесу троица грибников наверняка привлечет внимание встретившихся на их пути русов и викингов, и самый запомнившийся грибник – а это конечно же будет повар Исаака! – в случае неприятностей направит след к своему хозяину, но никак не к Хозрою. А уж Хозрой предусмотрел, чтобы этот след не оборвался и вывел туда, куда ему нужно.

В ожидании рабов Хозрой покинул палатку, взобрался на высокий береговой откос, с которого вчера наблюдал за полем боя. Но если вчера сражение вызывало в нем живейший интерес, сегодня его не было. Поскольку ал-арсии намерены нанести по русам решающий удар завтра, сегодня они будут сражаться вполсилы, добиваясь лишь, чтобы русы и викинги остались на прежней позиции у выхода волока в открытую степь. Да и русам с викингами ни к чему проявлять сегодня излишнее боевое рвение. Разбить превосходящего в силах конного врага они были не в состоянии, а наступать на него и отгонять в степь имело смысл только в случае, если за ними будут неотрывно следовать поставленные на катки суда. Однако для этого их нужно было вначале вытащить из реки, что было далеко не простым и быстрым делом. И если Хозрой сейчас наблюдал за начавшимся сражением, то не из любопытства, а чтобы скоротать время до прибытия из леса рабов.

Все происходило так, как он и предполагал. Русы и викинги, заняв отбитую вчера у противника позицию между краями леса, защищались от нападавших на них из степи ал-арсиев и итильских ополченцев. Русские и варяжские шеренги, как и вчера, перегораживали ведущий к реке участок степи по всей ширине, но в глубину их строй сегодня был значительно короче. Примерно половина русов и викингов не участвовала в сражении, а вытаскивала из воды ладьи и драккары и устанавливала их на катки. Ал-арсии и ополченцы тоже атаковали противника не всеми силами, а по тому, что их лавы ни разу не достигли вражеских шеренг, Хозрой догадался, что русы и викинги не теряли ночью времени даром и постарались затруднить доступ к себе коннице. Для этого они нарубили в лесу тонких колышков и, заострив с обеих сторон, вбили их в превеликом множестве перед своей первой шеренгой. Торчавшие из земли на полторы-две ладони, невидимые в траве, колышки, словно ножи, глубоко ранили конские ноги, вынуждая скакунов десятками покидать атакующие лавы.

Лениво позевывая, Хозрой равнодушно наблюдал за следующими одна за другой конными атаками и все увеличивающимся на берегу числом ладей и драккаров. Время приближалось к полудню, а русы с викингами смогли вытащить на сушу не больше трети своих судов и продвинуть головное на половину расстояния от реки до входа волока в открытую степь. Даже если к вечеру им удастся сделать столько же и доволочь вереницу судов до своих боевых порядков, они вряд ли осмелятся на ночь глядя продолжить движение дальше. Значит, решающий бой грянет завтра: то ли ал-арсии зайдут ночью врагам в спину, то ли русы и викинги выволокут ладьи в открытую степь и неудержимо устремятся к Саркел-реке. И кто из них завтра одержит верх, зависит только от него, Хозроя, от его изворотливости и хитрости.

Рабы и повар Исаака возвратились в полдень, у каждого корзина была полна грибов.

– Я не знаю, какую похлебку любит ярл,– заявил повар.– Прежде чем за нее браться, я должен понять, что от меня требуется.

– Готовь, что умеешь,– ответил Хозрой.– А еще лучше – что можно сварить быстрей. Ни русы с викингами, ни ал-арсии с ополченцами сегодня сражаться по-настоящему не собираются, а поэтому ярл Эрик может заявиться в гости каждую минуту.

Отправив повара и одного из рабов с корзинами к костру, Хозрой скрылся со вторым рабом в палатке.

– Рассказывай,– приказал он.

– Мы обнаружили и тройку русов в орешнике напротив тайной тропы в засеке, и двух их товарищей на деревьях позади орешника. Помимо этого, мы наметили путь, которым ночью можно незаметно подобраться к русам на деревьях, чтобы бесшумно снять их стрелами.

– Видел ли вас кто-нибудь в лесу либо на пути к нему?

– Конечно. Поначалу нас встретили русы, сушившие на солнце днища ладей, чтобы затем смазать их жиром для лучшего скольжения по каткам. Они почти не обратили на нас внимания, лишь посоветовали не приближаться к месту сражения, чтобы не угодить под случайную стрелу. Зато в лесу мы наткнулись на викингов, рубивших деревья для катков, и это была куда более опасная встреча. Командовавший викингами-дровосеками гирдман знал повара Исаака и от безделья вступил с ним в разговор. Однако дальше беседы, какую грибную похлебку больше всего любят викинги, он не зашел, и гирдман остался в полной уверенности, что повар с нашей помощью собирает грибы для Исаака. На обратном пути мы дважды встречались с русами и викингами, выносившими из боя раненых товарищей, но им было не до нас. При всех встречах я и мой напарник не проронили ни единого слова и прятали лица под капюшонами. Мы все сделали так, как ты велел, хозяин.

– Молодцы. Можете отдохнуть до вечера, ночью вам вряд ли придется сомкнуть глаза.

– Хозяин, позволь сказать то, что, возможно, будет тебе интересно. Это касается дозора русов в лесу.

– Другими словами, ты хочешь дать мне какой-то совет? – насторожился Хозрой, хорошо усвоивший иносказательную манеру разговора рабов.– Говори.

– Два руса сидят на деревьях потому, что следят оттуда одновременно за подозрительным лазом в засеке и своими дозорными в орешнике. Но это возможно только днем, а ночью, пока луна не взойдет, лаз с их деревьев не виден. Кто знает, не спускаются ли русы из-за этого с наступлением темноты с деревьев и не таятся ли в другом месте, уже на земле, откуда вновь могут наблюдать сразу за лазом в засеке и своими товарищами-дозорными в орешнике?

– Ты сказал умную вещь,– произнес Хозрой.– Но понимаешь ли, что теперь тебе и твоему бывшему напарнику придется днем не отдыхать, а заняться кое-чем иным, менее приятным?

– Понимаю и готов выполнить то, что ты собираешься мне поручить, хозяин,– прозвучал ответ.

– Похвально. Теперь скажи, что я намерен тебе поручить.

– Чтобы я к закату солнца снова, уже незаметно, пробрался в лес и стал следить за русами на деревьях. Если они с наступлением ночи переберутся для наблюдения в другое место, я последую за ними и не спущу с них глаз. В условленное время я встречу своих товарищей, и дальше все произойдет так, как ты замыслил.

– Ты верно догадался,– одобрительно сказал Хозрой.– Но как ты намерен назаметно пробраться засветло в лес?

– Хозяин, ты, конечно, не забыл, что я, хотя родился и вырос в пустыне, много плавал. И к тебе я попал как пленник, захваченный на Хвалынском море.

– Помню, помню, – усмехнулся Хозрой.– Я купил тебя на невольничьем рынке в ряду, где обычно торгуют взятыми в плен разбойниками, избежавшими топора палача.

– На море я научился хорошо плавать и нырять,– продолжал раб, проигнорировав слова Хозроя.– Почему сегодня мне не вспомнить былое умение? Смотри, сколько плывет по реке деревьев, сучьев и прочего лесного и степного хлама. Я донырну до него с нашей лодки и незаметно доплыву до места, где я не буду виден с ладей русов и от переволоки. Там я вылезу на сушу и краем леса возвращусь вдоль реки туда, откуда доберусь к дозору русов.

– Если тебе удастся все это сделать, ты получишь вдвое больше того, что я обещал вначале,– сказал Хозрой.

Бывший разбойник уплыл в сторону дозора русов незадолго до захода солнца, в полночь туда же отправилась по суше четверка других рабов с луками и длинными ножами. Возвратилась вся пятерка с первыми признаками рассвета, и Хозрой до этого времени не знал ни минуты покоя.

– Ты выглядишь неважно, хозяин,– сказал подошедший к Хозрою бывший разбойник.– Может, приятные известия улучшат твое самочувствие?

– Ты хочешь сказать, что дозор уничтожен и выход тайной тропы в спину русам свободен?

– Да, господин. Все пятеро русов-дозорных мертвы, а в лесу, когды мы уходили, было уже пять сотен ал-арсиев и каждую минуту прибывали новые. Ни в лесу, ни на обратном пути нас никто не видел. Кстати, ты оказался прав, отправив меня к тайной тропе заблаговременно,– русы на ночь покинули деревья и расположились на вершине одного из валунов среди орешника напротив тропы.

– И ты считаешь, что подобное известие может улучшить мое настроение? Как бы не так! Вы сделали пока самую легкую часть дела, а наиболее сложная еще впереди. В уничтоженном дозоре были не просто русы, а единоплеменники древлянского воеводы Бразда, самого умного из русов. Он дорожит каждым своим воином и при возможности обязательно лично займется поиском сгинувших дозорных. Бразд без труда поймет, откуда и как на них могли напасть, узнает, что возле них днем бродили три грибника, и пожелает их видеть. Как думаешь, что ответят на его вопросы Исаак и повар?