Большие гонки - М. Ишкова

Трент, оцепенев, слушал новости. Катрин, сразу почуяв неладное, повернула его лицом к себе и снова спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

Трент медленно высвободился из ее объятий, прошелся по комнате. Остановился посередине. Взгляд сосредоточился на новогодней елке, на ней было множество игрушек и разноцветных лампочек. Он смотрел на елку и не видел ее. Сознание все еще заполнял ворох самых скандальных, самых невероятных, самых последних известий. Бунт в Пекине, погибли три человека, в том числе супружеская пара, которая в тот день праздновала золотую свадьбу. Под елкой лежало с полдюжины подарков, все они были завернуты в золотую и серебряную бумагу.

- Скоро Рождество? - спросил он. - Значит, пора в дорогу.

На человеческий голос эхом откликнулся Хрустальный Ветер:

Хрустальный Ветер - это буря, буря - это информация, информация - это жизнь.

В следующее мгновение он услышал голос Катрин. В нем звучало откровенное беспокойство:

- Тебе пока нельзя уходить.

- Не беспокойся, Катрин. Больше ждать нельзя.

Та часть Трента, которая была Джонни Джонни, прибавила:

- Признаться, я никогда не видал рождественскую елку. Какие огоньки! Катрин, ты просто невероятно приятная человеческая машина. Сколько всего нового!

- Трент, тебе рано уходить. Надо еще подлечиться.

Перед глазами Трента по-прежнему плясали цифры. Бежали столбиками, в строчку, сплетаясь и расплетаясь в самых замысловатых формах. Прорезалась догадка: вот откуда всплыл образ балерины. Танцующие цифры сами собой напомнили о Борисе. Странные ассоциации удивили Трента-который-оставался-Трентом.

Ответил Катрин он полным бредом. Сам сознавал, что несет чушь, но пока не мог остановиться, взять себя в руки.

- Сегодня седьмое декабря 2069 года, два часа пополудни по Столичному времени. Сто двадцать восемь лет назад японцы разбомбили Перл-Харбор. Соединенным Штатам пришлось вступить в войну. Впечатляющее зрелище - маленькие самолетики сбрасывают бомбы на огромные стальные гиганты...

Он вздохнул, помянул Господа. - Боже правый, я вижу цифры, море цифр. Я могу читать их. Я осознаю их смысл.

- Трент, я повторяю, необходимо подождать. Ты должен привыкнуть к своему новому положению.

- Сегодня суббота. В воскресенье мне необходимо быть в Джексоне, на территории Свободной Луны. Это там, на обратной стороне. В Джексоне меня будет ждать некто Каллия, женщина, которую специально прислали с Земли в помощь мне.

Он улыбнулся Катрин, и в его глазах отразились огоньки, горевшие на рождественской елке.

- Если ты не против, мы могли бы обсудить все детали в постели.

25

На обратной стороне Луны насчитывалось всего три города - в кратерах Жюля Верна и Циолковского, а также свободный Джексон-таун. Они располагались почти в вершинах равностороннего треугольника, в нескольких градусах южнее лунного экватора. Все остальные поселения на обратной стороне представляли собой скорее фактории или временные лагеря для геологоразведчиков. Самым большим поселением считался Жюль Верн, в нем размещалось Лунное бюро Корпуса миро­творцев при ООН, а также Служба по контролю за лунной Инфосетью. Собственно в кратере располагалась военная база, а город был как бы приложением к ней. Пропускной режим там был драконовский.

В кратере Циолковского был возведен Звездоград, в котором проживало сообщество астрономов, съехавшихся туда со всех концов света. Джексон, занимавший третью, южную вершину треугольника, был выстроен совсем недавно, в течение последнего десятилетия. Его спонсорами считались города-государства в Поясе астероидов и Община свободных дальнепроходцев. В этих трех городах проживало почти восемь процентов всего населения Луны.

Джексон-таун выглядел куда более земным городом, чем все другие поселения на Луне, в которых довелось побывать Тренту. Это впечатление сложилось потому, что его наземная часть состояла из строений, более похожих на привычные многоэтажные дома. Город занимал площадь около пятнадцати квадратных километров. Местный купол был меньше, чем, например, в Луна-сити, но все равно по размерам он считался вторым на Луне.

Трент прибыл в Джексон в середине лунной ночи, совпавшей с искусственным местным затемнением, которое всегда, со времен первых переселенцев, устраивалось в лунных городах, чтобы люди могли придерживаться земного суточного ритма. На КПП стояла вооруженная охранница. Вид у нее был сонный, она скользнула взглядом по лицу Трента, по фотографии в паспорте, вернула документы и рукой указала направление движения. Трент двинулся в ту сторону, девушка некоторое время следила за ним взглядом, потом зевнула и отвернулась. Молодой человек, руководствуясь указательными стрелками, двинулся в сторону смутно проглядывающих впереди, высоких строений. Сначала дорожка завела его в некое подобие парка. По обеим сторонам росли тонкие хилые деревца, кусты выглядели значительно живее и наряднее, а вот цветы на клумбах, несмотря на скудное освещение, буйствовали в полную силу. Каких только причудливых соцветий и бутонов здесь не было!

Трент шагал вперед размашистой скользящей походкой. Одет он был в скафандр, шлем откинут на спину. На бедре маленькая коробочка, в которой хранились микросхемы. На одном из миниатюрных инфочипов был записан его прежний облик и слепок первоначального голоса. Молодой человек не терял надежды вернуть когда-нибудь свои исконные черты.

Наконец Трент добрался до воздушного шлюза, соединенного с подъемником, с помощью которого опустился метров на тридцать под «землю». «Разумная предосторожность», - подумал Трент. В случае повреждения монокристаллического купола вероятность гибели всего поселения была невелика. На нижнем ярусе, руководствуясь слабо подсвеченными указателями, он выбрал движущуюся дорожку и отправился в центр. Здесь вновь поднялся на поверхность. Спешить было некуда - человек, которого он ждал, должен был объявиться не ранее утра. Явка была назначена в Храме Эрис.

Джонни Джонни, вполне комфортно угнездившийся в его черепе, окликнул хозяина:

- Босс, я попытаюсь пока разведать обстановку.

По мере того как Джонни включался в работу, окружающее Трента затемненное пространство начинало оживать, напоминая о том, как на Земле с восходом солнца пробуждаются от ночной спячки окрестные дали. Беглецу начали открываться картины, как правило скрытые от глаз обычного человека. Он с легкостью мог менять точки наблюдения, заглядывать за угол, не приближаясь к нему, погружаться взором в укрытые под землю коммуникационные и канализационные трубы и туннели. Скоро впереди заиграла огнями высокая башня. Трент тем же широким скользящим шагом двинулся в ту сторону.

Расцвеченное россыпью огней ритуальное здание ничем не напоминало скромную церковь на Флашинг-авеню или какое-либо иное привычное культовое сооружение. Церковь в Нью-Йорке размещалась в обычном жилом доме старинной постройки с вытянутым островерхим шпилем. Здесь же, в Джексоне, святилище Эрис представляло собой громадный, установленный на постамент восьмигранник со скошенными к центру стенами-плоскостями и завершающей, вознесенной под самый купол башней. Стены были выложены черным полированным мрамором и щедро украшены золотом и серебром. Все здание по периметру было окружено светильниками. Трент обошел его, отыскал центральный вход и вошел внутрь.

Зал был огромен, в нем по окружности в четыре ряда были выстроены церковные скамьи. В центре оставалось свободное пространство, где два раза в неделю святой отец произносил проповеди. Отсутствие алтаря не удивило Трента - внутреннее устройство культовых сооружений, посвященных Эрис, никогда не регулировалось твердыми установлениями. В каких-то святилищах алтари присутствовали, где-то их не было вовсе. Кое-где, особенно в последние годы, распространилась мода усаживать верующих по кругу. Окна в лунном храме были забраны традиционной цветной мозаикой, так что слабый свет внутри помещения дробился на бессчетные радужные блики.

В центре свободного пространства, вокруг которого были установлены скамьи, была видна стоящая на коленях обнаженная женщина.

Она словно оцепенела: то ли молилась, то ли медитировала. На груди скрещенные руки. Голова не покрыта, ветерок от вентиляторов слегка пошевеливает светлые локоны. Фигурой похожа на пловчиху. Земное происхождение выдавало также интенсивное потоотделение - на Луне всякого непривычного к местной жаре и пониженной силе тяжести человека бросает в пот.

Трент обошел по кругу задний ряд скамеек, проходом вышел на открытое место и, приняв позу лотоса, уселся рядом с женщиной. Мысленно отметил, что она настоящая красавица. Позади нее на одной из скамеек покоился небольшой ранец. На полу вокруг женщины лежало оружие: рядом, под левой рукой, короткоствольный автомат, справа - охотничий нож в ножнах. Прямо перед ней - то ли лазерный, то ли лазерный пистолет.