В погоне за Дейзи - Пейдж Тун

— Но чего же он добивается? Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, если таков его замысел.

— Полагаю, тебе лучше обсудить это с ним.

— Да пошло оно все! — рявкаю я и тут же прошу прощения. Саймон все еще мой начальник, пусть даже ненадолго. — И что теперь? Я уволена?

— Я напишу тебе отличную рекомендацию.

— Мне уже сейчас паковать вещи?

— Пожалуйста, останься до конца уик-энда.

«Вероятно, им некем меня заменить», — зудит циничный внутренний голос.

— Если согласишься, тебя будет ждать хороший бонус, — продолжает агитировать Саймон.

При таком раскладе бонус придется весьма кстати.

— В следующем году без вас, девчонок, все будет совсем по-другому, — печально качает головой босс.

— Без нас, девчонок? Вы что, и Холли тоже уволили?

— Она утром подала заявление по собственному желанию. Разве Холли тебе не сказала? — спрашивает озадаченный Саймон.

— Нет…

Выхожу из его кабинета и упираюсь прямиком в Луиша.

— Привет! — радостно здоровается он, глядит на меня и тут же мрачнеет. — Что случилось?

— Тебе-то какое дело? — огрызаюсь я.

— Эй, да ладно тебе, — хмурится он и указывает на свою комнату. — Можно тебя на секундочку?

— Так обычно говорил Уилл. И нет, нельзя.

С тем же успехом я могла бы влепить Луишу пощечину.

— Как пожелаешь, Дейзи, — произносит он с каменным выражением лица и отворачивается.

Ворвавшись на кухню, тут же бросаюсь к Холли.

— Ты увольняешься?

Подруга явно смущена.

— И когда ты собиралась об этом сказать?

— Давай лучше выйдем в туалет, — говорит она, посмотрев по сторонам.

Иду за Холли, и она объясняет:

— Это вышло спонтанно.

— Но как? Почему?

— Говори потише, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас кто-нибудь услышал.

— Продолжай, — понукаю я подругу, стараясь выполнить просьбу.

— Он попытался развести меня на секс. Я сказала, что больше не собираюсь спать с ним, пока он не разведется. А он рассмеялся мне в лицо.

— Серьезно?

— Да. Громко рассмеялся. Заявил, что это просто смешно. Что он не намерен разводиться со своей стервозной женушкой, беременна она или нет. Однако он, мол, не понимает, почему бы нам не продолжать в том же духе, потому что — нет, ты только подумай! — ей будет вообще не до секса, когда она обзаведется ребенком. Можешь представить, что он мне так и заявил?

Издаю сочувственный вздох.

— В общем, я ответила, что ухожу. Отработаю этот уик-энд и найду себе другое место.

— И чем ты собираешься заниматься?

— Без понятия. Может быть, Фредерик и Ингрид согласятся меня нанять?

— Возможно. — Какое-то время молчу. — А ты знаешь, что меня уволили?

— Что?!

Ввожу Холли в курс дела.

— Господи, Дейзи! Мне так жаль.

— Все в порядке. Я не удивлена.

— Не предполагала, что твой отец настолько жесток.

— Ох, и даже хуже. Но я должна была убедиться в этом на собственном опыте.

— А ты чем собираешься заниматься?

— Пока в раздумьях.

               * * * * *

Норм почти не глядит в мою сторону. Другие спонсоры тоже, по-видимому, ощущают себя неуютно в моем присутствии. Двое из них все же удостаивают меня скупой улыбкой и легким кивком головы, но еще никогда у меня не было таких тихих спокойных смен, потому что стоит мне встать за сервировочный стол, как очень многие, похоже, обходят его стороной.

— Нельзя ли мне поработать на кухне? — спрашиваю Фредерика, растеряв остатки терпения.

Он с сочувствием глядит на меня, и это так необычно, что на глаза наворачиваются слезы.

— Разделай рыбу на филе, — отвечает шеф, указывая ножом в другой конец кухни.

Иду за стол и принимаюсь за работу — спокойно и тщательно снимаю кожицу с морского окуня и отделяю мясо от костей.

Голова идет кругом. Я как будто сплю и вижу сон. Такое чувство, что я — не я, а кто-то, в чье тело я вселилась. Неужели этот отрезок жизни подходит к концу?

Остаток дня провожу на кухне и даже не иду смотреть свободные заезды. Наступает вечер, и я слышу, как две официантки перешептываются, забирая из кухни свои вещи.

— Ну и орал же он!

Навостряю уши.

— А что говорил-то?

— Что у него кишка тонка! — громко шепчет одна девчонка.

— О чем это вы? — вмешиваюсь я, не в силах удержаться.

— Ох, ни о чем, прости. Я думала, тут никого нет. — Оробевшие девчонки хватают свои сумки и линяют из кухни.

— Ты не знаешь, что за спор сегодня разгорелся? — позже пытаюсь выяснить я у Холли.

— Саймон и Луиш, — тут же отвечает она. — Луиш согласился перейти в другую команду.

Грохаю ножом о стол.

— Правда?

— Господи боже ты мой! Пойди и поговори с ним, — рявкает подруга. — С тебя что, убудет?

Вытираю руки о полотенце и решительно выхожу из кухни, игнорируя довольную улыбку Холли. Взбегаю по лестнице, стучу в дверь Луиша, надавливаю на нее и открываю, не дав ему даже шанса возразить. Он сидит на стуле, обхватив голову руками, и смотрит на мое шумное вторжение.

— Значит, ты согласился?

— С чем?

— Гонять за другую команду.

— А, да, — мямлит он.

— Слышала, вы с Саймоном крупно повздорили.

Вздернув брови, Луиш отводит глаза.

— Мы поссорились по другому поводу.

Разглядываю его с интересом.

— По какому же?

— Поверить не могу, что он тебя выгнал.

— Ах, это! — бросаю я. — Ничего удивительного. Я же говорила тебе, каков мой отец.

— Саймон поступил по-свински, не отстояв тебя.

— Не бери в голову. С меня все равно хватит всего этого. — Обвожу рукой комнату.

— Да? — хмурится Луиш. — А я думал, ты могла бы перейти вместе со мной в другую команду.

— Нет. Не хочу больше быть плюшкой. — Сажусь на соседний стул.

— Ты на удивление спокойна.

— Так и есть. Жаль только, что сама не собралась с силами и не уволилась до того, как у отца появилась возможность сунуть нос в мою жизнь. В любом случае я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк, чего он, скорее всего, добивается.

— Что же ты собираешься делать?

— Хочу поступить в кулинарный колледж.

Луиш встает и подходит к дорожному кофру. С интересом наблюдаю за тем, как он достает и протягивает мне зеленую папку.

— Что это?

— Я пытался передать тебе эти бумаги еще в штабе, но тебя не было.

Открываю папку и вижу бланки анкет для поступления в лондонские кулинарные школы. Гляжу на них, опешив от изумления. Поверить не могу, что ради меня Луиш так потрудился.

— Спасибо. — Смотрю на него, и в глазах встают слезы.

— Эй, не куксись. — Он садится рядом и кладет руку мне на спину. Возвращаюсь к анкетам, а внутри меня порхают бабочки.