Цветок желаний (Погоня за счастьем) - Конни Мейсон

Сьерра проснулась от страшной боли. Она так часто погружалась в забытье и снова приходила в сознание, что совсем потеряла представление о времени. Ей казалось, что только вчера Джейсон Джордан стрелял в нее. Мысли Сьерры путались, в голове стоял туман, и она не могла вспомнить в подробностях все, что произошло в гостинице. Она помнила только, как Дора бросилась к Рэму, закрывая его своим телом, а затем все смешалось, события происходили так быстро, что Сьерра не могла уследить за их ходом. Она смутно помнила, что в номер ворвался Райдер, а затем в ее памяти был провал... Она очнулась уже в доме сестры и поняла, что лежит на своей кровати, а вокруг нее столпились взволнованные родственники. Несмотря на приступы сильной боли, Сьерра все же смогла понять, что Дора спасла жизнь Рэму. Сьерра чувствовала огромную благодарность к этой женщине.

Напрягая память, Сьерра озабоченно хмурилась, чувствуя, что упустила что-то важное – жизненно важное. Но она не могла вспомнить, что именно, и знала, что это воспоминание принесет ей новую боль.

Сьерра потрогала бинты, которыми была перевязана ее грудь в том месте, куда вошла пуля. Но кроме этой раны, Сьерра чувствовала еще какую-то ноющую боль, гнездившуюся глубоко в ее теле. Боль и пустоту. Ладони Сьерры скользнули по плоскому животу, и тут же страшный крик вырвался из ее груди. Ей открылась ужасная правда: она потеряла ребенка Рэма!

Услышав крик Сьерры, Ханна бросилась к ее кровати:

– Сьерра, что с тобой?

Вздрогнув от испуга, Сьерра, которая не знала, что в ее комнате еще кто-то находится, спросила:

– Ты давно здесь сидишь?

– Мы ни на минуту не оставляем тебя одну все это время и дежурим по очереди – Райдер, я и Зак. Может быть, ты что-нибудь хочешь? Доктор сказал, что ты обязательно поправишься.

– Как чувствует себя Эбби? – спросила Сьерра, встревоженная тем, что Ханна не упомянула ее имени.

– Она вынуждена соблюдать постельный режим, – ответила Ханна. – Доктор сказал, что роды могут начаться в любой момент. Заку с огромным трудом удается удерживать ее в постели. Она рвется к тебе.

Сьерра попыталась сесть на постели, но боль обожгла ее огнем.

– О, Сьерра! – воскликнула Ханна, чувствуя ее боль как свою собственную. – Ты еще слишком слаба, чтобы делать такие движения. Доктор сказал, что рана начала заживать, однако от резких движений она может открыться.

– Я чувствую себя такой беспомощной, – посетовала Сьерра. – Кроме меня, вам приходится ухаживать за Эбби.

– Ты поправишься, дорогая. Ни о чем не беспокойся.

На глаза Сьерры набежали слезы.

– Я поправлюсь, но ребенка уже не вернуть...

– Я знаю, что у тебя произошел выкидыш. Мне очень жаль, Сьерра давай не будем сейчас об этом говорить.

– Нет, я хочу поговорить именно об этом. Я даже не успела сказать Рэму о том, что у нас будет ребенок. – Лицо Сьерры исказилось, словно от страшной боли. – А где Рэм? Почему я не вижу его?

– У него сейчас много дел, он занимался похоронами жены, а теперь должен позаботиться о своем сыне, – ответила Ханна, старательно скрывая от Сьерры правду. – Мальчику трудно смириться со смертью матери. Но зато здесь Гордон. Он почти не отходил от тебя все эти дни.

– Мне показалось, что кто-то назвал мое имя, – сказал Гордон Линч, входя в комнату. Он был рад видеть Сьерру, пришедшую наконец в сознание и беседующую с Ханной. – Ты великолепно выглядишь сегодня, дорогая. Я счастлив, что твои дела быстро идут на поправку.

Сьерра попыталась улыбнуться, но улыбка ее вышла довольно жалкой.

– Ты лгун, Горди, но все равно я благодарна тебе. Хотя знаю, что ужасно выгляжу. Ханна сказала, что все это время ты почти не отходил от моей постели. Я тронута твоей заботой.

– Но ведь я твой жених, дорогая. Поэтому я и забочусь о тебе.

– Если ты не возражаешь, Сьерра, я отлучусь на некоторое время, мне надо присмотреть за детьми, – сказала Ханна, догадываясь, что Сьерра хочет поговорить с глазу на глаз с Гордоном.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Гордон, присаживаясь на стул, который освободила Ханна.

– Как будто меня переехала груженая повозка.

– Скоро тебе станет намного лучше. Доктор говорит, что тебе повезло, ранение могло быть смертельным. Ты потеряла много крови, не столько от раны, сколько... – Гордон вспыхнул и отвел глаза в сторону.

Сьерра судорожно сглотнула.

– Ты можешь прямо говорить об этом, Горди. Я знаю, что потеряла ребенка, – промолвила Сьерра, и на ее глазах навернулись слезы. Она отвернулась, стараясь не выдать своего душевного состояния, но оно не укрылось от Гордона.

– Все к лучшему, дорогая. Как только ты немного окрепнешь, мы поженимся. Я послал телеграмму твоему отцу с сообщением о том, что мы проведем зиму в Денвере. Я известил его о том, что ты хочешь помочь своей сестре, которая скоро родит, и что мы вернемся весной, как только горные тропы станут проходимыми. Я умолчал о том, что мы отложили нашу свадьбу, и о несчастье, случившемся с тобой. Будет лучше, если он решит, что у нас с тобой медовый месяц, растянувшийся на полгода.

– Я не могу выйти за тебя замуж, – тихо сказала Сьерра. – Я не люблю тебя. Я хотела выйти за тебя замуж только из-за ребенка. Но теперь в этом нет никакой необходимости.

– Ты плохо чувствуешь себя, дорогая, и в твоей голове каша, ты не можешь ясно мыслить.

– Как ты не понимаешь, Горди? У Рэма больше нет жены, и теперь ничто не мешает нам пожениться.

– Но у него остался сын.

– Я буду ему матерью, – с твердой решимостью в голосе сказала Сьерра. – Я очень нужна сейчас Рэму.

– Если бы это было так, он был бы сейчас здесь, с тобой. Почему он ни разу не пришел навестить тебя? Почему он уехал вместе со своим сыном в Сан-Франциско? – запальчиво сказал Гордон.

Гордон, конечно же, не хотел говорить Сьерре о том, что Хантер до своего отъезда в Сан-Франциско много раз приходил в дом Эбби. Он надеялся, что остальные родственники Сьерры последуют его примеру и будут лгать ей, скрывая, что Хантер стремился увидеть ее. Гордон был уверен, что выздоровлению Сьерры не помешает известие об отъезде Хантера. Но слова Гордона до глубины души потрясли Сьерру. Страшная боль пронзила ее – это была не физическая боль, а настоящая душевная мука, от которой готово было разорваться ее сердце. Сьерра побледнела как смерть и издала глухой стон, не на шутку встревоживший Гордона. Он сразу всполошился:

– Что с тобой, Сьерра? Может быть, мне лучше позвать Ханну или Райдера?

– Нет, – прошептала Сьерра сквозь глухие рыдания. – Прошу тебя, оставь меня одну, Горди. Я... устала.

Горди сразу же поднялся.

– Конечно, конечно. Какой же я недогадливый! Я загляну к тебе сегодня вечером. Доктор сказал, что тебе нужен полный покой. У тебя еще целая зима впереди, и ты поправишься. Но я сгораю от нетерпения и хочу поскорее назвать тебя своей женой. Мы поженимся, как только ты немного окрепнешь и начнешь вставать.