Страна динозавров - Константин Якименко-Сегедский

Лорд вдохнул воздух и задержал дыхание. На мгновение на шлюпке все замерли, ожидая выстрела, который неизменно вскоре должен был произойти. Рокстон замер на месте, а буквально через пару секунд карабин, вздрогнув, «выплюнул» из своего дула небольшой кусочек свинца и сильный оглушительный звук разнёсся над озером.

В деревьях, где недавно находился велоцираптор, что-то с силой откинулось в сторону. Затем послышался и протяжный вопль раненного завра. Тем временем мирно пасшиеся гадрозавры в панике бросились кто куда.

— Кажется, попал, — произнёс лорд, поднимаясь на ноги и перезаряжая винтовку чётко отлаженными движениями рук.

— Ну, что ж, посмотрим, — сказал зоолог. — Подплывём к тому месту.

Мы взялись за вёсла и стали дружно грести, направляясь вдоль берега болотистого озера.

Минут через десять мы достигли места, в районе которого не так давно находились гадрозавры.

— Вроде бы, здесь, — произнёс лорд, которому больше всех было известно, где именно находился велоцираптор.

Мы подплыли к берегу и с ружьями наизготовку высадились не него, в высоких непромокаемых сапогах ступая по вязкому дну прибрежной зоны.

Здесь, где чёткой линии берега, разграничивающей сушу от воды, не было, всё прибрежное пространство покрывали густые, с трудом проходимые заросли тростника. Поэтому другого пути, чем по заболоченным, покрытым тиной и отмершими водорослями, источающими мерзкое зловоние, здесь не было.

Довольно быстро мы отыскали место, где когда-то среди листвы деревьев находился хищник. Деревья и кусты здесь были густо окроплены тёмно-красной кровью.

«Значит, лорд всё-таки попал», — подумал я и отодвинул дулом ружья в сторону окровавленные стебли, нависшие над этим местом: на меня уставились мёртвые очумелые глаза хищника. Пуля попала ему прямо в сердце, разворотив всю грудь, отчего его тогда уже бездыханное тело откинулось практически на три фута в сторону, а кровь из развороченной разрывным патроном груди густо разбрызгалась по окружающим растениям.

Мне стало не по себе и, прикрыв рот, я вышел к шлюпке.

— Он там, — сказал я и с силой потянул свежий воздух — не каждый же день приходится наблюдать такие кровавые картины.

Мои друзья взялись за хищника и переволокли его в более чистое место, где тут же принялись разделывать тушу.

— Метко стреляете, — похвалил лорда Челенджер. — Никогда не пробовали выступать на соревнованиях?

— Нет, — ответил ему вновь отличившийся охотник. — Я поклонник охоты, а не стрельбы по тарелкам. Поэтому моё призвание — охота.

Разделав тушу, мы сложили всё в шлюпку и, кинув последний взгляд на это небольшое болотистое озерцо, направились к выходу из него.

Теперь следовало подумать и о месте нашего ночлега. Ночевать на болоте было невозможно в любом смысле, поэтому мы решили вернуться к более приятным берегам каньона, изо всех сил наваливаясь на вёсла, чтобы успеть добраться до него ещё до ужина.

Как только перед нами вырос каменный откос на левом берегу реки, мы тут же высадились на него, воспользовавшись первой же более-менее подходящей поляной.

Наша экспедиция подходила к концу, поэтому последние названия открытой нами местности мы придумывали с особым радушием.

Так маленькое болотистое озерцо получило название озеро Лорда Джона, а каньон, по которому мы недавно прошли — Золотой каньон.

Первую половину следующего дня мы потратили на то, чтобы пройти по реке до её развилки, а, пообедав у этого места на пологом зелёном берегу, двинулись по доселе неизведанному пути на северо-восток, откуда и устремлялась эта полноводная река.

Путь лежал среди всё тех же отвесных скал, окаймлённых зелёным поясом растений в самом низу, у самого берега реки. Единственное, чем отличался этот путь от предыдущего, так это заметно более сильным течением, так что нам пришлось заметно попотеть, чтобы развить достаточную скорость для преодоления течения.

Примерно за час до ужина мы достигли места, где каменные горы разом оборвались и их отвесные скалы, простиравшиеся по обе стороны реки, остались позади. Скалы сменились густым лесом, примерно таким же, как мы видели ещё у дельты этой реки.

Правда, лес этот простирался не долго.

Буквально через пару часов пути лес начал заметно редеть, за вершинами его деревьев по правому борту появилось жерло вулкана, из которого густо валил едкий чёрный дым.

С остановкой на ужин решили повременить и посмотреть, не закончится ли эта лесистая местность через пару миль.

Случилось так, что в своих предположениях мы не ошиблись.

Действительно, уже буквально через три — три с половиной мили от конца скалистого каньона лес крайне поредел и дальше вдоль реки простирался лишь узкой полосой деревьев и кустов.

Мы выбрались на левый берег реки, чтобы проверить, что же находится за этой негустой растительной полосой и, пройдя сквозь неё, вышли к краю той самой пустыни, которую обогнули недавно морским путём.

В том, что это была она, сомнений быть не могло.

Растения произрастали прямо из песка: у берегов реки более густо, а дальше — редкими кустиками, обдуваемые сухим пустынным ветром, переносившим вместе с высохшими ветками растений и мелкую песчаную пыль. Дальше виднелись только дюны и дюны, и так до самого горизонта — точная копия той пустыни, которую мы видели возле моря.

— Неужели это та самая пустыня? — произнёс лорд.

— Может быть, но тогда, если верить карте, она должна быть просто гигантских размеров, — произнёс зоолог. — Конечно, это не Сахара, но для такой густой растительности, которую мы видели вокруг, это очень большая невостребованная территория.

— Пустыня трёх вулканов, — сказал я, посмотрев на карту. — Интересно, что вулканы здесь располагаются примерно на одном и том же расстоянии друг от друга, образуя что-то на подобие гигантского равностороннего треугольника с вершинами у вулканов.

— Да, действительно, — согласился Саммерли, заглянув в карту. — Удивительное совпадение!

— Ну, что ж, тогда так её и назовём, — произнёс лорд, — а теперь нам не помешало бы разбить здесь лагерь и, наконец, поужинать.

Разбив лагерь, мы занесли на карту ещё и скальную полосу за правым берегом реки и ещё одну горную возвышенность, виднеющуюся не так далеко на востоке, а затем принялись ужинать.

— Видимо нам больше нет никакого смысла продолжать движение против течения, — сказал Челенджер. — Растительность вдоль обоих берегов становится всё скуднее и скуднее, а динозавров не видно уже даже здесь. Судя по всему, река вскоре теряется среди отвесных скал, и ничего интересного на её берегах мы больше не увидим.