Спаси меня - Samayel

- Прости меня. Я… гм… я еще взвинчен. Мне нужно выпить успокаивающее зелье. Мы можем поговорить… обо всем этом… немного позже?

У Гарри даже слегка закружилась голова от облегчения, что не случилось ничего серьезного, и его сейчас можно было уговорить практически на что угодно. Поттер и впрямь не мог себе представить, что Драко придет в такое состояние из-за палочки… он не имел ни малейшего понятия, почему.

- Да… конечно. Не волнуйся, ладно? Мы поговорим, когда ты будешь готов… не раньше. Только когда ты будешь в полном порядке. Давай сейчас ты примешь зелье, и закончим нашу работу. Сам выбирай… что мне обрабатывать мазью дальше, ладно?

Драко кивнул, соглашаясь, и, взяв зелье, выпил двойную дозу, чтобы успокоить разошедшиеся нервы. Он отлично понимал, что не сможет контролировать себя, если Гарри сейчас будет касаться его бедер, поэтому неохотно стянул рубашку и лег на кровать навзничь. Он все еще не мог ни к кому повернуться спиной… из-за того, что его чаще всего пытали и насиловали именно в таком положении… значит, сегодня Гарри будет обрабатывать его шрамы на груди.

Зелье не очень-то подействовало. Он заподозрил, что Молли в последнее время стала делать его слабее с добрыми намерениями постараться помочь Драко обходиться без него. Сейчас, когда Гарри осторожно втирал мазь в шрамы на ребрах, ему хотелось бы, чтобы она не делала этого. Это было изумительно, но он не мог выдержать пристальный взгляд Поттера и позволить касаться себя долее нескольких секунд, поэтому у него не было иного выбора, кроме как терпеть, разрываясь между желанием и отвращением.

У Гарри были красивые руки. Загорелые, сильные и чуть шершавые от мозолей. В том, как он касался Драко не было ничего порочного, и он старался быть как можно осторожнее, но, как ни странно, от этого было еще хуже. Блондин вцепился в края кровати, увидев гримасу на лице Гарри. Тот явно не хотел причинять своему пациенту боль, и от этого Драко тоже было больно. Когда его трогали, пусть и осторожно, это все равно вызвало определенную реакцию, выработанную почти за год ужасных страданий, и он не мог побороть ее… даже ради Гарри. Малфой хотел коснуться его в ответ или извиниться за то, что так вспылил, или сделать хоть что-нибудь! Он старался сохранять спокойствие, чтобы дать Гарри возможность обрабатывать раны как можно дольше, но, в конце концов, закрыл глаза и попросил его остановиться.

Поттер спокойно оставил в сторону банку с мазью, не зная, что сказать. Драко тем временем сделал несколько глубоких вдохов и схватил рубашку. Оказавшись снова одетым, он почувствовал себя в безопасности. Гарри уже выходил из комнаты, когда Малфой, наконец, заговорил.

- Спасибо. Мы можем… что-нибудь придумать… насчет палочки. Какой-нибудь приемлемый вариант. Но спасибо тебе. Прости за неприятное зрелище. Я хотел бы, чтобы это было не так. Я хотел бы, чтобы тебе не приходилось смотреть на это… это гребаное безобразие.

Гарри остановился, потом развернулся, загораживая собой весь дверной проем.

- Не за что. И я могу попросить тебя об одном одолжении? Совсем маленьком?

Его голос звучал как-то странно и натянуто, Драко немедленно насторожился. Он осторожно кивнул, не уверенный, что Поттеру сейчас стоит возражать. Он услышал слабый намек на гнев в его тоне и позе, и почувствовал себя так, будто находится рядом огнем, который вот-вот вспыхнет.

- Никогда… ни при каких обстоятельствах… больше… не называй себя безобразным… в моем присутствии. В тебе нет ничего безобразного. Ничего!

Гарри подождал достаточно долго, пока Драко, запинаясь, не выдавил согласие, потом развернулся и пошел вниз, оставив Малфоя разрываться… между страданием и ликованием.

Глава 34. Понимание... и заблуждение.

Он слышит голоса погибших. Оглушительная какофония беспомощного отчаяния. Все они обвиняют, требуют. Он оставил их… забытыми, скорбящими, а теперь и неотмщенными. Джинни, Гермиона, Сириус, Седрик, Альбус… его родители. Их убийцы и те, кто помогал этим убийцам, гуляют на свободе, скрываясь от уплаты давно просроченных долгов.

Изверги, убившие стольких людей, уподобившиеся диким животным, не обладающим разумом, должны были быть уничтожены. Это было правильно. Это было справедливо. Это было не закончено. Гарри стоял перед бескрайним полем битвы. Изуродованные, зарезанные и замученные, обгоревшие и искалеченные жертвы войны... все они были перед ним. Они погибли от заклинаний, от удавки, от ножа и жестокой руки. Его отказ отомстить их убийцам был актом предательства, и их крики эхом отдавались у него в голове.

Они называли его трусом, предателем и еще худшими прозвищами. Гарри рыдал от беспомощности, он хотел, чтобы его бодрствующее сознание отключилось.

- Гарри.

- Гарри.

Поттер резко открыл глаза. Драко, приподнявшись, тихо окликал его, явно пытаясь разбудить. Он был очень рад проснуться и надеялся, что Малфою не пришлось иметь дело с собственными кошмарами. Гарри всерьез подумывал сам пользоваться заклинанием Дулы … если бы это дало ему возможность избежать подобных снов. Он потер глаза и благодарно улыбнулся блондину.

- Спасибо. В моей голове хранится не так много воспоминаний, которые я хотел бы оживить. Ты в порядке?

- В общем, да. С моей головой тоже не все благополучно. Хорошо, что ты разбудил меня. Я услышал, что ты что-то бормочешь во сне, и проснулся. Мне снилось, что я снова был в маггловском Лондоне. То, что я не хотел бы вспоминать.

- Ммм. А мне снились погибшие. На войне. Их было много. Подожди… я сейчас вернусь. У меня есть лекарство от головной боли. Оно в моей комнате. Мне больше ничего не помогает. Такое ощущение, что в моей башке целая армия домовых эльфов гоняет пикси. Подождешь, ладно?

Малфой кивнул и, когда Поттер вышел за дверь, лег навзничь. Он слышал приглушенные звуки, доносившиеся из соседней комнаты, и мог во всех подробностях представить себе передвижения Гарри. Нетвердые сонные шаги. Вытащил пробку. Выпил зелье, зевнул, небольшая отрыжка. Шаги приближаются… на этот раз более уверенные. Драко лег на бок и свернулся клубочком, повернувшись лицом к Поттеру, который снова плюхнулся в кресло.

У Драко было очень тяжело на душе. Хотя заклинание, которое накладывал Гарри, защищало его от большинства плохих снов на всю ночь, у него все равно было много беспокойных мыслей. Заклинание не могло уничтожить его воспоминания, оно просто делало их не такими яркими, держа самые крайние реакции под контролем. Может, он просто привык к ним. Он уже несколько дней не просыпался с криками, и спать по три-четыре часа все равно было лучше, чем не спать совсем, или впадать бессознательное состояние при помощи зелья. Но сейчас сон не шел к Малфою. Слишком много событий предыдущего дня крутилось у него в голове.