Фантастика, 2005 год - Святослав Логинов

Похоже, некая дама попала в какую-то крупную неприятность, связанную с потерей здоровья. Видимо, не по своей вине. И, конечно, чувство собственного достоинства не позволит мне бросить её в таком положении. Хотя я уверен: веди она себя должным образом, то есть принимая хотя бы обычные меры предосторожности, каким учат в школе, ничего не произошло бы и никакая хворь к ней не привязалась бы. Серьёзная, судя по уровню волнения, он, кажется, уже выше головы. Но я недаром всю жизнь думал, что основное отличие женщин от мужчин заключается вовсе не в тех или иных первичных половых признаках (это, как известно, поддаётся коррекции), но в том, что женщина сперва делает, а потом уже начинает думать, в данном случае — сначала пугается, а потом уже начинает всерьёз анализировать опасность. Я же — как раз наоборот, как и другие люди одного со мною пола — за исключением, может быть, ничтожно малого количества женоподобных особей. Кстати, тот мужчина, что сейчас обращается ко мне с угрозами, относится, я уверен, именно к таким исключениям. Между прочим, он не лишён терпения: всё ещё ждёт моего ответа.

«Дин Сорог, вы что — уснули?»

— По-моему, да. Потому что всё происходящее больше всего похоже на сон, привидевшийся после тяжёлого ужина. Что вы ели вчера вечером? И — простите за нескромность — что пили? Как у вас с желудочно-кишечным трактом? Вы давно показывались гастроэнтерологу?

(Мне надо как следует разозлить его — тогда он, может быть, выболтает что-нибудь такое, что поможет мне провести их за нос.)

«Мы воздаём должное вашему остроумию, дин Сорог. Но лишены возможности в полной мере испытать то удовольствие, какое оно доставило бы нам в более спокойной обстановке. С другой стороны, вы пока не дали нам повода оценить ваш здравый смысл и сообразительность. Похоже, вы ещё не поняли, как обстоят дела в действительности. Так вот…»

Женский плач. Эти ужасные хлюпающие звуки!.. О, Всевышний!..

— Попросите даму прекратить это… извержение звуков!

«Только в случае, если вы…»

Вот упрямые скоты! Но становится интересным: чего ради они устраивают такой вот детский крик на лужайке?

— Ну ладно, ладно. Считайте, что вы меня уговорили. Сейчас посмотрю, когда я смогу…

«Нас порадовало бы, если бы вы смогли принять обращающуюся к вам даму в течение ближайших тридцати минут. Потому что в деле, с которым она вас ознакомит, время является решающим фактором».

Иными словами, меня просто берут за горло. Ну, что делать: раньше начнёшь — раньше и закончишь.

— Хорошо, пусть будет полчаса. Через полчаса жду вас обоих. Пока!

3

— Я Лига Гвин, — сказала она. — И меня хотят убить.

Кажется, ей показалось, что сказанного недостаточно, и она добавила:

— Очень хотят. Вы, наверное, понимаете — почему.

Я не претендую на знание всего на свете. И поэтому не испытывал никакого неудобства, отвечая:

— Честное слово, не имею ни малейшего представления.

Похоже, что такой ответ её удивил. И она сказала:

— Но вы ведь знаете — кто я. Не можете не знать!

— Могу, — ответил я, — отчего же нет? Вообще я могу многое, иначе вы ко мне и не обратились бы. Значит — могу и ничего не знать о вас. Поверьте, это совсем не трудно. Вы кто — артистка? Но не театральная — иначе я бы видал вас на сцене. Или чья-то супруга? Может быть, дочь?

— Боже мой, — сказала она. — В каком же мире вы живёте?

Я усмехнулся, отвечая:

— Вы ведь знаете, кто я. Не можете не знать. Не так ли?

— Я думала, что знаю, — ответила Лига Гвин. — Но похоже, что ошибалась. Хотя люди уверяют, что никто лучше вас не сможет помочь мне.

— Люди? — невольно у дивился я (или сделал вид, что удивлён). — Какие это люди и что они обо мне вам сказали?

— О, — сказала возможная клиентка, — это был мой отец — он мне все уши прожужжал о ваших способностях — с тех пор, как вам удалось воскресить его из мёртвых. Иначе он это не называл…

— Простите, — сказал я, — как, вы сказали, ваша фамилия? Да, Гвин. Постойте. Это «Эштор Гвин АО»? Да, помню, то был интересный случай. Но вы же не больны, насколько я могу судить. Вы сказали что-то об убийстве. А я не сыщик, как вы должны бы знать. Кстати, как сейчас чувствует себя ваш батюшка?

Я вовремя заметил, как в её глазах — красивых, надо сказать, глазах — возник подозрительный блеск (похоже, за слезами ей не приходится ходить далеко), и постарался предотвратить наводнение.

— Он, увы…

— Я вспомнил: это было в информациях, — невежливо прервал я её. — Напрасно не вызвали меня снова: может быть, снова удалось бы… Примите мои соболезнования. Однако… Раз уж вы принудили меня выслушать вас, предоставьте мне выбирать — что я хочу от вас услышать и чего сейчас не желаю.

Вообще-то меня, конечно, не пугала, а скорее привлекала перспектива поболтать, расслабившись, с женщиной, производившей (если отвлечься от конкретных обстоятельств) самое приятное впечатление. Такая, гм, склонность мне свойственна. Если бы мы с Лигой Гвин (о которой я и сейчас почти ничего не знал, хотя, по её мнению, был просто обязан) сидели за чашкой чего-нибудь, я бы не стал препятствовать её излияниям. Но она оказалась здесь не со светским, а с деловым визитом, а я ещё до её появления тут успел войти в то рабочее состояние, в каком всякие личные мотивы отправляются на отдых до лучших времен. К тому же женщин надо останавливать своевременно — иначе они возьмут всё в свои руки. И я повторил:

— Я буду спрашивать, вы — отвечать. Другого порядка тут быть не может. Вы сказали, что вам угрожают убийством. Предотвращение убийств — не моя профессия, и отказ с моей стороны был бы вполне оправдан. Однако скажу откровенно: вы мне нравитесь, и не хочется оставлять вас ни с чем. Поэтому обещаю вам мою помощь — если только ваш случай хоть каким-то боком подпадает под мои возможности. Если нет — не взыщите, но… И поэтому вы сейчас обстоятельно мне представитесь — хотя бы для того, чтобы я смог сделать собственные выводы относительно того — стоит ли вас по каким-то причинам убивать, и так ли эти причины серьёзны, чтобы вовлекать в это дело меня, хотя, возможно, тут достаточно было бы сил полицейского патруля.

Дама вздохнула. Но мне показалось, что рассказывать о себе было занятием, вовсе не вызывавшим у неё неудовольствия. Хотя она попыталась было увильнуть от ответа, проговорив:

— Может быть, я дам вам наш проспект — там всё изложено в подробностях, включая моё жизнеописание, сделанное лучшими специалистами по общественным отношениям. У меня как раз есть с собой кристалл…

— Приму с благодарностью, — ответил я. — Потому что обожаю получать в подарок всякие безделушки, от которых нет никакого практического прока. Но, знаете ли, я консерватор и люблю, например, театр, где играют живые люди, а не записи на кристалле, пусть они и куда богаче всякими трюками. Поэтому одолейте вашу лень и сэкономьте моё время и ваши расходы, потому что оплату я получаю повременную, и счётчик тикает уже двенадцать минут. Ну-с?