Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя - Евгения Александрова

Еще попытка встать. Я подтянулась, точно ломала каменные оковы. Чертовски заныла рана, хоть я верила, что колдун исцелил меня. Еще вперед. Быстрее, пока Рей не решил стать героем посмертно.

Демон не чувствовал моих попыток, пытался смирить сопротивление Рея. Я замерла, сделала несколько глубоких вдохов и собрала все силы. Рейнард готов был кивнуть, соглашаясь умереть, не видя меня, но страшась моей смерти. Может, демон уже показал мысленно, как будет мучить меня, не сделай он выбор!

Демон хохотнул и поднес лапу к шее моего мужа, норовя сдавить со всей дури. Я рванулась вперед, сделала несколько шагов, пока Зверь был увлечен Реем. Повторила сто раз его имя, пытаясь перевернуть, запинаясь снова и снова. В последний миг он заметил меня – когда я подхватила проклятый меч.

– Я не подчиняюсь твоим приказам, Зверь! Мой мир, моя душа – не в твоей власти! Сдохни! Дралму! – заорала я их последних сил.

Меч всё еще светился голубым цветом, когда я с размаху вонзила его в Зверя. В свете полыхающего до сих пор огня, в клубах дыма Истинное имя демона прозвучало особенно жутко, и я, тяжело дыша, с ужасом смотрела на него.

Зря он подарил мне столько силы!

И ярости.

Зверь ощерился, будто готов был броситься на меня. Он еще жив, глаза горят, но во мне нет больше страха, как сказал однажды Эльд.

– Кто ты? – прохрипел демон и оступился.

Я улыбнулась, как безумная.

– Сбой в твоей программе.

Демон осел на пол с этим оскалом, хоть и пытался еще достать меня своей когтистой лапой, но я увернулась. Он попытался еще вырвать из себя проклятый клинок, но ничего не получалось. Силы твари таяли на глазах. Рейнард резко наступил ногой на шею Зверя – раздался жуткий хруст.

Показалось, он снова движется. Еще несколько раз я прокричала его имя в обратном порядке, надрывно, истерично, пока Рей не прижал меня к себе и мы, пошатнувшись, не рухнули вместе возле стены.

По пещере прошелся ветер, и пламя начало гаснуть вопреки всему.

Казалось, этот ветер неземной, чужой, как дыхание богов. И сейчас сдерет с нас заживо кожу, очищая это место от следов демона, чье тело осыпалось, как пепел, от всех сил тьмы и от нас самих заодно.

– Единственный вопрос, который я хочу сейчас задать, – повернулась я к мужу, из разбитой губы которого текла кровь. – Ты всё еще любишь меня, Рейнард Тэмхас?

Глава 50

Мы знакомы?

– А мы знакомы? – уставился на меня Рейнард так, будто видит в первый раз.

На мой дикий взгляд он растянул губы в улыбке, и я чуть не ударила его.

– Сейчас убью еще и тебя!

– Тише, тише! – поднял он руки, сдаваясь. – Останови свою кровожадность! Я люблю тебя. Люблю. Люблю, Полина, – проговорил он, взяв мое лицо в ладони. – Безумно.

И смотрел так, что от этого тепла и восхищения в его глазах хотелось плакать. И я не стала удерживать себя от этого, выдохнула судорожно и позволила слезам потечь по щекам.

Рей, в одной порванной рубахе, в крови, заставил прильнуть к нему, вытер осторожно слезы. Отпихнул ногой проклятый меч, теперь наверняка бесполезный.

Я обхватила его мощную грудь, вжалась всем телом и замерла.

Больше ни слова. Мы обнимали друг друга со всей отчаянностью, что привела нас сюда. Сумасшедшие. Бросили вызов самому демону… И не поддались. Были на краю пропасти, едва не погибли. Но мы живы, живы. Вдвоем. Больше и не надо ничего.

И ничего нас больше не держит. Только наш собственный выбор.

– Знаешь, чего больше всего хочется? – спросил он тихо, как и я, не в силах подняться.

– Оказаться в Нейшвиле прямо сейчас?

– И смыть с себя эту вонь в горячем источ нике.

– Было бы идеально.

– Для этого нам придется встать.

– Меня ноги не держат.

– Ох, ваша светлость. А не притворяетесь ли вы, желая снова очутиться у меня на руках? – хитро уточнил Рей, поднимая за подбородок мою голову к себе.

– Вполне… возможно.

– Если эта тварь не сломала мне ребро – я готов, – невесело улыбнулся он.

– Ой… – Я тут же сползла с мужа и с тревогой поднялась на руке. – Больно?

– Ну. Немного, – признался Рей, не вставая с места.

Он медленно вдохнул, проверяя свое состояние, и так же медленно постарался встать. Закашлялся судорожно и постарался вдохнуть.

– Только не говори, что это мне придется тебя нести.

– Ты не продержишься и двадцать метров, – фыркнул он, мстя.

– Нам нужен Эльд, – решила я.

– Ну нет, это уже слишком! Как ты себе это представляешь?!

Рейнард решительно встал на ноги, ощупал свои ребра и поморщился.

– Очень даже весело представляю, – окончательно расхохоталась я.

Боги, остановите мое живое воображение, а то здоровяк Эльд, нежно несущий Рейнарда на руках, теперь не скоро выветрится из моей головы.

– Я надеюсь, они уже успели за экипажем…

Все было выжжено вокруг дотла. Глаза привыкли к мраку, последний медленно тлеющий огонь затух, словно ктото большой дунул на него резко. Я успела обернуться, убеждаясь, что от тела Зверя остался лишь вонючий пепел. Но он был, нам не привиделось, мы не сошли с ума. Он был здесь. И больше его нет.

– Кажется, я вижу свет в конце туннеля, – усмехнулась я. – У нас так говорят, когда умирают. И еще когда находят выход из невозможного.

– Нам туда и нужно.

Снаружи было темно, на землю плотно опустилась ночь. Блеклыми фонарями горели звезды, и маячило пятно луны. И мы, выходящие из пещеры, наверное, были похожи на жителей подземелья или призраков – хромающие, едва живые.

– Это они, – раздался в ночи звонкий голос Зарины. – Я же тебе говорила!!!

– Полина, – неверяще прогудел Эльд. – Ваша светлость!

Даже Рейнард удостоился его приветствия, надо же!

Один слуга поглядывал с места кучера, второй суетился у пары лошадей. Наверное, они считают герцогов сумасшедшими. Надо позаботиться, чтобы слухи не разошлись далеко.

– Это ожоги? – с тревогой уточнила Зарина, рассматривая меня в тусклом свете лампы, которую сняла с кареты. – Больно?

– Мне не очень, а у Рея, похоже, сломано ребро.

– Ох, Матерь, – выдохнула служанка. А я не к месту подумала, что их обращение к божественной Матери звучит почти как наше ругательство.

– Нормально, – отмахнулся Рей от ее заботы.

Только сейчас я увидела следы сажи на его лице, слегка обоженную кожу на скуле. Ох, бедный муж. Не хватало ему еще новых ссадин и шрамов.

А ято, наверное, столь же