Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции - Перкинс Джон М.

Как член правления TPA я был свидетелем того, как росла и крепла эта организация — со времени первой неформальной беседы за завтраком в 1994 году она превратилась в общественную силу, способную на равных вести переговоры с эквадорским правительством и нефтяными гигантами. А недавно Билл мне сказал: «“Зеленый план” — это только первый шаг в разработке новых подходов к решению проблемы внешней задолженности. Надеемся, нам удастся разработать модель, которую и другие страны смогут использовать в интересах защиты своих земель от эксплуатации иностранными компаниями. Мы считаем, что это инновационный подход к финансированию устойчивого и равноправного развития».

Помимо всего этого TPA подготовила около трех сотен пропагандистов-организаторов семинаров «Пробудись к мечте» в пяти странах мира. Их задача — вдохновить людей на изменение нашего мира к лучшему путем каждодневного выбора альтернатив и действий. Вообще же конечная цель TPA — довести число организаторов-пропагандистов до нескольких тысяч, чтобы уже в ближайшие годы они начали воздействовать на миллионы людей по всему миру. Это часть концепции, предложенной Линн Твист. Вот что она мне сказала: «Мы хотим излечить такие симптомы, как истребление тропических лесов и несправедливость внешнего долга, но при этом понимаем, что главное — вылечить болезнь, проявляющуюся в наших близоруких материалистических взглядах на мир».

Вообще-то мы втроем — Линн, Билл и я — частенько говорили между собой, что необходимо устранить глубинные причины кризиса, который разворачивается на наших глазах. А для этого следует ответить на третий из моих четырех важных вопросов, сформулированных в начале этой части: как, по каким принципам оценивать эффективность наших действий?

У наших предков, первых колонистов, был универсальный принцип, или главная цель: побороть тиранию и завоевать свободу и независимость. И в наше время этот принцип не утратил актуальности. Но учитывая, что в разных частях мира в эти понятия вкладывается подчас совершенно разный смысл, нам нужно нечто более универсальное. В самом деле, такие слова, как тирания, свобода, независимость, можно трактовать по-разному. Как мы уже видели на этих страницах, многим людям в Африке Соединенные Штаты представляются тираном; жители стран Латинской Америки, Азии и Ближнего Востока в массе своей уверены, что США поддерживают политические режимы, подавляющие их свободу и независимость. Так как же ответить на третий вопрос? Как нам убедить общественность, что мы никому не хотим навязывать своих нравственных, религиозных или философских воззрений, а намереваемся создать нечто, обладающее непреходящей ценностью для всех?

62

Пять элементов общности

Летом 2006 года я выступал перед студенческой аудиторией Колорадского университета. Следующее утро выдалось солнечным и ясным, чему я порадовался, потому что мне предстояла поездка отсюда, из Боулдера, в Денвер. Двое студентов, Сара Маккан и Джозеф Пеха, который взялись организовать мое выступление в Денверском университете, заехали за мной. Сара изучала международные отношения и политические науки и успела уже побывать в Латинской Америке, Африке и Южной Азии. Джозеф тоже специализировался на международных отношениях, а также на изучении испанского языка и искусства. Он провел шесть месяцев в Аргентине, на стажировке в университете Куйо в г. Мендоса.

В машине я сел впереди рядом с Джозефом и стал устраиваться поудобнее, предвкушая удовольствие от комфортного переезда на фоне пейзажей Скалистых гор. Однако Сара и Джозеф совсем иначе представляли себе наше путешествие. С первых минут пути они обрушили на меня град вопросов, в основном о моей работе в качестве экономического убийцы, а также о том, как сейчас я смотрю на то, что делал тогда. Улучшив момент, я поинтересовался, какие у них впечатления о том мире, который мы оставили в наследство их поколению.

«Мрачные предчувствия, — отвечала Сара, — страх. Сейчас самое время нашего становления. Как говорят люди вашего возраста, то, кем мы становимся в 20 лет, определяет всю последующую жизнь. Для нас это звучит ужасно. Мы все думаем, что же будет дальше».

«Это не означает, что мы не желаем строить нашу жизнь или боимся повзрослеть, — включился в дискуссию Джозеф, — просто не хочется участвовать в этой мышиной возне и тратить следующие 40 лет жизни на то, чтобы карабкаться вверх по карьерной лестнице в какой-нибудь корпорации, а потом впасть в кризис среднего возраста».

Вечером того дня мы сидели в одном денверском ресторане в компании с другими студентами. К нам присоединился и профессор Роберт Принс, старший преподаватель Денверского университета, подобно мне, в 1960-х годах служивший волонтером Корпуса мира. Студенты уважали его не только как вдохновенного педагога, но и как человека, поступающего в соответствии со своими убеждениями, видя в нем достойный образец для подражания.

«Замечательные ребята, — сказал мне профессор Принс. — Они понимают, что происходит в мире, и полны желания изменить его. Боюсь, что наша образовательная система старается постричь всех под одну гребенку, нивелировать, превратить в серую массу. Такие люди, как мы с вами, призваны вдохновить их, подсказать, как направить юношескую энергию на благие дела. Это же кладезь блестящих талантов, только надо придать им должный импульс».

Общий разговор все время вращался вокруг того, что в наследство молодым достается испорченная система. Ребята искренне надеялись, что RAN, «Международная амнистия», MoveOn, The Pachamama Alliance и другие неправительственные организации укажут им, куда направить свои усилия, чтобы исправить неполадки системы. На меня произвели глубокое впечатление их сила духа и решительность.

Когда обед закончился, Сара, Джозеф и еще один парень, их друг Эрик Корнаки, повезли меня в отель. По дороге Эрик делился впечатлениями о том, как изучал работу местного пивного завода, принадлежащего New Belgium Brewing Company из Форт-Коллинса, штат Колорадо. «Это было здорово не только потому, что мне нравится их пиво, — пошутил Эрик, — еще больше мне понравилось, как компания относится к своим людям. Считаю, что это пример того, как надо вести бизнес. — Он переглянулся с остальными и добавил: — Все дело в элементах общности». Затем, повернувшись ко мне, пояснил: «Мы с ребятами выявили несколько признаков, которые роднят все хорошие, добросовестные организации».

«Точнее, их пять, — подключилась Сара. — Это равенство, прозрачность, доверие, сотрудничество и процветание для всех, кто там работает. В сущности, это и есть основные элементы демократии». Потом ребята наперебой рассказывали, что многие компании из числа тех, которые они изучали, сумели встроить эти принципы в свои бизнес-планы. Они встречали множество подобных компаний, от завода по производству кафельной плитки в Аргентине до продовольственных кооперативов на Среднем Западе.

Случилось так, что студенты Денверского университета сформулировали ответ на тот самый пресловутый третий вопрос насчет универсального принципа. Как-то раз после этой поездки, причем в самом неожиданном месте, ко мне обратились с предложением двое студентов. Их проницательность меня просто поразила.

63

Времена, когда открываются возможности

Я получил приглашение выступить с докладом на ежегодном съезде общественной организации «Ветераны за мир», который в 2006 году проводился в Сиэтле. Сама идея обратиться к людям, которые на полях сражений рисковали жизнью за свою страну, а теперь требовали мира, глубоко меня тронула. Многие из них на войне лишились конечностей или получили другие тяжкие увечья, как физические, так и моральные. Как они сейчас относятся к тому, что творится в мире?

Во время перелета в Сиэтл я читал гранки книги, которую готовилась издать моя добрая знакомая Ллин Робертс. Книга называлась «Хорошие воспоминания» (The Good Remembering) и содержала богатства народной мудрости, которые автор по крупицам собрала в разных уголках мира. Особенно сильное впечатление на меня произвел следующий пассаж: