Теория катастрофы - Ник Горькавый

Студенты заметили знаменитого Граффина и аплодисментами приветствовали космопроходца.

— Какие новости о нашем проекте «Двойная комета»? — улучив момент, спросила Изабелла. Все окружающие навострили уши.

— Жюри фактически уже подвело итоги конкурса, и я могу кое-что вам сообщить...— откашлялся космонавт.— К сожалению, ваш проект не стал победителем...

— У-у-у...— разочарованно загудел зал.

— Уж очень он... фантастический. Мы, конечно, не просили вас разработать двигатели, но, тем не менее, ожидали, что вы останетесь в рамках реалистичного дизайна, который можно будет превратить в настоящий проект в течение ближайших лет...

— А чей проект выиграл? — расстроенно спросил Тмин-Дракон.

— Извините, это наш маленький секрет...— загадочно улыбнулся космонавт.— Клянусь всеми спиралями М31, я не могу раскрыть его до объявления официальных итогов конкурса! Скажу только, что моим личным фаворитом стал очень милый дизайн вращающейся многоярусной оранжереи-сада...

— А как они обошли проблему встречной радиации? — спросила Изабелла.

— И ресурсов? — добавил какой-то гоблин.

— Их проект, конечно, не разрешил всех трудностей меж-звёздного полёта,— ещё шире улыбнулся Граффин,— но, честно говоря, никто и не ждал от школьников реального прорыва в столь сложных задачах... Конкурс носил скорее пропагандистский характер и в этом смысле превзошёл наши ожидания — мы получили более восьмидесяти проектов и отличное освещение в прессе.

— Обычное взрослое враньё...— крикнул кто-то.— Нам говорили одно, а в голове держали другое...

Директор Милич строго посмотрел в сторону выкрикнувшего.

— Кто-нибудь из жюри поддержал «Двойную комету»? — спросил Мин-Дракон.

— Извините, это снова наш маленький секрет! —продолжал сиять президент фонда «Межзвёздная инициатива».

Зал продолжал разочарованно гудеть, а лица «Веганских гоблинов» были мрачнее тучи. Какие-нибудь никчёмные сады получат премию!

Неожиданно вперёд выступила Никки, взмахом руки остановила шум и звонко сказала:

— Гринвич-Центр готов купить дизайн межзвёздного корабля, разработанного студентами Колледжа, за миллион долларов!

В зале на секунду воцарилась тишина, а она потом взорвалась ликующими криками и аплодисментами. В крики «гип-гип-ура!» и «банзай!» вплеталось непонятное «мазератти! ма-зератти!».

— «Веганские гоблины» — все согласны?

Никки и Робби осмотрели зал и, соблюдая юридические формальности, аккуратно зафиксировали энергичные кивки всех участников команды. После чего королева-именинница продолжила:

— Более того, Гринвич-Центр считает предложенную идею корабля столь ценной, что выплачивает премию в семь с половиной миллионов долларов...

Никки сделала расчётливую паузу, и зал замер, не дыша. «Семь с половиной миллионов золотых долларов» — это была самая часто упоминаемая денежная сумма в разговорах эйнштейнианцев. О-хо-хо... полная стоимость обучения в Колледже — деньги, которые многие родители студентов получали, закладывая всю семейную недвижимость и залезая в пожизненные долги к хищным банкам.

— ...каждому из пятнадцати студентов, участников проекта «Веганские гоблины»!

Что тут началось в зале! Перо бессильно описать.

Директор взволнованно привстал, глядя на Никки, хотел что-то сказать, но, посмотрев на бушующее вокруг море эмоций, махнул рукой и опустился в кресло.

Минут через пять уровень шума упал до каких-то пары сотен децибел, и мощные динамики уже могли его перекричать. Тогда президент фонда «Межзвёздная инициатива» с кривой усмешкой сказал в микрофон:

— Мисс Гринвич, вы — богатый человек и можете заниматься благотворительностью. Но не стоит маскировать её под реальную заинтересованность — этим вы внушаете участникам проекта ложное впечатление об их фантастической идее...

— Бу-у...— рассерженно отреагировал зал. Никки пожала плечами и спросила в Пространство:

— Робби, что ты думаешь о покупке прав на дизайн двойного корабля?

— Лучшая твоя сделка, Никки,— сразу отреагировал ки-бердруг.— В следующие тридцать лет ты ничего не получишь за свою инвестицию в сто тринадцать с половиной миллионов. Зато с вероятностью двух сигма в следующие пятьдесят лет доходы от купленного патента составят пятьдесят миллиардов. За сто лет эта сделка принесёт твоей династии два триллиона. С вероятностью одной сигма, точнее сказать не могу.

Зал просто онемел.

— Чем хороши династии...— задумчиво сказала Никки в потрясённой тишине,— они могут оперировать долгими периодами, а не сроками до выборов или до пенсии.

Бывший космонавт Граффин, которому осталось до пенсионного возраста совсем немного, покраснел и выкрикнул:

— Где же вы возьмёте двигатели для таких гигантских кораблей?!

— Извините, а это — наш маленький секрет! — без улыбки сказала юная королева.

Формальная часть королевского приёма закончилась; приглашённые почтенные гости разъехались, а молодёжь осталась — наконец-то! — без помех повеселиться и потанцевать.

Вольдемар развлёк всех фейерверком, составив из огней яркую мысль Артура Кларка:

«Только тупицы останутся на Земле — истинный гений расцветет лишь в космическом пространстве».

Студенты танцевали, закусывали и болтали с приезжими гостями и друзьями из других Орденов.

Группа Сов остановилась отдышаться от танцев.

— Жюльен, как ты меня находишь? Правда, оригинальная расцветка? — приятельски хвасталась Роми спектрально-переливчатым коротким платьем.

— Клянусь копчиком Венеры, ты похожа на слово «красное», написанное зелёным цветом!

Разговор вращался вокруг выбора профессий.

— Слышали про Советника пятого уровня? — спросила Самар.— Это программа для выбора профессий, которая стала учитывать информацию о твоём генотипе. Охотники за головами и фирмы-наниматели активно её используют.

— Это нарушает закон о генетическом равноправии.

— Как говорит Эксмин — равноправие не обеспечивает равенства. А работодателей волнуют не твои права, а твои возможности.

— Эксмин — просто душка!

— А я и половины не понимаю из того, что он вещает...

— Ну так он и не скрывает, что говорит для умных.

— Если интеллект будет выводиться из генотипа, то он станет печатью на лбу. Жюльен, что ты думаешь об этом?

— Я против геноклейма, я — за ассортативные союзы когнитивных элит.

Жюльена тоже понимали далеко не всегда, но его это мало волновало. Обаятельному юноше легко прощали интеллект, примечательный даже среди Сов.