Месть Темного Бога - Линн Флевелинг

Наличие на столе иланского фарфора определяет также то, какой ужин тебя ожидает. На нем подают только рыбу и никогда — мясо. Обрати внимание: кроме ложки, рядом с тарелкой лежит нож. Никогда не пользуйся за едой собственным кинжалом. Вино в кувшинах майсенское, очень выдержанное, оно называется «Золотой дым». Это, в свою очередь, говорит о том, что нас будут угощать морской живностью в раковинах или панцирях — такое вино не подается ни к чему другому. Неси первое блюдо, голубушка!

Изо всех сил стараясь сохранить серьезность, Силла поставила перед ними широкое плоское блюдо с водой. На нем оказалась дюжина круглых комков размером с кулак; они были черно-зеленого цвета и топорщились медленно движущимися острыми колючками.

— Это моллюски? — с сомнением спросил Алек, потыкав ножом ближайший комок.

— Даров моря очень много разновидностей, — ответил Серегил. — Это морские ежи. Мелких ежей дети собирают на берегу после отлива и продают на рынках целыми корзинами. Эти, более крупные, продают рыбаки, которые ставят ловушки на крабов и омаров. В Римини их едят все; главное — правильно разделать их в зависимости от того, где ты находишься. Так что посмотрим, как бы ты взялся за дело.

Алек недоверчиво посмотрел на Серегила:

— Разве их сначала не готовят? Серегил, они же еще шевелятся!

Триис насмешливо фыркнула, но Серегил знаком велел ей молчать.

— Варка лишает их аромата и нежности. Так что давай! Я не предложил бы тебе угощения, которое нельзя есть.

Все еще сомневаясь, Алек поднял с блюда самого маленького ежа за одну из его колючек. На полпути к его тарелке колючка обломилась, и Алеку пришлось жонглировать этим колючим кошмаром обеими руками. Когда еж все же оказался на тарелке, Алек покатал его ложкой, не зная, что делать дальше. Обнаружив на нижней части панциря щель, он попытался расширить ее кончиком ножа. Еж тут же разломился на несколько частей. Вода, обломки колючек, куски мягкой серо-желтой плоти разлетелись во все стороны, запятнав наряд Алека.

— Превосходно! — зааплодировал Серегил, протягивая юноше салфетку. — Если ты будешь выдавать себя за аристократа из провинции, впервые посетившего побережье, делай это именно так. Я еще не видел никого, кто своего первого морского ежа не разломал бы таким же образом. Теперь смотри: если ты выдаешь себя за крестьянина или работника с фермы, приехавшего в город в базарный день и зашедшего в таверну, то разделай ежа так.

Небрежно взяв с блюда ежа, Серегил стукнул им по краю стола; панцирь разломился, обнажив нежное мясо внутри.

— Вот эти серые кусочки — тело ежа. Его не едят, — объяснял Серегил, выскребая их пальцем. Обнажился круг белых конических образований, похожих на крошечных, вырезанных из камня птичек. — Это зубы. Ты стараешься добраться до желтого — икры.

Выковыряв несколько тонких студенистых пластинок, Серегил с наслаждением съел их.

— Я купила их на пристани рано утром, — сообщила Силла. — Рыбак дал мне ведро морской воды, и я опустила ежей в колодец, где прохладно.

— Замечательно, — одобрил Серегил. кидая пустой панцирь в очаг. Вытерев руки и губы салфеткой, Серегил снова стал учить Алека: — Такие манеры годятся везде, за исключением аристократических кварталов, если, конечно, ты хочешь выдать себя за простолюдина. Но мы с тобой, как помнишь, ужинаем на улице Серебряного Шлема, и здесь так себя не ведут. Смотри.

Во-первых, свисающие рукава парадного одеяния нужно сдвинуть — не завернуть, а именно сдвинуть, — вверх на величину ладони. Ты можешь опереться на стол левым локтем; только ни в коем случае не правым, хотя положить на стол правую кисть разрешается. При еде используют большой, указательный и средний пальцы обеих рук. Безымянный и мизинец нужно согнуть

— вот так. Молодец. Теперь возьми ежа левой рукой, не сжимая его сильно, и поверни его, чтобы видеть ротовое отверстие. Теперь расколи панцирь одним резким ударом ножа, удали кончиком отходы и ложкой зачерпни икру. Пустую скорлупу оставь на тарелке. Никогда не разговаривай с набитым ртом; если кто-то обратится к тебе в этот момент, прижми пальцы к губам и проглоти еду, прежде чем ответить.

Алек исколол пальцы о колючки ежей, прежде чем освоил искусство их открывать, а безымянные пальцы и мизинцы у него затекли от постоянного усилия держать их согнутыми Икра, когда ему наконец удалось извлечь несколько ломтиков, показалась неприятно вязкой; ее сладковато-соленый вкус вызвал у него отвращение. Только большое количество светлого, отдающего запахом дуба вина помогло ему осилить двух ежей, прежде чем его желудок взбунтовался.

— Какая гадость! — Скривившись, он отодвинул тарелку. — В лесу под гнилушками и то более вкусные личинки.

— Тебе не понравилось? — Серегил ловко управился с четвертым ежом. — Придется нам заняться воспитанием твоего вкуса. В Римини все дары моря считаются деликатесом. Может быть, тебе больше по вкусу придется следующее блюдо. — Он кивнул Силле. — Ты когда— нибудь пробовал осьминога?

Шли недели, и Серегил все больше огорчался отсутствием успехов у Алека в фехтовании. Наконец примерно через месяц после их прибытия в «Петух» он не выдержал.

— Не поворачивайся ко мне левым боком! — в пятый раз за полчаса сделал Серегил замечание Алеку, тыча в его плечо деревянным мечом. — Если ты, отразив удар, делаешь шаг вперед, твоему противнику предоставляется двойное преимущество. Ему только и нужно, что сделать так… — Серегил ловко отвел клинок Алека в сторону и притворился, что наносит ему рубящий удар в живот.

— И все — можешь собирать свои вывалившиеся кишки!

Алек молча занял оборонительную позицию, но Серегил видел, каким напряженным было его тело. Парень неуклюже отразил следующий выпад, потом снова подставил противнику левое плечо, пытаясь контратаковать.

Серегил не смог сдержаться: отбив клинок Алека, он резко ударил того по шее.

— Ты снова убит.

— Прости, — пробормотал Алек, вытирая пот.

Серегил выругался про себя. Впервые за все время их знакомства он видел Алека признающим свое поражение. Сдерживая собственное раздражение, он снова повторил прием.

— Просто ты все еще не почувствовал себя фехтовальщиком. Попробуй принять такую позу, как будто ты натягиваешь лук.

— Лук держишь левой рукой, а натягиваешь правой, — поправил его Алек. — Значит, ты поворачиваешься левым боком вперед.

— Да, действительно. Ну, будем надеяться, что фехтовальщиком ты окажешься лучшим, чем я лучником. Давай попробуем еще раз.

Алеку удалось отразить удар сверху, но он тут же снова неуклюже повернулся к Серегилу всем телом. Деревянное острие так сильно ударило его в горло, что появилось даже несколько капель крови.